Почему на руси строили из дерева а не камня
Обновлено: 04.05.2024
Переход к производящему хозяйству стал по сути фундаментом современного мира, он позволил получать больше продукции, нежели нужно для выживания.
Что с одной стороны легло в основу активного демографического роста, с другой — породило социальное разделение общества и привело к появлению элит, которые в свою очередь в погоне за властью и богатством являлись инициаторами практически всех военных конфликтов.
Но вместе с тем, выстраиваемые ими вертикали власти, стали важным условием появления первых цивилизаций.
В неолите также возникает оседлость, которая была важным стимулом развития строительства.
Если раньше в палеолите полукочевой образ жизни заставлял довольствоваться жилищами из шкур и жердей, то теперь человек предъявляет гораздо больше требований к дому и поселению, которые должны предоставлять определенный комфорт и безопасность.
Что приводит к активному использованию в строительстве дерева, камня, глины, также появляются первые фортификации, которые чаще всего сводятся ко рву и валу.
Однако с этими самыми фортификациями все не так просто, как может показаться. Так, например, когда речь заходит о славянах Руси, все вспоминают картинки с деревянными укреплениями, наподобие частокола.
Остальная же Европа часто ассоциируется с величественными каменными замками, правда окунувшись в статьи на эту тему, можно не раз наткнуться на утверждение, что вплоть до развитого средневековья большая часть фортификации западной и центральной Европы были также построены из дерева.
Если же вы захотите узнать, как выглядели эти деревянные конструкции, то в лучшем случае не найдете ничего толкового, а в худшем станете жертвой одного популярного заблуждения, которое часто демонстрируется на картинках и в современном кинематографе.
Проблема в том, что древесина не очень долговечный материал, а самые ранние изображения деревянных фортификаций славян относятся к семнадцатому веку, то есть уже новому времени эпохи огнестрела.
Все, что находят археологи — это валы и рвы, из чего было сделано ошибочное предположение, что деревянные укрепления средних веков представляли из себя некий условный забор, стену размещенную на вершине вала. Тем более что некоторые построенные на скорую руку в Сибири остроги нового времени подтверждали такие представления.
Данная картина была простой и понятной и, например, отражена в работах художника Виктора Васнецова. И всё бы было так и дальше, вот только археолог Павел Рапопорт однажды решил взглянуть что находится внутри валов и оказалось, что там встречаются фрагменты каких-то строений из достаточно ценного дуба, что в кругах исследователей породило новую ошибочную теорию о неких конструкциях, укрепляющих вал изнутри.
Практические же эксперименты показали бессмысленность подобных строений, однако наука постоянно развивается, а ее взгляды под напором фактов меняются. И в 80-е годы прошлого века, археолог Борисевич перевернул представление об укреплениях Руси, высказав точку зрения, что дошедшие до нас валы являются не валами, а частью древо-земельных стен.
То есть стены не были, грубо говоря, деревянными заборами, а формировали каркас, внутрь которого засыпался грунт. Так укрепление приобретало приличную массу и хорошо сопротивлялось ударным нагрузкам.
Кроме того, грунт ограничивал приток воздуха к внешнему срубу, а также, по всей вероятности, поддерживал более высокую влажность древесины. Поджечь такую конструкцию, судя по всему, было крайне проблематично, поэтому чаще в отношении фортификаций Руси в источниках можно встретить фразу о том, что укрепление были разрушены и сожжены.
При этом сначала идет слово “разрушены”. Также, снаружи древесину могли обмазывать глиной или делать небольшую насыпь, скрывающую поверхность сруба, могли обжигать поверхность формируя слой, который сложнее повторно зажечь. О том, что зажигательные стрелы не так уж и страшны древесине, в интернете есть немало видео-экспериментов.
Огненной стрелы даже с современными горючими материалами, недостаточно, чтобы зажечь сухую хвойную доску. Дуб, да еще имеющий некоторую влажность, вероятно, огню подается намного хуже. Кроме того большая часть славян обитала в лесной зоне по берегам рек, где в теплое время года достаточно высокая влажность, что тоже могло оказывать влияние на огнестойкость.
Итогом всего сказанного является описание штурма княгиней Ольгой города Искоростеня, которая опираясь на княжескую дружину, безуспешно осаждала укрепление в течение лета. Причем не совсем понятно, речь о сезоне или целом годе. Отомстила же по легенде она не силой, а хитростью.
Применение древо-земельных стен уходит корнями в глубокую древность. По похожей технологии, судя по всему, был построен тот же Аркаим и многие другие укрепления эпохи бронзы в Средней Азии и на Ближнем Востоке, где с древесиной дела обстояли не очень хорошо, а климат более засушливый.
Внешний каркас строили из сырцового кирпича, внутрь конструкции засыпали грунт. Со временем сырцовый кирпич разрушался и стены тоже принимали форму обычных валов, да и тот же современный кремль, хоть и имеет кирпичные внешние стены, внутри они заполнены более мягким известняком.
В сущности, древесина — очень интересный материал, так, несмотря на то, что она обладает не самой высокой твердостью и прочностью на сжатие (в среднем около 500 килограммов на квадратный сантиметр), для сравнения у такого современного строительного материала как газобетон только около тридцати килограммов, у казалось бы прочного кирпича — 100, у бетона “М 400” — 400 килограммов.
То есть на сжатие древесина прочнее кирпича и бетона, а если брать прочность на изгиб, то здесь древесина во много раз превосходит искусственный и натуральный камень. Предел прочности может быть в 40 раз выше, чем у кирпича. В случае сильных ударов стенобитными орудиями, бревна немного прогибались, после чего энергию удара гасил слой грунта.
Древесина мягче камня и подается, например, топору, но суть любой обороны стены сводится к активным действиям защитников. Если противник под стенами чувствует себя вольготно, то десяток рабочих за полдня раскопают под стенами огромный котлован и обрушат даже каменные укрепления. Логика подсказывает, что обрушить сруб подкопам на порядок сложнее, нежели блочную конструкцию, тот же дом из бревна или бруса является весьма сейсмоустойчивым.
Древо-земляные стены не уступали каменным по защитным свойствам, но тут возникает резонный вопрос: почему в развитом средневековье Европа переходит на каменное строительство, представление о котором, судя по всему, было и у славян?
Можно вспомнить каменную Люк-ханскую крепость еще 8 века. Дело же не столько в оборонительных качествах, сколько в долговечности. Комбинация древесины и грунта несомненно понижала горючесть материала, придавала конструкции прочности, устойчивости, но не лучшим образом сказывалось на сроке эксплуатации.
Хоть для строительства фортификации использовали дуб, а порой и лиственницу, срок службы бревна в таких условиях по всей видимости составлял не более нескольких десятилетий. Построить укрепление из дерева и грунта было проще, чем из камня, но взамен они постоянно требовали обслуживания и ремонта.
Собственно ситуация ровно как в современном строительстве — построить стены из камня и о них можно забыть или из бревна или бруса, ждать усадки, время от времени конопатить, защищать от некоторых насекомых, менять подгнившие бревна.
А так как европейские замки были домами феодалов, вероятно легче было раз построить из камня и передавать строение по наследству, чем постоянно дергать крестьян с полей на ремонт деревянных конструкций.
Если затрагивать вопрос наличия древесины, то большую часть лесов выкорчевали, земли распахивали, плотность же населения в западной и центральной Европе была ощутимо выше, нежели в восточной.
К слову, ремонт древо-земляной стены мог сводиться к тому, что ее верхнюю часть разбирали, земля рассыпалась, засыпая нижние венцы и на этом месте погребенной старой части стены возводили новые укрепления. Таким образом, чем дольше существовал город, тем выше росли его стены.
Именно по этим причинам, на Руси гораздо дольше предпочитали строительство деревянных крепостей, в то время, как в Европе деревянные крепости быстро вытеснялись каменными. Конечно, на Руси тоже камень не обходили стороной, но стоили из него только стратегически значимые объекты, например стены вокруг очень крупных городов. Тратить камень, чтобы сделать замок зажиточному боярину, как в феодальной Европе было не распространено.
О важной роли укреплений говорит тот факт, что само понятие “город” в русском языке — это нечто “огороженное и имеющие фортификации стены”. Для города это как доспехи для бойца. Нет стен — значит это крестьянин, то бишь не город, а село. В каком-то смысле современные города, не имеющие укреплений, городами в историческом значении не являются.
Стоит изба, стоит без единого гвоздя. Окна узорчатые, крыльцо высокое, задорный «конек» на крыше. Изба, она - же дом, она же - произведение искусства, незамысловатого и чуждого вычурности.
Но стоит печалится изба, стоит выстуженная и опустевшая. не нужна более. Стала изба застывшим памятником, образцом деревянного зодчества. А избе нужна жизнь: чтобы печка была натоплена, детишки под лавками копошились, каши варились и пироги стряпались…
«Я жил, живал, на босу ногу топор одевал, топором подпоясывался»
Наши деды и прадеды не строили, но рубили: «срубить избу» значит построить дом. Опытному плотнику только топор в руки дать – он и сложит избу от «подклета» до крыши.
Ни пилы, ни гвоздей, ни молотка – один-одинешенек топор. Им валили деревья, им очищали их от сучьев, им обтесывали, им доски «выглаживали» будто по шнурку. Да и зачем пила? Распилишь бревно, будут концы махриться, а значит быстро впитывать влагу и гнить. А при обработке топором, наоборот, деревянные волокна уплотняются и становятся водоустойчивыми. Да, и гвозди ни к чему были: мало того, что железную поковку всегда отличала дороговизна, так у опытного мастера и без нее ни одно бревнышко не сдвинется, прилаженное крепко накрепко.
«Углы в простую чашу рублены»
Деревянная изба не нуждалась в фундаменте, сруб клали прямо на землю, иногда только подтыкали под углы дома большие камни или пни крупных деревьев. Но не обходилась русская изба без «подклета» - подпола, в котором и скот держали, и птицу, и съестные припасы хранили.
Не избяной сруб, а загляденье! Одно бревно, словно через другое пропущено, переплетено! Как же это? Отступив от конца бревна, мастера делали вырубку до середины, округлую, подобно чаше. В эту вырубку укладывали поперечное бревно. Четыре бревна, скрепленные в квадрат таким способом, образовывали венец.
На первый венец клали второй, третий и так до самой крыши. Во избежание щелей плотник прилаживал бревна друг к другу как можно плотнее, вытесывая в каждом верхнем бревне продольный желоб, паз, плотно прилегавший к нижнему. А для теплоизоляции укладывали между бревнами мох – все здесь просто и, казалось бы, грубо, шероховато, но все же прочно и надежно.
И главное: такую избу плотники умельцы могли сложить всего-навсего за один световой день, а при необходимости разобрать и перевезти на новое место, чтобы вновь отстроить. Но самое время приниматься за крышу!
«Курица на курице, а хохол на улице»
Нарисовался горделиво деревянный сруб, будущая изба. Поджидает, когда же над его торцовыми стенами возведут треугольные бревенчатые фронтоны, так называемые «щипцы». Они-то и будут держать на себе всю тяжесть подкровельных конструкций: «слеги», «кокоры», «потоки». И снова без единого гвоздя, орудуя лишь одним топором, мастерам удается сделать невообразимое – крышу!
Вы только посмотрите: параллельно боковым стенам в бревна щипцов врублены продольные горизонтальные бревна – «слеги», а поперек них выложены «кокоры» или «курицы» - тонкие стволы молодых елей с торчащими на конце корневищами.
Будто горделивые птицы, глядят «курицы» очертаниями своих голов-корневищ на мир вокруг, вот-вот взлетят и исчезнут – только их и видели!
На загибающихся кверху концах «куриц» уложено длинное бревно с выдолбленным лотком – «поток», он же водосток, он же и опора всей крыши. Именно в «поток» упираются нижние концы кровельных досок, теснин, а верхние концы, на стыке обоих скатов крыши закреплены тяжелым бревном – «охлупнем».
Высоко взобрался «охлупень», на самый верх, и, словно выгибая конскую голову, выглядывает наружными концами вперед. А мастер-плотник возьми да и доведи до совершенства изгибы силуэта – вот и готов «конек», увенчавший творение!
«Весной веселит, летом холодит, осенью питает, зимой согревает»
На Руси, богатой бескрайними, дремучими лесами, издревле строили жилища из дерева, но не строили, а «рубили», как мы уже убедились. И ведь помимо топора, заготовленного, обсушенного заранее леса и толкового рукастого мастера ничего и не нужно было. Вот и получалось: во-первых, дешево; во-вторых, быстро – дерево, в отличие от камня, легко поддается обработке; в-третьих, гигиенично!
Дерево, подобно любому другому живому организму, дышит, а значит, дышит каждый, кто находится в деревянном доме. Легко и свободно дышит.
Да и как иначе: всегда в нем сухо и свежо, летом в полуденный зной прохладно, а зимой в лютый мороз тепло. Но есть у дерева непримиримые враги: огонь, сырость, жуки-древоточцы. Как ни руби, как ни укладывай, как ни прилаживай, бесполезно - не выстоять избе века вечные.
Дышим ли мы, спрятавшись в высокоэтажных, многоквартирных железобетонных домах, которым не так страшны огонь и влага, и, уж тем более, жуки? То ли дело изба! Протянешь руку, дотронешься до шероховатой поверхности бревен, разглядишь неповторимый, невообразимый доселе узор древесных волокон. Здесь и прошлое, и будущее, и настоящее с мыслью о недоварившейся еще в печи каше, о нелегкой зиме, предстоящей весне, что-то там еще уготовано.
Особенно это касалось технологий по строительству. У нас же строили все только из дерева. Какие же причины? Их несколько. Строить на Руси не каменные дома, а из дерева было намного проще и экономически выгоднее. А так как зимы были всегда холодными, то еще и теплее. Так же влияли и традиции, никто не хотел изучать новые технологии.
1. По технологиям мы сильно отставали от Европы.
Печально , но в период 10 - 17 веков мы плелись позади всей Европы по технологиям и образованию. В Италии и Франции первые университеты появились в 11 веке.
Огромные каменные здания строят на Западе уже с 13 века. А если брать Русь в 11-12 веках, то у нас остановили развитие постоянные междоусобицы.
А еще в 12-15 веках были разные нашествия. В 16 веке было "Смутное время" . Не было ни школ, ни университетов. Все мастерство в народе передавалось только по наследству.
Так что, когда Наполеон дошел до Москвы, то сжег он ее только потому, что она вся была деревянной. Ну, а после был принят устав "о каменном домостроении".
2. Сильные холода.
В старину знали, что в каменном доме без правильного отопления будет очень холодно, а вот в деревянном доме вопросы с отоплением решить намного проще.
Вот и был у наших предков выбор: за одно лето из окрестного дерева срубить себе дом или много лет обрабатывать камень и выкладывать очень толстые стены?
3. Дерево на Руси всегда было почти в любом количестве.
А вот камня в таком количестве не было. У нас есть разные виды камня - от известняка до туфа. Но проблема в том, что все эти камни то очень рассыпчатые, то очень твердые для обработки.
Не будем забывать что Псков, Киев и другие города находились на равнинах. А в таких местах нужного камня почти нет. Интересно, что храмы у нас строили из белого камня (это такая порода известняка).
И на этом известняке очень сильно экономили. Делали 2 ряда из камня, а пространство внутри засыпали обычным камнем перемешанным с песком и глиной.
В северной Руси дома всегда строили деревянные, и не потому, что не умели строить каменные, а потому, что деревянный дом теплее, микроклимат в нем лучше, чем в каменном, ну и потому, что на Руси леса хватало. Все дело в теплопроводности дерева и камня. Дерево с одного конца может гореть (температура этого участка будет около +300 градусов по Цельсию), а за другой конец полена вы можете свободно держаться рукой. С камнем такое невозможно: если камень с одного конца нагреть до +200 градусов, то к другому концу вы не сможете притронуться. Кирпич по степени теплопроводности тоже недалеко ушел от камня.
Если бы наши предки жили в каменных замках, как англы и саксы, то нас с вами не было бы на свете, так как предки в нашем климате просто погибли бы - простудились и вымерли. Следовательно, деревянный дом - это условие жизни на Русском Севере. Можно, конечно, на севере жить в яранге из шкур или в чуме, но тогда ты не будешь русским, это будет совсем другая культура. Чтобы жить в яранге, необходимо, чтобы стадо оленей (источник шкур) было очень большое - не менее 30 оленей на одного человека.
Итак, Русь - это деревянные дома, деревянное зодчество, деревянная культура. Неслучайно и свою денежную единицу рубль мы называем деревянным. Из дерева на Руси делали дома и корабли, телеги, сохи, бороны, кадки, чашки, ложки, игрушки. божьи храмы тоже строили из дерева. Неслучайно самыми почетными профессиями на Руси считались плотницкое и кузнечное дело, и только на третьем месте стояло ремесло горшечников - гончарное.
В разных частях нашей необьятной родины сложились разные стили деревянного строительства. В прежних своих статьях я показал, что великорусский этнос сложился в XIV-XVII веках из нескольких "родительских" этносов - варягов руси, словен, кривичей, угрофинов (меря, весь, кострома и др.). У каждого из этих этносов наверняка была своя манера строить дома, своя традиция. Народные традиции очень устойчивы: они, как и язык, сохраняются столетиями и даже тысячелетиями. Традиции - это то, что объединяет поколения людей в один народ, в один этнос. В ряде случаев традиции обусловлены особенностями климата и рельефа страны проживания, а в ряде случаев они просто проявление моды, привычки, и непосредственно с условиями жизни не связаны.
Стоит изба, стоит без единого гвоздя. Окна узорчатые, крыльцо высокое, задорный «конек» на крыше. Изба, она - же дом, она же - произведение искусства, незамысловатого и чуждого вычурности.
Но стоит печалится изба, стоит выстуженная и опустевшая. не нужна более. Стала изба застывшим памятником, образцом деревянного зодчества. А избе нужна жизнь: чтобы печка была натоплена, детишки под лавками копошились, каши варились и пироги стряпались…
«Я жил, живал, на босу ногу топор одевал, топором подпоясывался»
Наши деды и прадеды не строили, но рубили: «срубить избу» значит построить дом. Опытному плотнику только топор в руки дать – он и сложит избу от «подклета» до крыши.
Ни пилы, ни гвоздей, ни молотка – один-одинешенек топор. Им валили деревья, им очищали их от сучьев, им обтесывали, им доски «выглаживали» будто по шнурку. Да и зачем пила? Распилишь бревно, будут концы махриться, а значит быстро впитывать влагу и гнить. А при обработке топором, наоборот, деревянные волокна уплотняются и становятся водоустойчивыми. Да, и гвозди ни к чему были: мало того, что железную поковку всегда отличала дороговизна, так у опытного мастера и без нее ни одно бревнышко не сдвинется, прилаженное крепко накрепко.
«Углы в простую чашу рублены»
Деревянная изба не нуждалась в фундаменте, сруб клали прямо на землю, иногда только подтыкали под углы дома большие камни или пни крупных деревьев. Но не обходилась русская изба без «подклета» - подпола, в котором и скот держали, и птицу, и съестные припасы хранили.
Не избяной сруб, а загляденье! Одно бревно, словно через другое пропущено, переплетено! Как же это? Отступив от конца бревна, мастера делали вырубку до середины, округлую, подобно чаше. В эту вырубку укладывали поперечное бревно. Четыре бревна, скрепленные в квадрат таким способом, образовывали венец.
На первый венец клали второй, третий и так до самой крыши. Во избежание щелей плотник прилаживал бревна друг к другу как можно плотнее, вытесывая в каждом верхнем бревне продольный желоб, паз, плотно прилегавший к нижнему. А для теплоизоляции укладывали между бревнами мох – все здесь просто и, казалось бы, грубо, шероховато, но все же прочно и надежно.
И главное: такую избу плотники умельцы могли сложить всего-навсего за один световой день, а при необходимости разобрать и перевезти на новое место, чтобы вновь отстроить. Но самое время приниматься за крышу!
«Курица на курице, а хохол на улице»
Нарисовался горделиво деревянный сруб, будущая изба. Поджидает, когда же над его торцовыми стенами возведут треугольные бревенчатые фронтоны, так называемые «щипцы». Они-то и будут держать на себе всю тяжесть подкровельных конструкций: «слеги», «кокоры», «потоки». И снова без единого гвоздя, орудуя лишь одним топором, мастерам удается сделать невообразимое – крышу!
Вы только посмотрите: параллельно боковым стенам в бревна щипцов врублены продольные горизонтальные бревна – «слеги», а поперек них выложены «кокоры» или «курицы» - тонкие стволы молодых елей с торчащими на конце корневищами.
Будто горделивые птицы, глядят «курицы» очертаниями своих голов-корневищ на мир вокруг, вот-вот взлетят и исчезнут – только их и видели!
На загибающихся кверху концах «куриц» уложено длинное бревно с выдолбленным лотком – «поток», он же водосток, он же и опора всей крыши. Именно в «поток» упираются нижние концы кровельных досок, теснин, а верхние концы, на стыке обоих скатов крыши закреплены тяжелым бревном – «охлупнем».
Высоко взобрался «охлупень», на самый верх, и, словно выгибая конскую голову, выглядывает наружными концами вперед. А мастер-плотник возьми да и доведи до совершенства изгибы силуэта – вот и готов «конек», увенчавший творение!
«Весной веселит, летом холодит, осенью питает, зимой согревает»
На Руси, богатой бескрайними, дремучими лесами, издревле строили жилища из дерева, но не строили, а «рубили», как мы уже убедились. И ведь помимо топора, заготовленного, обсушенного заранее леса и толкового рукастого мастера ничего и не нужно было. Вот и получалось: во-первых, дешево; во-вторых, быстро – дерево, в отличие от камня, легко поддается обработке; в-третьих, гигиенично!
Дерево, подобно любому другому живому организму, дышит, а значит, дышит каждый, кто находится в деревянном доме. Легко и свободно дышит.
Да и как иначе: всегда в нем сухо и свежо, летом в полуденный зной прохладно, а зимой в лютый мороз тепло. Но есть у дерева непримиримые враги: огонь, сырость, жуки-древоточцы. Как ни руби, как ни укладывай, как ни прилаживай, бесполезно - не выстоять избе века вечные.
Дышим ли мы, спрятавшись в высокоэтажных, многоквартирных железобетонных домах, которым не так страшны огонь и влага, и, уж тем более, жуки? То ли дело изба! Протянешь руку, дотронешься до шероховатой поверхности бревен, разглядишь неповторимый, невообразимый доселе узор древесных волокон. Здесь и прошлое, и будущее, и настоящее с мыслью о недоварившейся еще в печи каше, о нелегкой зиме, предстоящей весне, что-то там еще уготовано.
Читайте также: