Поставил на высоком чердаке пулемет и записал в дневнике сюда

Обновлено: 04.05.2024

В. Бутусов - И. Кормильцев Мне снятся собаки, мне снятся звери,
Мне снится, что твари с глазами как лампы
Вцепились мне в крылья у самого неба,
И я рухнул нелепо, как падший ангел.

Я не помню паденья, я помню только
Глухой удар о холодные камни.
Неужели я мог залететь так высоко
И упасть так жестоко, как падший ангел?

Прямо вниз,
Туда, откуда мы вышли
В надежде на новую жизнь.
Прямо вниз,
Туда, откуда мы жадно смотрели
На синюю высь.
Прямо вниз.

Я пытался быть справедливым и добрым,
И мне не казалось ни страшным, ни странным,
Что внизу на земле собираются толпы
Пришедших смотреть, как падает ангел.

И в открытые рты наметает ветром
То ли белый снег, то ли сладкую манну,
То ли просто перья, летящие следом
За сорвавшимся вниз, словно падший ангел.

Родившийся в эту ночь

В. Бутусов - И. Кормильцев Я ехал в такси по пустому шоссе
С тобою один на один,
И таксист бормотал ни тебе и ни мне
Про запчасти и про бензин.

Он включал только ближний свет
И видел одну ерунду,
Он не видел того,
Что ночное шоссе
Упирается прямо в звезду.

Адрес был прост и понятен:
Заброшенный в поле хлев.
Красное вино и белый хлеб —
Они для тебя,
Родившийся в эту ночь.

Тот, кто даёт нам свет,
Тот, тот кто даёт нам тьму,
И никогда не даст нам ответ
На простой вопрос «почему».
Тот, кто даёт нам жизнь,
Тот, кто даёт нам смерть,
Кто написал всех нас, как рассказ,
И заклеил в белый конверт.

Я ехал в такси, и от белых полей
Поднимался искрящийся пар,
Как дыханье всех спящих под этой звездой
Детей и супружеских пар,
Родившихся в эту ночь.

(И таксист, начиная творить чудеса,
Прикурил от её лучей
Я спросил: «Чей ты будешь, заснеженный мир?»
И мир мне ответил: «Ничей». ) (не исполнялось)

Я засмеялся от счастья,
Что этот мир у меня не отнять.
Я разлил вино и хлеб разделил,
Чтобы помнили все,
Чтобы помнили все,
Кто родился в эту ночь.

Тихие игры

В. Бутусов - В. Бутусов, Е. Аникина Светлые мальчики с перьями на головах
Снова спустились к нам, снова вернулись к нам с неба.
Их изумлённые утром слепые глаза
Просят прощенья, как просят на улицах хлеба.

Медленно, словно пугливые странные звери,
Ещё не успев отойти от усталости сна,
Ищут на ощупь горшки и открытые двери,
Путаясь в спальных рубашках, как в ласках отца.

Тихие игры под боком у спящих людей
Каждое утро, пока в доме спят даже мыши.
Мальчики знают, что нужно всё делать скорей,
И мальчики делают всё по возможности тише.

Слушают шёпот и скрип в тишине дальних комнат.
Им страшно и хочется плакать, но плакать навзрыд.
Им так до обидного хочется выйти из дома,
Что их пробирает неведомый маленький стыд.

Пока спят большие в своих неспокойных постелях,
Пока не заставят идти в белоснежном белье,
Их милые дети беспечно находят затеи,
И музыка их не разбудит, лежащих во сне.

Тихие игры под боком у спящих людей,
Каждое утро, пока в доме спят даже мыши.
Мальчики знают, что нужно всё делать скорей,
И мальчики делают всё по возможности тише.

Последний человек на Земле

В. Бутусов - И. Кормильцев Когда впервые за туманами запахло огнём,
Он стоял за околицей и видел свой дом,
Картошку в огороде и луг у реки,
Он вытер слезу и сжал кулаки,
Поставил на высоком чердаке пулемет
И записал в дневнике: «Сюда никто не войдёт».

Сойдемся на месте, где был его дом,
Где трава высока над древесным углем,
И зароем нашу радость в этом чёрном угле,
Там где умер последний человек на Земле,
Молившийся под крышей своим богам.

Красные пришли и обагрили закат,
Белые пришли и полегли, словно снег,
Синие, как волны, откатились назад —
И всё это сделал один человек,
Молившийся под крышей своим богам.

Но ночь подняла над башней чёрный свой стяг,
Свой истинный крест, свой подлинный флаг.
Три армии собрались на расправу в ночь,
Три чёрных начала, три дьявольских сна.
Три чёрных начала адских трех рек,
Что мог с ними сделать один человек?

Джульетта

В. Бутусов - И. Кормильцев Джульетта лежит на зелёном лугу
Среди муравьёв и среди стрекоз.
По бронзовой коже, по нежной траве
Бежит серебро её светлых волос.

Тонкие пальцы вцепились в цветы,
И цветы поменяли свой цвет.
Расколот, как сердце, на камне горит
Джульетты пластмассовый красный браслет.

Судья, если люди поймают его,
Ты по книгам его не суди,
Закрой свои книги — ты в них не найдёшь
Ни одной подходящей строки.

Пусть никто никогда не полюбит его,
Пусть он никогда не умрёт.

Джульетта лежит на зелёном лугу
Среди муравьёв и среди стрекоз.
Муравьи соберут её чистую кровь,
А стрекозы возьмут нектар её слёз.

Отпусти его с миром и плюнь ему вслед,
Пусть он с этим проклятьем уйдёт.
Пусть никто никогда не полюбит его,
Пусть он никогда не умрёт.

Падал тёплый снег

В. Бутусов - И. Кормильцев Падал тёплый снег,
Она включила свет,
Он открыл гараж,
Падал тёплый снег.

Она сняла пальто,
Он завёл мотор,
Падал тёплый снег,
Струился сладкий газ.

Дети любви, мы уснём в твоих мягких лапах.
Дети любви, нас погубит твой мятный запах.

У неё был муж,
У него была жена,
Их город был мал,
Они слышали, как
На другой стороне
Мешают ложечкой чай.
Они жили здесь,
Ты можешь спросить,
Ты можешь узнать,
Падал тёплый снег,
Струился сладкий газ.

Дети любви, мы уснём в твоих мягких лапах.
Дети любви, нас погубит твой мятный запах.
(Они не были боги,
Откуда им знать про добро и зло.
Не были боги,
Откуда им знать про добро и зло.)

Они плыли по течению,
Оно их занесло
Нагими на холодный стол.
Они жили здесь,
Они жили среди нас,
Падал тёплый снег,
Струился сладкий газ.

Дети любви, мы уснём в твоих мягких лапах.
Дети любви, нас погубит твой мятный запах.

Бриллиантовые дороги

В. Бутусов - И. Кормильцев Посмотри, как блестят бриллиантовые дороги,
Послушай, как хрустят бриллиантовые дороги.
Смотри, какие следы оставляют на них боги,
Чтоб идти вслед за ними, нужны золотые ноги,
Чтоб вцепиться в стекло, нужны алмазные когти.

Горят над нами, горят,
Помрачая рассудок,
Бриллиантовые дороги
В тёмное время суток.

Посмотри, как узки бриллиантовые дороги,
Нас зажали в тиски бриллиантовые дороги.
Чтобы видеть их свет, мы пили горькие травы,
Если в пропасть не пасть, всё равно умирать от отравы
На алмазных мостах через чёрные канавы.

Парят над нами, парят,
Помрачая рассудок,
Бриллиантовые дороги
В тёмное время суток.

Отход на север

В. Бутусов Чёрное на белом, всё становится жёстким,
Всё становится плоским, как жесть,
Всё становится резким, превращаясь в беду,
Меня пугает каждый новый твой жест.
Пора на север!

Я рождён быть спокойным за наши мечты,
И, теряя тебя, я проклинаю себя,
За то что с детства не привык быть с тобою на «ты»,
Я внебрачный сын октября.

Иди, иди я успею,
Я буду прощаться с огнём,
Как жаль, что я не умею
Ни думать, ни плакать о нём.
Пора на север!

Белое на чёрном расплывается маслом
И не держится в рамках холста.
Мои руки скользят, я не в силах сдержать,
Слышен третий приказ «от винта».
Пора на север!

Я ничего не хочу оставлять на потом,
Я хочу отстреляться сейчас.
Я готов отступить от тепла на север,
Но почему это звучит как приказ?
Отход на север!

Иди, иди, я успею,
Я буду прощаться с огнём,
Как жаль, что я не умею
Ни думать, ни плакать о нём.
Отход на север!

Стриптиз

В. Бутусов - И. Кормильцев Мясники выпили море пива,
Мясники слопали горы сала,
Мясники трахнули целый город,
Им и этого мало, им этого мало.

И когда, когда надвигается буря,
Они смотрят, где лучше расставить кресла,
Чтобы видеть, как антарктический смерч
Свинтит нам руки и вырвет нам чресла.

Ну! Разденься!
Выйди на улицу голой,
И я подавлю свою ревность,
Если так нужно для дела,
Разденься!
Пусть они удивятся,
Пусть делают вид, что не видят тебя,
Но им ни за что не забыть.
Их мысли заполнит твоё тело,
Разденься!

Мы начали водкой утром,
Мы кончили ночью в постели,
И трудно, трудно прятаться в тень,
И быть молчаливым и мудрым.

Костлявые дети пустыни
Стучатся в двери и просят объедков,
Страна умирает, как древний ящер
С новым вирусом в клетках.

Ну! Разденься!
Выйди на улицу голой,
И я подавлю свою ревность,
Если так нужно для дела,
Разденься!
Будь оскорбительно трезвой,
Они любят пьяных и психов,
Есть за что пожалеть их,
Их мысли заполнит твоё тело,
Разденься!

Они любят стриптиз —
Они получат стриптиз.

Город братской любви

В. Бутусов - И. Кормильцев Соседка скажет, что они приходили,
Найдёт повестку в дырке замка.
Соседка скажет, что они позвонили,
Но не дождались шагов старика.

Грошовый счёт в казённом конверте
За непогашенный мёртвым ночник.
Ему не скрыться от нас после смерти,
Пока мы помним, что он наш должник.

Мы живём в городе братской любви,
Братской любви, братской любви.

Соседка скажет, что он был домоседом
И очень громко стонал по ночам,
Пренебрегал её разумным советом,
И никогда не обращался к врачам.

Соседка скажет, что его не любили,
Но вот не помнит, почему и за что,
Соседка скажет, как легко все забыли
Досадный призрак в нелепом пальто.

Мы живём в городе братской любви,
Братской любви, братской любви.

Музыка на песке

В. Бутусов - И. Кормильцев У зелёной воды, у запаха тины,
Наблюдая восхищённо полёт паутины,
Сумасшедший пацан бьёт в пустую жестянку,
Сумасшедший пацан лупит в старую банку.

Музыка на песке,
Музыка на песке,
Музыка на песке,
Музыка на песке.

Из пустого пространства, из старой консервы
Извлекается звук, возбуждающий нервы.
Сумасшедший пацан бьёт жутко и мерно
По заржавленным бакам, по огромным цистернам.

Музыка на песке,
Музыка на песке,
Музыка на песке.
Мы идём за ней, как звери,
И волнуемся в тоске,
Музыка на песке,
Музыка на песке.

У зелёной волны, у старого камня
Из драной рубахи он делает знамя,
Из ивовой ветки он делает саблю
И бормочет какую-то абракадабру.

Строит замки из песка,
Крутит пальцем у виска,
Строит замки из песка,
Крутит пальцем у виска.

Мы бросаем семьи, мы сжигаем деньги,
Дерёмся на свалке из-за гулкой канистры,
Кухонные женщины несут сковородки,
С ведром для бумаг вдаль уходят министры.

И под барабанный бой
Он зовёт нас за собой,
И под барабанный бой
Мы спешим за ним, как крысы,
И скрываемся в прибой,
Музыка под водой,
Музыка под водой.

Чёрные птицы

В. Бутусов - И. Кормильцев Чёрные птицы слетают с луны,
Чёрные птицы — кошмарные сны.
Кружатся, кружатся всю ночь,
Ищут повсюду мою дочь.

Возьмите моё золото,
Возьмите моё золото,
Возьмите моё золото,
И улетайте обратно.
— Нам не нужно твоё золото,
Нам не нужно твоё золото,
Заржавело твоё золото,
И повсюду на нём пятна.

Чёрные птицы из детских глаз
Выклюют чёрным клювом алмаз,
Алмаз унесут в чёрных когтях,
Оставив в глазах чёрный угольный страх.

Возьмите моё царство,
Возьмите моё царство,
Возьмите моё царство,
И возьмите мою корону.
— Нам не нужно твоё царство,
Нам не нужно твоё царство,
Твоё царство — яма в земле сырой,
И корона твоя из клена.

Возьмите тогда глаза мои,
Возьмите тогда глаза мои,
Возьмите тогда глаза мои,
Чтобы вас они не видали.
— Нам уже не нужны глаза твои,
Нам уже не нужны глаза твои,
Мы уже побывали в глазах твоих,
И всё, что нам нужно, взяли.

Она ждёт любви

А. Беляев, И. Копылов - И. Кормильцев Она ждёт любви с востока и запада,
Она ждёт любви с юга и севера,
Любовь — это газ без цвета и запаха,
И дни, как листва, опадают с дерева .

Она зажигает спичку от спички,
Она не знает, как это опасно.
Она раздувает огонь по привычке,
Хотя всем ясно — пламя погасло.

Люди идут с молоком и сыром,
Несчастные люди, довольные миром.
Люди идут с простоквашей и хлебом
Несчастные люди, забытые небом.

Она так пьяна от этого воздуха,
Она влюблена в расческу и зеркало,
В груди её голубь, не знающий отдыха,
В глазах её звёзды за тайною дверкою.

Ни вор, ни дурак её не обидят,
Вещей золотых она не скрывает,
Она так стара для тех, кто не видит,
Она одинока для тех, кто не знает.

Новые легионы (Песня в защиту женщин)

В. Бутусов Я вижу женщин шагающих смело,
Смело, уступом вперёд.
Их станки победят, они знают,
Они знают, их время придёт.

Они проносят тяжёлые щиты из свинца,
Проходя под ударами молний,
И в каждой из них, словно в медленном танце,
Прорастают забытые корни.

Каждый гран металла должен чувствовать в себе сталь,
Мы в любой заготовке обязаны увидеть деталь!

Каждый пятый год мы вгоняем их в клетку со львом,
Эта практика требует от женщин работы с кнутом.
Но что мы скажем нашим детям,
Когда матери пойдут на войну.
Дети — чуткие люди, они сразу поймут,
Что в каждой из женщин под панцирной каской
Есть слабые корни, это просто опасно.

Видишь, злой генерал смотрит вслед нам, ступающим вдаль,
Бог мой, сколько витков соберёт в себя эта спираль.

Что мы скажем нашим детям,
Когда матери пойдут на войну,
Что мы сделаем, к чёрту,
Когда женщина станет войной?

Но каждый гран металла должен чувствовать в себе сталь,
Мы в любой заготовке обязаны увидеть деталь!
Всё тот же злой генерал смотрит вслед нам, ступающим вдаль,
Бог мой, сколько витков соберёт в себя эта спираль.

Князь тишины

В. Бутусов - Э. Ади, перевод Л. Мартынова По лунному свету блуждаю посвистывая,
Но только оглядываться мы не должны —
Идёт, идёт вслед за мной вышиной в десять сажен
Добрейший князь, князь тишины.

Мой князь, князь тишины,
Мой князь, князь тишины,
Мой князь, князь тишины,
Мой князь, князь тишины.

И горе мне, если впал я в безмолвие
И уставился на лик луны —
Стон, треск — растоптал, стон, треск —
Растоптал бы меня, растоптал моментально
Добрейший князь, князь тишины.

Мой князь, князь тишины,
Мой князь, князь тишины,
Мой князь, князь тишины,
Мой князь, князь тишины.

На странице представлены тексты песен альбома Наугад группы Наутилус Помпилиус (Nautilus Pompilius), группы Ю-Питер и Вячеслава Бутусова.

Есть у ансамбля «Наутилус помпилиус» одна песня, которая у меня — преданного поклонника группы — всегда вызывает дикий микс отрицательных эмоций: ярость, отчаяние, гнев, жалость… Это песня «Последний человек на земле». Не самый, конечно, великий хит «Нау». Точнее — совсем не хит. Отличные стихи были убиты блёклой мелодией и редактированием.

В конце 80-х годов прошлого века я сотрудничал со свердловским еженедельником «КЛИП» и по его заказу делал большое интервью с поэтом «Нау» Ильёй Кормильцевым. Илья тогда ещё не был избалован вниманием прессы и, наверное, поэтому согласился предоставить для публикации несколько своих абсолютно новых стихов — они были написаны для «Наутилуса», но ещё не превратились в песни. Среди этих работ мне особенно понравился «Последний человек на земле» — пронзительная история о простом крестьянине, который не пожелал отдавать свой клочок земли трём шатающимся вокруг не то армиям, не то бандам.

Меня «цепанул» не только сюжет, но и то, как Илья его прописал. Если бы в тексте упоминались только две армии — белая и красная —текст был бы сиюминутным, политизированным — с неминуемым отсылом к Гражданской войне. А наличие третьей силы подняло стихотворение на уровень философских обобщений. Появилась в нём какая-то высокая фольклорность, в которой всего по три — героев, испытаний, подвигов… И ведь для каждой армии Кормильцев нашёл метафору/сравнение в соответствии с её цветом: белые — полегли, словно снег, красные — обагрили закат, синие — откатились, как волны… Эта вещь, думалось мне, будет на уровне «Скованных одной цепью». Но, увы…

Когда я услышал песню — пришёл в ужас. Вячеслав Бутусов обычно находил адекватное музыкальное воплощение стихам Кормильцева. Иногда даже «поднимал» их, увидев в них то, чего не видел сам поэт («Алена Делона», который не пьёт одеколон, сам Илья считал простенькой сатирой — вроде лозовской «Девочки в баре», а Бутусов сделал из неё драму, не слабее шекспировских).

Но в случае с «Последним человеком» система дала сбой. Во-первых, у Бутусова не получилось удачной мелодии. Это было грустно, но ещё, как говорится, не смертельно. А погубило песню редактирование текста. Бутусов сделал последнее четверостишие припевом (чем сразу же убил драматургию произведения), а главное — вычеркнул одну строчку… Всего одну, но принципиально важную! Её отсутствие перевернуло всё. У Кормильцева было: «молившийся под крышей своим богам, своим двум богам — своим двум рукам». Стало: «Молившийся под крышей своим богам»… Эпическая сага о защите своей земли превратилась в невразумительный гимн… чего? Язычества?

Самое печальное, что так понравившийся мне правильный текст практически канул в Лету. По интернету стихотворение гуляет исключительно в том виде, в каком его спел Бутусов. Об изначальной версии сейчас никто не помнит.

Сегодня, в 56-ю годовщину со дня рождения Ильи Кормильцева, нам кажется очень символичным вернуть одному из лучших стихотворений поэта истинный «облик».

Последний человек на земле

когда впервые за туманами запахло огнем
он стоял за околицей и видел свой дом
картошку в огороде и луг у реки
он вытер слезу и сжал кулаки
поставил на высоком чердаке пулемет
и записал в дневнике: «Сюда никто не войдет»

красные пришли и обагрили закат
белые пришли и полегли словно снег
синие как волны откатились назад
и все это сделал один человек
молившийся под крышей своим богам
своим двум богам своим двум рукам

но ночь подняла на башне черный свой стяг
их истинный цвет их подлинный флаг
три армии собрала на расправу она
три темных шеренги три дьявольских сна
три мертвых источника адских трех рек
что мог с ними сделать один человек?

Сойдемся на месте где был его дом
где трава высока над древесным углем
и зароем нашу радость в этом черном угле
там где умер последний человек на Земле.

Скан из газеты «КЛИП», декабрь 1989 года

Сюжет

«Энергия слова»: литературная полоса
Знакомим с мнением и творчеством уральских поэтов и писателей.

«Последний человек на Земле» – песня группы «Наутилус Помпилиус» из альбома «Наугад». Автор текста – Илья Кормильцев, композитор – Вячеслав Бутусов. Премьера студийной версии композиции состоялась в 1990 году.

Наутилус – Последний человек на Земле – слушать

Интересные факты

Песню группы «Наутилус Помпилиус» «Последний человек на Земле» Илья Кормильцев считал наиболее удачной в альбоме. Толчком к её написанию послужила история деда друга поэта, который в 1919 году сумел отстоять свой хутор методом круговой обороны. При этом Кормильцев отмечал, что подобные истории случаются постоянно.

В 2019 году на песню сняли клип в виде комикса. Этот ролик опубликован на официальном Youtube-канале Вячеслава Бутусова.

Наутилус – Последний человек на Земле – текст

Когда впервые за туманами запахло огнем
Он стоял за околицей и видел свой дом,
Картошку в огороде и луг у реки,
Он вытер слезу и сжал кулаки,
Поставил на высоком чердаке пулемет
И записал в дневнике: «Сюда никто не войдет».

Сойдемся на месте, где был его дом,
Где трава высока над древесным углем.
И зароем нашу радость в этом черном угле
Там, где умер последний человек на Земле.

Красные пришли и обагрили закат,
Белые пришли и полегли словно снег,
Синие, как волны, откатились назад –
И все это сделал один человек
Молившийся под крышей своим богам,
Молившийся под крышей своим богам,
Молившийся под крышей своим богам,
Молившийся под крышей своим богам,
Молившийся…

Но ночь подняла над башней черный свой стяг,
Свой истинный крест, свой подлинный флаг.
Три армии собрались на расправу в ночь,
Три чёрных начала, три дьявольских сна,
Три чёрных начала адских трех рек,
Что мог с ними сделать один человек?

Красные пришли и обагрили закат,
Белые пришли и полегли словно снег,
Синие как волны откатились назад –
И все это сделал один человек
Молившийся под крышей своим богам,
Молившийся под крышей своим богам,
Молившийся под крышей своим богам,
Молившийся…

Александр Стафеев
запись закреплена

Ирина Архипова

Когда впервые за туманами запахло огнем
Он стоял за околицей и видел свой дом
Картошку в огороде и луг у реки
Он вытер слезу и сжал кулаки
Поставил на высоком чердаке пулемет
И записал в дневнике: "Сюда никто не войдет!"
Сойдемся на месте, где был его дом
Где трава высока над древесным углем
И зароем нашу радость в этом черном угле
Там, где умер последний человек на Земле
Припев.
Красные пришли и обагрили закат
Белые пришли и полегли словно снег
Синие как волны откатились назад
И все это сделал один человек
Молившийся под крышей своим богам
Молившийся под крышей своим богам
Молившийся под крышей своим богам
Молившийся
Но ночь подняла над башней черный свой стяг
Свой истинный крест, свой подлинный флаг
Три армии собрались на расправу в ночь
Три черных начала, три дьявольских сна
Три черных начала адских трех рек
Что мог с ними сделать один человек?
Сойдемся на месте, где был его дом
Где трава высока над древесным углем
И зароем нашу радость в этом черном угле
Там, где умер последний человек на Земле
Красные пришли и обагрили закат,
Белые пришли и полегли словно снег,
Синие, как волны, откатились назад,
И все это сделал один человек,
Молившийся под крышей своим богам,
Молившийся под крышей своим богам,
Молившийся под крышей своим богам,
Молившийся.

Facebook Если у вас не работает этот способ авторизации, сконвертируйте свой аккаунт по ссылке ВКонтакте Google RAMBLER&Co ID

Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal

[	Tags	\|	1990, 1991, Вячеслав Бутусов, Илья Кормильцев, Наутилус Помпилиус, Олег Сакмаров	]
[	music	\|	Наутилус Помпилиус - "Как падший ангел"	]

1. РОДИВШИЙСЯ В ЭТУ НОЧЬ
2. ТИХИЕ ИГРЫ
3. ЛЮДИ
4. ПОСЛЕДНИЙ ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕ
5. БРИЛЛИАНТОВЫЕ ДОРОГИ
6. ОНА ЖДЁТ
7. МУЗЫКА НА ПЕСКЕ
8. ЧЁРНЫЕ ПТИЦЫ
9. ДЖУЛЬЕТТА
10. КАК ПАДШИЙ АНГЕЛ

Вячеслав Бутусов — вокал, гитара
Егор Белкин — гитара
Александр Беляев — гитара
Игорь Копылов — бас
Игорь Джавад-Заде — барабаны

Олег Сакмаров — флейта, гобой
Пётр Акимов — виолончель

Звукозапись — Франк Остерланд
LRO Music (Западный Берлин)
Фото и дизайн — Ильдар Зиганшин
Запись сделана в 1990 г.
Альбом выпущен в 1991 г. (МП «Русский Диск»)
Типография АЗГ
Заказ 813
Тираж 100000.

В ноябре 1990 года крепко осевшая в Питере группа «NAUTILUS POMPILIUS», к этому времени полностью обновившая состав и сделавшая ставку на суровое аскетично-гитарное звучание, арендовала студию группы «Телевизор» на Фонтанке и, под бдительным оком немецкого саундпродюсера Франка Остерланда, приступила к записи пластинки «Родившийся в эту ночь». Это была уже четвёртая попытка зафиксировать в студии программу, первые ростки которой начали пробиваться ещё в 1989 году на студии «Ленфильма». Той осенью фактически погрузившийся в глухой андеграунд «Наутилус» записал альбом «Человек без имени», являвшийся саундтреком к увы, так и не вышедшему в прокат фильму. Вторая версия, частично записанная в студии московского ДК Русакова (январь 1990 г.), частично – на питерских концертах в ДК Ленсовета (июнь 1990 г.), распространялась впоследствии как магнитоальбом «Наугад», который выглядел как обыкновенная кассета с отпечатанной типографским способом обложкой. Третья не увенчавшаяся успехом попытка записи этого альбома была осуществлена в Западном Берлине, в небольшой частной студии Франка Остерланда – представителя немецкой компании «LRO Music», с которой группа «Наутилус Помпилиус» заключила контракт во время поездки в США. И лишь после того, как музыканты вместе с Остерландом перебазировались в Ленинград, им, с четвёртой попытки, удалось в полном объёме реализовать свой творческий замысел. Итогом работы стала сессия, ключевой материал которой (10 песен) послужил основой виниловой пластинки «Родившийся в эту ночь», увидевшей свет летом 1991 года, а впоследствии, в расширенной версии (но почему-то без песни «Люди»), компакт-диска «Наугад», изданного в июне 1994 года с обложкой, своим дизайном весьма сильно напоминающей альбом U2 «Achtung Baby»…

Слева — обложка альбома «Achtung Baby» (1991), справа — обложка альбома «Наугад» (1994)

В состав «Нау» в 1990 году входили: Вячеслав Бутусов (вокал, гитара), Егор Белкин (гитара), Александр Беляев (гитара), Игорь «Гога» Копылов (бас-гитара), Игорь Джавад-Заде (барабаны), Олег «Дед Василий» Сакмаров (флейта, гобой) и виолончелист Пётр Акимов. Большинство текстов по-прежнему принадлежало авторству Ильи Кормильцева, что, несомненно, многократно усилило историческую ценность всей программы. Пластинка «Родившийся в эту ночь» едва ли не сразу после выпуска стала классикой русского рока. Без песен «Тихие игры», «Бриллиантовые дороги», «Как падший ангел», «Родившийся в эту ночь», «Чёрные птицы» сегодня уже невозможно представить творческое наследие, оставленное «Наутилусом» своим благодарным поклонникам. Настоящий альбом-шедевр.

«Родившийся в эту ночь» – открывающий и заглавный трек пластинки. Слушатель, въезжая в пространство альбома, обнаруживает себя в такси, скользящем по ночному шоссе, упирающемуся прямо в звезду. Текст этой песни был существенно переработан для диска. В оригинальном тексте Ильи Кормильцева, лишь только от полей поднимался искрящийся пар, таксист начинал творить чудеса, прикуривая от звезды, а все события песни совершенно чётко указывали на зиму («я спросил: чей ты будешь, заснеженный мир? — и мир мне ответил: ничей»), то есть напрямую указывали на Христово Рождество. В итоговом варианте всё это было размыто, снег по возможности был отовсюду убран («засыпанный снегом хлев» превратился в «заброшенный в поле хлев» и т.п. ) и оставляло гораздо больше трактовок. К слову, в оригинале герой песни в итоге преломляет хлеб и делится им с таксистом — чтоб тот вспомнил, кто родился в эту ночь. Отблески мистического православия в декорациях доживающей свой век Советской империи. На кооперативной кассете «Наугад» песня звучала в концертной версии. Не самой удачной, на мой взгляд.

«Тихие игры» – песня, сочинённая Вячеславом Бутусовым совместно с Алёной Аникиной, женой бас-гитариста золотого состава «Наутилуса Помпилиуса» Дмитрия Умецкого. Первая версия, с ломкими детскими голосами, прозвучала на магнитоальбоме «Человек без имени», записанном осенью 1989 года в качестве саундтрека к так и не вышедшему в итоге фильму. В оригинальной версии мальчики, ещё не успев отойти от заоблачных снов, путались в спальных рубашках, как в ласках отца — и это резало слух (напрашивалась рифма «отцов»), так что на «Родившемся в эту ночь» появилась «усталость сна», а вот как раз отец (скорее, наверное, Отец) остался в неприкосновенности. Очень глубокая и многослойная, на самом деле, песня. И очень красивая.

«Люди» – единственная песня из всего записанного материала 1990 года, так и не изданная впоследствии в цифровом виде в числе треков релиза «Наугад». Этот трек присутствует только на грампластинке, что добавляет диску коллекционной ценности. Первая версия также присутствовала на альбоме «Человек без имени», и именно оттуда время от времени перекочёвывала в многочисленные сборники. Песня встроена в общую концепцию пластинки, и постоянное упоминание пары крыльев (как несбыточной человеческой мечты), а также младенцы в первом куплете — тому подтверждение. Вообще же, лично у меня эта песня всегда почему-то ассоциировалась с теорией древних космонавтов, что добавляло ей в свете гипотезы палеоконтакта таинственности и космической глубины. Рука, на которой 14 пальцев, третий глаз — какие тут, вообще, могут быть иные версии?

«Последний человек на Земле», молившийся под крышей своим богам – не песня, а кинобоевик из тогдашнего коммерческого видеосалона! «Поставил на высоком чердаке пулемёт и записал в дневнике: „СЮДА НИКТО НЕ ВОЙДЁТ“!» — за одну только эту строчку тысячи романтически настроенных советских подростков в 1990-м были готовы расцеловать Илью Кормильцева. Ну кто ещё здесь такое тогда сочинял? Разве что воинственный сибиряк Егор Летов или воспевающий батьку Махно москвич Жан Сагадеев. И всё это звучит на шикарном драйве, рождая исключительно правильные вибрации. Картошка в огороде и луг у реки. Коварство фонетических омонимов! Я-то до того, как увидел кормильцевские тексты в печатном виде, всегда представлял себе ЛУК У РЕКИ. Ну, в огороде — картошка, а у реки растёт себе, стало быть, такой лук. Три армии, окрашенные в красный, белый и синий цвета. Это уже в год выхода пластинки получило дополнительную ассоциацию с Российским триколором.

«Бриллиантовые дороги» – безумно красивая, культовая песня из репертуара старого-доброго «Нау», появившаяся в 1988 году после гибели рок-барда Александра Башлачёва. В песне, заметим, снова присутствуют боги. Это уже третья записанная студийная версия «Бриллиантовых дорог»: первая имеется на релизе «Раскол», вторая — на «Человеке без имени». После въевшейся в мозг синтезаторно-саксофонной версии пришлось долго привыкать к акустическому варианту. Теперь только в акустике «Бриллиантовые дороги» и слышатся. Трек завершал первую сторону винила «Родившийся в эту ночь».

«Она ждёт любви» – ударный въезд (я бы даже сказал — влом) во вторую сторону диска. Предчувствие гранжа, пиршенство электрогитар и ритм-секции. Авторы музыки — Александр Беляев и Гога Копылов. На обратной стороне конверта название было укорочено до «Она ждёт». Тут в декорации мистического православия врывается Лилит, зажигая спичку от спички и привычно раздувая огонь (в оригинале у Кормильцева — золу). «В груди её — голубь, не знающий отдыха, в глазах её — звёзды за тайною дверкою». Песню не рекомендуется слушать в голодном состоянии, поскольку — излишне гастрономичная: здесь вам и молоко с сыром, и простокваша с хлебом (ей-богу, не всё же было отдавать таксисту в первом треке).

«Музыка на песке» – ещё одна перезаписанная песня из цикла «Человек без имени». Не хуже, но и не лучше первоначального варианта. И вот уж действительно — песня для кино! Она сама — давным-давно существующий в параллельном пространстве фильм по какому-нибудь рассказу Рэя Брэдбери. А может, всё это богатство образов — причудливый сон после невзначай принятого ЛСД? «Музыка на песке» одно время была чуть ли не самой любимой моей песней в репертуаре «Наутилуса». «Строит замки из песка, крутит пальцем у виска». — фраза на миллион долларов! «И под барабанный бой мы спешим за ним, как крысы, и скрываемся в прибое. Музыка под водой, музыка под водой. ». Гамельнский крысолов всегда где-то поблизости! А ещё: «кухонные женщины несут сковородки, с ведром для бумаг вдаль уходят министры» — мифологизация советского быта всегда являлась фирменной фишкой Кормильцева. Эту песню лучше всего схватывать зрительным восприятием!

«Чёрные птицы» – самая мистическая песня на пластинке «Родившийся в эту ночь» и — вообще одна из самых любимых мною в репертуаре «Наутилуса». Здесь фантастически талантливы как музыка (особенно, конечно, пробирает до дрожи сымитированные флейтой Олега Сакмарова безумные птичьи крики), так и слова. «Чёрные птицы из детских глаз выклюют чёрным клювом алмаз. » — так мог сказать только настоящий поэт. Кстати, изначальный текст Кормильцева снова был несколько откорректирован Бутусовым, и больше всего досталось важнейшей, на мой взгляд, строчке «нам не нужно твоё царство, твоё царство — яма в земле сырой, и корона твоя из клёна!». Коррекция инфернальности (яма в земле сырой была композитором Бутусовым тщательно закопана) в данном случае не пошла песне на пользу. Кстати, клён согласно своим магическим свойствам является хранителем энергетического потенциала человечества и, в этой связи, оберегает от энергетических вампиров. В очередной раз на альбоме упомянуто золото и фигурируют алмазы и когти (именно в связке друг с другом). Вообще, нужно заметить, что вся поэзия Ильи Кормильцева — алмазная и когтистая.

«Джульетта» – очень красивая песня с акустическим саундом, по-родственному проросшая из «Звёздных мальчиков», обитающих на альбоме «Человек без имени». Не менее кинематографична, чем остальные на этой пластинке. Не менее мультикультурна. «Пусть никто никогда не полюбит его, пусть он никогда не умрёт. ». Не знаю, как другим, а мне в образе расколотого о камень красного браслета всегда виделся некий каббалистический символ. В оригинальном тексте Кормильцева при обращении к судье говорилось: «Закрой свои книги, ты в них не найдёшь ни одной подходящей статьи». В итоге стало «ни одной подходящей строки», что, на мой взгляд, по-хорошему (в разы!) увеличило вариативность восприятия. Так что тут скажем Вячеславу Геннадьевичу спасибо.

«Как падший ангел» – с показанного по Ленинградскому ТВ видеоклипа на эту песню для меня и началась в декабре 1990 года история альбома и, в целом, нового состава группы «Наутилус Помпилиус». Первая версия под названием «Падший ангел» была включена в магнитоальбом «Человек без имени» и, в общем, ничем не уступает виниловому варианту. Песня величайшая, пронизанная множеством культурных отсылок, которыми при желании можно пожонглировать: от сказаний Ветхого Завета до «La Vita Nuova» Данте Алигьери и «Потерянного Рая» Джона Мильтона. Перьевым фактором коррелирует с «Тихими играми», что лишний раз связывает все песни этой своеобразной рок-сюиты в единый узел. Треком «Как падший ангел», которым завершался винил «Родившийся в эту ночь», тремя годами позже было решено открыть лазерный диск «Наугад» с расширенной версией этой программы. Концептуальный ход.

Батя мой и сейчас неравнодушен к фотоделу, а в конце 80-х – начале 90-х и вовсе был абсолютным фотоманьяком. В этой связи мы частенько ездили во всякие профильные московские магазины – покупали фотобумагу и реактивы. В середине декабря 1990 года нас занесло в Сокольники, где в ту пору (не знаю, как сейчас) базировался магазин «Зенит». Впрочем, всё это я вспомнил сейчас лишь к тому, что в тот день возле метро мой взгляд вперился в облепленную снегом афишу, рекламирующую два сольных концерта группы «Наутилус Помпилиус» (. ) в ДК Горбунова 19 и 20 декабря. К слову сказать, это были первые за два года московские концерты боготворимого мной «Нау», и сила моей любви к этой уникальной по эмоциональному воздействию группе была уже столь велика, что не увидеть своих кумиров воочию было бы настоящей КАТАСТРОФОЙ. Одно дело смотреть исполнение «Я хочу быть с тобой» или «Гороховых зёрен» в полночном эфире программы «Взгляд», и совсем другое – живая энергетика… К тому же, в октябре того же 1990-го я уже размялся на разогреваемой предприимчивой Джоанной Стингрэй «Алисе» в Лужниках… Не стоит также забывать про атмосферный видеоролик на песню «Падший ангел», уже промелькнувший пару раз в телеэфире. Короче, мы с батей быстренько подсчитали оставшиеся от купленных фотореактивов средства и мигом прокатились до «Багратионовской», купив в кассах «Горбушки» билеты на 20 декабря.

О концерте, в отличие от непростого во всех отношениях Одна Тысяча Девятьсот Девяностого, у меня остались очень яркие и светлые впечатления: это и два монументальных милиционера по краям сцены, то и дело затыкавшие себе уши при наиболее мощных барабанных проходах Игоря Джавад-Заде и при этом ещё как-то умудрявшиеся сдерживать своими телами толпы рвущихся к музыкантам фанатов; это и коротко стриженный Слава Бутусов, пропевший весь концерт с закрытыми глазами и после каждой песни вынужденный их открывать, чтоб принимать охапки цветов от экзальтированных поклонниц всех возрастов и социальных групп, а каждую следующую песню начинавший каким-нибудь абсурдным лозунгом, неизменно завершавшимся бодрым «Ура!»; это и боевые фанаты «ЕЩЁ ТОГО САМОГО «НАУТИЛУСА», размахивающие кофтами, как вертолётными лопастями, над нашими головами; это и купленная в фойе часовая кассета «Наугад», а вместе с ней – первая официально изданная книжечка текстов Ильи Кормильцева; это и колоритно смотревшаяся парочка в лице Олега Сакмарова и Петра Акимова (эдакие полусумасшедшие физики-сектанты на фоне облачённых в чёрное нордических «наутилусов»)… Это, в конце концов, и воинственные (ещё те, бронебойно-советские!) старушки-уборщицы, которые выползли со швабрами в зал, едва только зажёгся свет и умолкли последние аккорды перекроенной до неузнаваемости «Гуд бай, Америки», и отечески нам посоветовавшие скорее ретироваться на улицу, а то «сейчас как придут МАМОНОВЦЫ, как пойдут от вас клочки по закоулочкам. ». Вообще, впечатлений было выше крыши – как после просмотра какого-нибудь навороченного фантастического видеофильма MADE IN USA, настолько зримы и образны были новые песни «Наутилуса» (по-особому тогда зацепили «Чёрные птицы», «Люди», «Последний человек на Земле», «Музыка на песке» и «Падший ангел»).

Летом я в последний раз съездил в пионерский лагерь, и тогда «Наутилус» для нашего тесного мальчишеского круга был Группой Номер Один в СССР (однажды мы вчетвером просидели в столовой после обеда намного дольше положенного из-за того, что благоговейно слушали, песню за песней, звучавшую по громкой трансляции концертную пластинку «Отбой» — самую новую для нас на тот момент и, при этом, уже выученную от первой до последней ноты программу «Наутилуса»). А в самом конце июля 1991 года в «Мелодии» на Калининском проспекте я купил свежайший винил «Родившийся в эту ночь» — и было мне счастье. Впрочем, в каждой бочке мёда есть ложка дёгтя – куда ж без этого? Однажды я по недосмотру пропахал граммофонной иглой нашего домашнего проигрывателя первую, заглавную дорожку этого винила – так что вплоть до самого выхода в 1994 году кассеты и компакт-диска «Наугад» альбом «Родившийся в эту ночь» начинался для меня с песни «Тихие игры». Такова моя личная история взаимоотношений с этой эпохальной пластинкой.

Читайте также: