Львица модная молодая честь паркета и ковра

Обновлено: 06.05.2024

О, глиняная жизнь! О, умиранье века!\ Боюсь, лишь тот поймет тебя,\ В ком беспомо'щная улыбка человека,\ Который потерял себя.\ Какая боль -- искать потерянное слово,\ Больные веки поднимать\ И с известью в крови для племени чужого\ Ночные травы собирать. Осип Мандельштам 1924

О, жизнь моя без хлеба,\Зато и без тревог!\Иду. Смеётся небо,\Ликует в небе Бог. Федор Сологуб “Родине\Пятая книга стихов” 1906 О, жизнь моя без хлеба,

О, жизнь моя, не уходи,\Как ветер в поле! \Ещё достаточно в груди\Любви и боли. \Ещё дубрава у бугра\Листвой колышет,\И дальний голос топора\Почти не слышен. Анатолий Жигулин 1980 О, ЖИЗНЬ МОЯ, НЕ УХОДИ.

О, жизнь моя,\ мой сладкий плен — \ молитва, нищенство, отвага, \ вся в черных буковках бумага. \ И ожиданье перемен. Николай Панченко

О, как мы жили! Горько и жестоко!\Ты глубже вникни в страсти наших дпен. \Тебе, мой друг, наверно, издалека\Все будет по-особому видпей. Михаил Дудин

О, легкая слепая жизнь!\ Ленивая немая воля!\ И выпеваешь эту даль, как долю,\ и, как у люльки, доля над тобою\ поет. Прощайте! Набирает высь\ и неизбежность нежное круженье,\ где опыт птичий, страх и вдохновенье\ в одном полете голоса слились. Марина АКИМОВА "ДЕНЬ и НОЧЬ" N 3-4 2005г.

О, наша жизнь!\Ты во всемирном хоре Фальшивый звук.\Ты нам из рода в род Завещанное праотцами горе. Земля твой корень,\крона - небосвод.Джордж Гордон БАЙРОН

О, нищенская жизнь, без бурь, без ощущений, \Холодный полумрак, без звуков и огня. \Ни воплей горестных, ни гордых песнопений, \ Ни тьмы ночной, ни света дня. Константин Бальмонт Из сборника “ПОД СЕВЕРНЫМ НЕБОМ” 1894 БОЛОТО

Михаил Трубицын
Есть за долами, за плёсами
сторона мечты моей,
благодать светловолосая –
шесть славянских областей.

Край, где «дзэкают» и «акают»,
где неспешен бег светил,
где ромашки дружат с маками,
где мой дядя немцев бил.

Я бродил ее просторами –
босый, волосы до плеч, –
изучал ее историю,
постигал живую речь.

Брал со сказками и сказами
мудрость, силу и покой
у народа ясноглазого
и страны – совсем простой.

В «цэ Европу» переплавиться
не стремись, о bella Русь,
вечно юная красавица!
Быть самой собой не трусь.

Спасибо, Михаил.
Если я сделаю подборку о Беларуси, - эти стихи там обязательно будут.
С уважением и признательностью,

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ветер веет с юга
И луна взошла,
Что же ты, *****,
Ночью не пришла?

Не пришла ты ночью,
Не явилась днем.
Думаешь, мы дрочим?
Нет! Других *****!

Княгине Варваре Павловне Гагариной.

Львица модная, младая
Честь паркета и ковра,
Что ты мчишься удалая,
И тебе придет пора.
На балах ты величаво
Жопой круглой и вертлявой
Своенравно не виляй,
И меня не раздражай.
Погоди, тебя заставлю
Я смириться подо мной,
Жаркий член свой позабавлю
Окровавленной.

С невинностью недавней лежа,
Еще не потерявшей стыд,
Не раз на холостом я ложе
Румянец чувствовал ланит —
Рукой медлительной рубашку
Не торопясь я поднимал,
Трепал атласистую ляжку
И шевелюру разбирал,
Колебля тихо покрывало,
Впивал я запах ****,
Елда же между тем вставала,
Кивая важно головой.

А груди!? чудная картина -
У девушка в шестнадцать лет
Сосочки. что твоя малина!
Отбрось перо скорей, поэт!
Восторг, восторг невыразимый!
О, не волнуй меня, мечта.

Но что же я ****оставил?
Давно пора вернуться к ней.
О, если б я ее прославил
Превыше ***** и *****!

Безумие существ разумных
И их источник жизни ты, *****.
не надо зрелищ шумных,
Твоей довольно наготы!
Лишь только б злобная судьбина
Продлила время нам ****,
Вставал чтоб долго елдачина.
А впрочем, что тут горевать?

*****! опять взываю,
Опять желаньем изнываю,
О ней я не могу писать;
Бурлят во мне и бродят страсти.
Но для себя их за напасти
Не буду никогда считать;
Не смолкнет петь моя их лира.
Я знаю: при кончине мира
**** - наш идол и кумир -
Последняя оставит мир.

. Держись, отважная красотка!
Ужасны молодцы мои,
Когда ядреная чесотка
Вдруг нападет на их ****
Они в пылу самозабвенья
Ни слез, ни слабого моленья,
Ни тяжких стонов не поймут;
Они накинутся толпою
***** поднявши словно к бою,
**** нащупавши рукою,
И насмерть деву *****

Баллада "Тень Баркова"

Однажды зимним вечерком
В бордели на Мещанской
Сошлись с расстриженным попом
Поэт, корнет уланский,
Московский модный молодец.
Подьячий из Сената
Да третьей гильдии купец,
Да пьяных два солдата.
Всяк, пуншу осушив бокал,
Лег с ***** молодою
И на постели откатал
Горячею елдою.

Кто всех задорнее *****?
Чей **** средь битвы рьяной
***** кудрявую дерет
Горя как столб багряный?
О землемер и ***** и жоп,
**** трудолюбивый,
Хвала тебе, расстрига поп,
Приапа жрец ретивый
В четвертый раз ты плешь впустил,
И снова щель раздвинут,
В четвертый принял, вколотил
И **** повисший вынул!

Повис! Вотще своей рукой
Ему милашка дрочит
И плешь сжимает пятерней,
И волосы клокочет.
Вотще! Под бешеным попом
Лежит она, тоскует
И ездит по брюху верхом,
И в ус его целует.
Вотще! Елдак лишился сил,
Как воин в тяжей брани,
Он пал, главу свою склонил
И плачет в нежной длани.

Как иногда поэт Хвостов,
Обиженный природой,
Во тьме полуночных часов
Корпит над хладной одой,
Пред ним несчастное дитя —
И вкривь, и вкось, и прямо
Он слово звучное, кряхтя,
Ломает в стих упрямо, —
Так ***** трудилась над попом,
Но не было успеха,
Не становился **** столбом,
Как будто бы для смеха.

Зарделись щеки, бледный лоб
Стыдом воспламенился,
Готов с постели прянуть поп.
Но вдруг остановился.
Он видит — в ветхом сюртуке
С спущенными штанами,
С ***** толстою в руке,
С отвисшими ****
Явилась тень — идет к нему
Дрожащими стопами,
Сияя сквозь ночную тьму
Огнистыми очами.

Что сделалось с детиной тут?»
Вещало приведенье. —
«Лишился пылкости я ****,
Елдак в изнеможенье,
Лихой предатель изменил,
Не хочет **** яриться».
«Почто ж, ****** мать, забыл
Ты мне в беде молиться?»
— «Но кто ты?» — вскрикнул *****
Вздрогнув от удивленья.
«Твой друг, твой гений я — Барков!"
Сказало привиденье.

И страхом пораженный поп
Не мог сказать ни слова,
Свалился на пол будто сноп
К портищам он Баркова,
«Восстань, любезный *****,
Восстань, повелеваю,
Всю ярость праведных *****
Тебе я возвращаю.
Поди, **** милашку вновь!»
О чудо! **** ядреный
Встает, краснеет плешь, как кровь,
Торчит как кол вонзенный.

«Ты видишь, — продолжал Барков,
Я вмиг тебя избавил,
Но слушай: изо всех певцов
Никто меня не славил;
Никто! Так мать же их в *****
Хвалы мне их не нужны,
Лишь от тебя услуги жду —
Пиши в часы досужны!
Возьми задорный мой гудок,
Играй им как попало!
Вот звонки струны, вот смычок,
Ума в тебе не мало.

Не пой лишь так, как пел Бобров,
Ни Шелехова тоном.
Шихматов, Палицын, Хвостов
Прокляты Аполлоном.
И что за нужда подражать
Бессмысленным поэтам?
Последуй ты, ***** мать,
Моим благим советам.
И будешь из певцов певец,
Клянусь я в том елдою, —
Ни чорт, ни девка, ни чернец
Не вздремлют под тобою».

— «Барков! доволен будешь мной!»
Провозгласил детина,
И вмиг исчез призрак ночной,
И мягкая перина
Под милой жопой красоты
Не раз попом измялась,
И ***** во блеске наготы
Насилу с ним рассталась.
Но вот яснеет свет дневной,
И будто плешь Баркова,
Явилось солнце за горой
Средь неба голубого.

И стал трудиться *****:
***** и припевает
Гласит везде: «Велик Барков!»
Попа сам Феб венчает;
Пером владеет как елдой,
Певцов он всех славнее;
В трактирах, кабаках герой,
На бирже всех сильнее.
И стал ходить из края в край
С гудком, смычком, мудами.
И на Руси воззвал он рай
Бумагой и ****.

И там, где вывеской елдак
Над низкой ветхой кровлей,
И там, где с **** спит монах,
И в скопищах торговли,
Везде затейливый пиит
Поет свои куплеты.
И всякий день в уме твердит
Баркова все советы.
И бабы, и ***** пол
Дрожа ему внимали,
И только перед ним подол
Девчонки подымали.

И стал расстрига-богатырь
Как в масле сыр кататься.
Однажды в женский монастырь
Как начало смеркаться,
Приходит тайно ******
И звонкими струнами
Воспел победу елдаков
Над юными ******.
У стариц нежный секелек
Зардел и зашатался.
Как вдруг ворота на замок
И пленным поп остался.

Вот в келью девы повели
Поэта ******.
Кровать там мягкая в пыли
Является дубова.
И поп в постелю нагишом
Ложиться поневоле.
И вот игуменья с попом
В обширном ***** поле.
Отвисли титьки до пупа,
И щель идет вдоль брюха.
Тиран для бедного попа,
Проклятая старуха!

Честную матерь откатал,
Пришлец благочестивый
И в думе страждущей сказал
Он с робостью стыдливой —
«Какую плату восприму?»
«А вот, мой сын, какую:
Послушай, скоро твоему
Не будет силы *****!
Тогда ты будешь каплуном,
А мы прелюбодея
Закинем в нужник вечерком
Как жертву Асмодея».

О ужас! бедный мой певец,
Что станется с тобою?
Уж близок дней твоих конец,
Уж ножик над елдою!
Напрасно еть усердно мнишь
Девицу престарелу,
Ты **** усердьем не смягчишь,
Под ***** поседелу.
Кляни ***** отца
И матерну прореху.
Восплачьте, нежные сердца,
Здесь дело не до смеху!

Проходит день, за ним другой,
Неделя протекает,
А поп в обители святой
Под стражей пребывает.
О вид, угодный небесам?
Игуменью честную
***** по целым он часам
В ***** ее кривую,
*****. но пламенный елдак
Слабеет боле, боле,
Он вянет, как весенний злак,
Скошенный в чистом поле.

Увы, настал ужасный день.
Уж утро пробудилось,
И солнце в сумрачную тень
Лучами водрузилось,
Но **** детинин не встает.
Несчастный устрашился,
Вотще **** свои трясет,
Напрасно лишь трудился;
Надулся ****, растет, растет,
Вздымается лениво.
Он снова пал и не встает,
Смутился горделиво.

Ах, вот скрипя шатнулась дверь,
Игуменья подходит,
Гласит: «Еще **** измерь»
И взорами поводит,
И в руки *****. но он лежит,
Лежит и не ярится,
Она щекочет, но он спит,
Дыбом не становится.
«Добро», игуменья рекла
И вмиг из глаз сокрылась.
Душа в детине замерла,
И кровь остановилась.

Расстригу мучила печаль,
И сердце сильно билось,
Но время быстро мчится вдаль,
И темно становилось.
Уж ночь с **** луной
На небо наступала,
Уж ***** в постели пуховой
С монахом засыпала.
Купец уж лавку запирал,
Поэты лишь не спали
И, водкою налив бокал,
Баллады сочиняли.

И в келье тишина была.
Вдруг стены покачнулись,
Упали святцы со стола,
Листы перевернулись,
И ветер хладный пробежал
Во тьме угрюмой ночи,
Баркова призрак вдруг предстал
Священнику пред очи.
В зеленном ветхом сюртуке
С спущенными штанами,
С **** толстою в руке,
С отвисшими ****.

— «Скажи, что дьявол повелел»,
— «Надейся, не страшися»,
— «Увы, что мне дано в удел?
Что делать мне?» — «Дрочися!»
И грешный стал **** трясти
Тряс, тряс, и вдруг проворно
Стал **** все вверх и вверх расти,
Торчит елдак задорно.
И жарко плешь огнем горит,
Муде клубятся сжаты,
В могучих жилах кровь кипит,
И пышет **** мохнатый.

Вдруг начал щелкать ключ в замке,
Дверь громко отворилась,
И с острым ножиком в руке
Игуменья явилась.
Являют гнев черты лица,
Пылает взор собачий,
Но вдруг на грозного певца,
На **** попа стоячий
Она взглянула, пала в прах,
Со страху обосралась,
Трепещет бедная в слезах
И с духом тут рассталась.

- «Ты днесь свободен, ****!»
Сказала тень расстриге.
Мой друг, успел найти Барков
Развязку сей интриге
- «Поди! Отверзты ворота,
Тебе не помешают,
И знай, что добрые дела
Святые награждают.
Усердно ты воспел меня,
И вот за то награда» —
Сказал, исчез — и здесь, друзья,
Кончается баллада.

В нашей электронной библиотеки можно онлайн читать бесплатно книгу Эдуард Тополь - РОССИЯ В ПОСТЕЛИ, Эдуард Тополь .

РОССИЯ В ПОСТЕЛИ книгу читать онлайн

Есть еще «самолет», или застольная русская игра в «угадайку», когда восемь-десять голых мужчин сидят за столом, а девочки под столом делают им минет… но тут я намеренно прерываю себя. Потому что я в принципе против присутствия при моем половом акте другого мужского лица. Я считаю, что это уже просто-напросто свальный грех.

Можно иметь гарем, можно и в современном мире устроиться как какой-нибудь падишах и трахать кряду двоих, троих или даже четверых, но зачем же грешить?

Вы когда– нибудь видели двух петухов на одном насесте или двух быков в одном стаде?

Нет, я против свального греха, извините, тут мое целомудрие останавливает перо.

Глава VII СЕКС И РОМАНТИКА

Княгине Варваре Павловне Гагариной.

Львица модная, младая

Честь паркета и ковра,

Что ты мчишься удалая,

И тебе придет пора.

На балах ты величаво

Жопой круглой и вертлявой

Своенравно не виляй,

И меня не раздражай.

Погоди, тебя заставлю

Я смириться подо мной,

Жаркий член свой позабавлю

Давайте поговорим о романтике в сексе.

О любовных приключениях, случайных встречах, изменах, любви с первого взгляда и прочих атрибутах так называемых «романс-новелл».

Правда, в России такого жанра литературы нет напрочь, но зато в жизни любовные приключения можно встретить на каждом шагу. В стране, где женщин на 10 миллионов больше, чем мужчин, в стране, где все виды свободной общественной активности населения были запрещены, где еще могла сохраниться у людей хоть какая-то независимость от системы, как не в сексе?

И вот на постелях многочисленных квартир происходили самые бесконтрольные, неожиданные, романтические, лирические, космические и трагические сексуальные приключения.

На поиски этих приключений люди тратят порой все свое свободное время. Особенно – молодые люди и незамужние женщины так называемого «бальзаковского возраста».

В каждом советском городе имелся свой «Бродвей».

То есть официально эта центральная улица города, городка или поселка называется проспектом Ленина, улицей Маркса или еще как-нибудь в духе советской системы. Но пожилые обыватели упорно называют эти улицы их старыми, дореволюционными названиями, а молодежь – только одним словом «Брод» – от слова «Бродвей», причем это сокращение «Брод» совпало с корнем русского слова «бродить», т.е. ходить без всякой цели, гулять.

«Пошли на Брод» или «Пошли на Бродвей!» – в русском языке это теперь такая же своя, русская фраза, как «пепси-кола» и означает – пошли гулять по центральной улице.

Разница между Нью-Йоркским Бродвеем и советскими «бродвеями» огромна. Не потому, что в Нью-Йорке куда больше рекламы, магазинов, порнокинотеатров и мюзиклов, а потому что на Нью-Йоркском Бродвее вы можете подцепить только дешевую шлюху, а на советские «бродвеи» молодежь каждый вечер стекается со всего города, чтобы познакомиться друг с другом.

Школьники старших классов, студенты техникумов и первокурсники вузов – вот кто шагает рядами и даже колоннами навстречу друг другу в этом ежевечернем «бродвейском» променаде. Дойдут до конца улицы и поворачивают обратно, и снова дефилируют, не спеша, лузгая семечки, по тротуару – парни высматривают девушек, с которыми хотят познакомиться, а девушки косят глазами на прохожих парней.

Это длится часами – с семи вечера до двенадцати, ежевечерне, но, конечно, особенно многолюдно по субботам и воскресеньям. Здесь принято заговаривать с незнакомыми девушками, флиртовать, шутить, назначать свидания, а все дальнейшее уже зависит от ее Величества Судьбы.

Когда я учился в Москве, во ВГИКе, на экономическом факультете, в нашем общежитии жил один студент из Армении. Я не знаю, когда он успевал учиться – я никогда не видел его в коридорах нашего института, в институтской столовой или в библиотеке. Но по вечерам я регулярно встречал его в нашем общежитии, и всегда – с новой девушкой, явно не московской, провинциальной внешности.

Однажды я оказался днем на московском «Бродвее» – улице Горького и зашел в кондитерскую, что напротив гостиницы «Минск». Эта кондитерская славится свежими булочками с изюмом и вкусным кофе, который вы можете выпить за столиком.

Я взял булочку и чашку кофе и оглянулся в поисках свободного столика или хотя бы свободного стула. И тут я увидел своего знакомого по вгиковскому общежитию. Он сидел за одним из столиков, одетый в черное кожаное пальто, белые кожаные перчатки, при галстуке и со шляпой на голове. На столе перед ним лежала французская газета «Ле Монд» и стояла недопитая чашечка кофе. Соседний стул был свободен, но на нем лежали пестрые иностранные журналы и пышный шерстяной шарф.

– Привет! – подошел я к нему и кивнул на стул. – Тут свободно?

Но мой знакомый вдруг нагнулся к своему кофе, прикрыл лицо газетой и прошептал мне сквозь зубы:

– Не говори со мной по-русски! Я тут – иностранец, француз. Сядь где-нибудь в другом месте…

Я изумленно отошел в сторону. Через минуту я увидел, как он пристально наблюдает за пышнотелой крашеной двадцатипятилетней блондинкой, стоящей в очереди за кофе. Стоило ей взять чашечку кофе и булочку, отойти от стойки и оглянуться в поисках свободного места, как он словно бы невзначай убрал с соседнего стула свой шарф и журналы, и блондинка с провинциальной наивностью тут же поспешила занять этот «чудом» освободившийся стул.

Нужно ли говорить, что вечером мой «француз» привел эту провинциальную блондинку в наше студенческое общежитие, в свою комнату на третьем этаже?

Позже я как-то разговорился с ним, и он сказал мне, что эта кондитерская на московском «Бродвее» – его постоянный пост. Здесь он каждый день кадрит новую грудастую провинциальную блондинку, выдавая себя за француза, который учится в Институте кинематографии. Сочетание слов «француз» и «кино» действует неотразимо, за четыре года «учебы» во ВГИКе мой знакомый перетрахал никак не меньше тысячи провинциальных пышнотелых блондинок – будучи армянином, он имел пристрастие именно к этому сорту женщин…

По вечерам московская улица Горького мало чем отличается от провинциальных бродвеев – я имею в виду уличные нравы. Здесь тоже слоняются без дела, флиртуют, назначают свидания возле памятника Пушкину или главтелеграфа.

Впрочем, здесь все-таки больше шансов попасть на «динамо» или на проститутку, чем в провинции.

Что такое «динамо»?

Обычно это две-три девушки, студентки техникума или молодые фабричные девчонки, гуляющие по «Бродвею» с определенной целью – подцепить пожилых командированных.

Это было вскоре после возвращения из Федеративной Республики Германии.

Выступаю по Центральному телевидению. Рассказываю о командировке, демонстрирую лермонтовские автографы и рисунки, говорю телезрителям, что в замке Вартхаузен мне посчастливилось получить вот этот неизвестный портрет…

И с этими словами показываю фото с той литографии, на которой представлена Верещагина…

Могу ли я знать, что происходит в этот момент в Москве на Кутузовском проспекте, 11?!

Восемнадцатилетняя телезрительница — Наталья Константиновна Комова видит это изображение и… узнает в нем литографию, такую же точно, которая висит в окантовке над постелью ее бабушки — Инны Николаевны Солнцевой, по мужу Полянкер! Бабушка живет отдельно, в другом районе Москвы.

Комова хватает телефонную трубку:

— Ты телевизор смотришь?

— Да, это тот самый портрет.

Наташе Комовой не надо спрашивать, откуда у них литография. Она была вмонтирована в огромный семейный альбом, который хранится у них на Кутузовском. В этот альбом с водяными знаками на бумаге «1835» любители поэзии с 30-х годов прошлого века вписывали стихи Пушкина, Веневитинова, Бенедиктова, Ростопчиной, Ламартина, Гюго, Барбье. Но больше всего в этом альбоме Лермонтова. Все это вписывалось в разные годы, разными почерками, под стихами и под рисунками даты «1838», «1842», «1843»… Но главное, в этом альбоме есть карандашный рисунок. И под ним подпись: «М. Лермонтов»!

Чтобы выяснить тайну изображений — того, что хранится в Баварии, и его двойника над постелью московской бабушки, — Наталья Комова и ее брат — молодой скульптор Олег Константинович Комов привезли ко мне и литографию и альбом. Сличаем. Литография полностью совпадает с фото, полученным в ФРГ. Начиная от лица и одежды, кончая датой «1838». Никаких колебаний — Верещагина это или не Верещагина — возникнуть не может: ведь в замке Вартхаузен висит ее другой — живописный портрет, относящийся к поздним годам ее жизни и сомнений в сходстве не оставляющий. Что касается альбома Солнцевых-Комовых, то и здесь все абсолютно ясно. Как это ни удивительно, неправдоподобно почти, но это новый, неизвестный доселе лермонтовский рисунок, изображающий какую-то молодую женщину. Показываю я этот рисунок Пахомову Николаю Павловичу, — а уж он художественное наследие Лермонтова знает! — он тоже признает руку Лермонтова. Хоть и не относит этот рисунок к числу самых зрелых его работ.

Чтобы не оставалось сомнений, скажу: в этом альбоме есть рисунок с подписью Шан-Гирея — троюродного брата поэта. И датирован рисунок тем же самым 1838 годом, когда, по словам матери Верещагиной, Лермонтов «таскает и бесится с Николинькою Шангирей». И литография Верещагиной 1838 года. Очевидно, к тому же году относится и лермонтовский рисунок.

Кому принадлежал альбом — неизвестно. Но, думается, ответ на это дает странная запись на одном из его листов:

Я буду любить вечно,

Буду помнить сердечно.

А строчкой ниже:

Да мне все равно, будете ли вы меня любить или нет.

Потом в первые строки кто-то размашисто вставил отрицание «не», благодаря чему запись приобрела обратный смысл:

Я не буду любить вечно,

Не буду помнить сердечно.

Надо думать, что подобное объяснение могло возникнуть на странице альбома только самой Марин Ловейко.

В одном из писем, принадлежавших профессору Винклеру (оно сперва поступило в Литературный музей, потом в Ленинскую библиотеку), Екатерина Аркадьевна Столыпина упоминает имя «Машиньки Ловейко». Письмо без полной даты, но, по всей видимости, 1838 года. Судя по тексту, Ловейко живет в Петербурге в доме Столыпиных.

По словам Комовых, Мария Ловейко была женой владимирского помещика Солнцева — деда Инны Николаевны Солнцевой, по мужу Полянкер. И, следовательно, им самим приходится прапрабабкой. Что Солнцевы — одного круга с Лермонтовым и с Верещагиной, в этом уже нет никакого сомнения. Сестра Валериана Гагарина, однокашника Лермонтова по Московскому университету — ее звали Варварой Павловной, — вышла замуж за Дмитрия Петровича Солнцева, впоследствии — знаменитого нумизмата[487]. В одном из старинных альбомов, который видел покойный профессор Н. Л. Бродский, было даже стихотворение за подписью Лермонтова, озаглавленное кем-то впоследствии: «Графине („княжне“. — И. А.) Варваре Павловне Гагариной (потом замужем за Солнцевым)». Бродский привел, хотя и не полностью, несколько строк, не вызывающих сомнений в авторстве Лермонтова:

Львица модная, младая,

Честь паркета и ковра.

Что ты мчишься, удалая?

И тебе придет пора…[488]

Кому принадлежал этот альбом в прежнее время и до войны, когда его видел профессор Н. Л. Бродский, выяснить пока что не удалось. Но во всяком случае, на примере с альбомом Комовых видно, как один документ приводит к новым документам, особенно если поиски начинают распространяться на другие страны, а после этого в них включается такой мощный инструмент для обнаружения неизвестных еще исторических материалов, как Центральное телевидение.

Остается сказать, что Комовы предоставили мне выбрать место хранения альбома, и от их имени я подарил его Дому-музею в селе Лермонтове Пензенской области.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Глава четвёртая. Чудеса в решете

Глава четвёртая. Чудеса в решете Немного погодя опять вошёл незнакомец и принёс с собой какую-то странную вещь, похожую на ворота и на букву П. На перекладине этого деревянного, грубо сколоченного П висел колокол и был привязан пистолет; от языка колокола и от курка

Глава 6 НЕВЕРОЯТНЫЕ ГВАРДЕЙСКИЕ ЧУДЕСА

Глава 6 НЕВЕРОЯТНЫЕ ГВАРДЕЙСКИЕ ЧУДЕСА Глава 18 посвящена гвардии. Суворов-Резун назвал ее «Гвардейские чудеса».При чем здесь чудеса?А вот при чем:«Нужны свежие резервы. Но резервы исчерпаны входе зимнего наступления, в ходе неудачных попыток прорвать блокаду Ленинграда,

Литература для телевидения или телевидение для литературы?

Литература для телевидения или телевидение для литературы? Чувства разнообразные и противоречивые вызывает увеличение пространства присутствия адаптированной русской прозы на ТВ. Началось с «Собачьего сердца» – и важно было для зрителя еще и то, что литературная

5. Чудеса застенка

5. Чудеса застенка В «Замке» землемера К. окружает «почти неправдоподобный мир»; в «Приглашении на казнь» Цинциннату Ц., человеку с неусеченной душой, обступающая его среда представляется какой-то дурной копией настоящего мира. На то есть две причины: вырождение мирового

… Держись, отважная красотка!
Ужасны молодцы мои,
Когда ядреная чесотка
Вдруг нападет на их…
Они в пылу самозабвенья
Ни слез, ни слабого моленья,
Ни тяжких стонов не поймут;
Они накинутся толпою,
… поднявши словно к бою,
… Нащупавши рукою,
И насмерть деву…

Княгине Варваре Павловне Гагариной.
Львица модная, младая
Честь паркета и ковра,
Что ты мчишься удалая,
И тебе придет пора.
На балах ты величаво
Жопой круглой и вертлявой
Своенравно не виляй,
И меня не раздражай.
Погоди, тебя заставлю
Я смириться подо мной,
Жаркий член свой позабавлю
Окровавленной…

…! опять взываю,
Опять желаньем изнываю,
О ней я не могу писать;
Бурлят во мне и бродят страсти…
Но для себя их за напасти
Не буду никогда считать;
Не смолкнет петь моя их лира…
Я знаю: при кончине мира
… — наш идол и кумир —
Последняя оставит мир.

С невинностью недавней лежа,
Еще не потерявшей стыд,
Не раз на холостом я ложе
Румянец чувствовал ланит —
Рукой медлительной рубашку
Не торопясь я поднимал,
Трепал атласистую ляжку
И шевелюру разбирал,
Колебля тихо покрывало,
Впивал я запах пиздяной,
Елда же между тем вставала,
Кивая важно головой.
Г. Державин
P.S.: Державин- это только последний, остальные не знаю.

Упорство вознаграждено⁠ ⁠

Мариуполь, февраль 24-25⁠ ⁠

Идея написать этот пост была не моя. Я искренне считал, что наше сидение в Мариуполе будет мало кому интересно. Однако, сейчас в сети, особенно в украинском сегменте, гуляет множество историй, которые, мягко говоря, не правдивы. Итак, коротко о себе. Отец двоих детей, 5 и 12 лет. В браке уже 14 лет. Родились и жили в славном городе Мариуполе до известных событий. Под обстрелами, в общей сложности, просидели 33 дня. Далее 11 дней в Безымянном, в очереди на регистрацию.
Для нас все началось 24 февраля с утра, когда мы начали отчётливо слышать первые звуки артиллерии. До этого, посмотрев и послушав выступление Путина, я понял, что это не только про освобождение Донецкой и Луганской областей, грядет что-то большее, недослушав, пошел в ближайший супермаркет и набрал консервов, подсолнечного масла, мешок лука, картошки, чая, леденцовый конфет, галет и сахара.притащил все это домой, спрятал в бидоны и поставил в летней кухне. Важное отступление, жили мы в частном секторе, кто знает Мариуполь, тот поймет, улица Олимпийская, район Вечернего рынка. Не Восточный, но и не Ленинградский. Покупка продуктов, впоследствии, очень помогла нам прожить эти дни. Вторым стратегически важным действием была покупка лекарств. К сожалению, я должен постоянно принимать лекарства, у жены сезонная аллергия. Поэтому, я озадачился, пробежался по окрестным аптекам и купил запас лекарств себе и жене на 2 месяца. Так же набрал всяких нужных лекарств, жаропонижающих, всего, что может помочь при отравлении, и.т.д.
24го февраля бои вплотную подошли к восточной границе города. Звуки артиллерии уже были достаточно сильно слышны.
На следующий день жена отправилась на работу, несмотря на мои уговоры, я оставил детей в доме, наказал им прятаться под кровать - мощное сооружение, сваренное из профильной трубы, принялся за подготовку дома и двора к возможным последствиям. Освободил подвал, приготовил в нем лежаки, перенес запасы питьевой и технической воды. В доме переставил шкаф, закрыв им окно в спальне, окно заложил изнутри досками, снаружи уложил шлакоблоки, мешки с цементом - песком, короче, навалил на окна все, что было. Вытянул из машины огнетушитель, в доме был ещё один, расставил их в разных комнатах. Около гаража уложил баллоны с аргоном и углекислотой, думал, если возгорание, открою и закину вовнутрь.
Еще одно отступление. На момент начала боевых действий, я работал удаленно, а так как в нашем районе часто отключали свет, в декабре я купил себе генератор и постоянно держал запас бензина, литров 30 для него. А услышав речь Путина, я изыскал тару и купил себе ещё 30 литров бензина для машины. Все это спрятал в старом уличном туалете, засыпав его до половины строительным мусором. Т.е., оставил заглубление для защиты бензина от возможных осколков.

Пока я как мог, готовил дом и двор, украинцы активно готовились и установили недалеко от нашего дома несколько батарей. Сам я туда не ходил, ориентировался на звук. Примерное расположение украинцев выглядело следующим образом:

К середине дня 25го эти батареи начали неспешно лупить, похоже, из 120х минометов, в сторону посадки за изгибом дороги.
Позднее пришла жена, сказала, что на работу больше не пойдет, транспорта уже нет, по пути приходилось несколько раз забегать в подъезды, очень громко. Потом выяснили, что громко было от украинских батарей, которые уже стояли около левобережного роддома, во дворах двухэтажек в районе улицы Панфилова.

Читайте также: