Уже доски без князька в моем тереме златоверхом

Обновлено: 01.05.2024

А Святъславъ мутенъ сонъ виде. «В Кiеве на горахъ си ночь съ вечера одевахъте мя, - рече, - чръною паполомою на кроваты тисове; чръпахуть ми синее вино съ трудомь смешено, сьшахуть ми тъщими тулы поганыхъ тльковинъ великый женчюгь на лоно и негуютъ мя. Уже дьскы безъ кнеса вмоемъ тереме златовръсемъ. Всю нощь съ вечера босуви врани възграяху у Плесньска на болони беша дебрь Кисаню и несошлю къ синему морю».

И ркоша бояре князю: «Уже, княже, туга умь полонила. Се бо два сокола слетеста съ отня стола злата поискати града Тьмутороканя, а любо испити шеломомъ Дону. Уже соколома крильца припешали поганыхъ саблями, а самаю опустоша въ путины железны».

Не будем отвлекаться на перевод Мусина-Пушкина, он почти без изменения повторился в последующих. Приведем один из самых поздних и лучших переводов, выполненных группой ученых - Л. А. Дмитриевым, Д. С. Лихачевым и О. В. Твороговым. «А Святослав смутный сон видел в Киеве на горах. «Этой ночью с вечера одевали меня,- говорил,- черной паполомой на кровати тисовой, черпали мне синее вино, с горем смешанное, осыпали меня крупным жемчугом из пустых колчанов поганых толковин и нежили меня. Уже доски без князька в моем тереме златоверхом. Всю ночь с вечера серые вороны граяли у Плесньска на лугу, были в дебри Кисановой и понеслись к синему морю».

И сказали бояре князю: «Уже, князь, тоска ум полонила. Вот слетели два сокола с отцовского золотого престола добыть города Тмуторокани или хотя бы испить шлемам Дона. Уже соколам крылья подрезали саблями поганых, а самих опутали в путы железные».

Пояснения к переводу принадлежат О. В. Творогову и отражают проделанную несколькими поколениями ученых работу по установлению значений некоторых мест приведенного отрывка. Но, к сожалению, комментарии О. В. Творогова страдают, на мой взгляд, излишним лаконизмом и бездоказательностью. Например: «Великый женчюгь - в русских поверьях видеть во сне жемчуг слезы, печаль» (стр.498).

Мы сейчас в состоянии задать вопрос и ответить на него, почему именно такой сон увидел Святослав Киевский? Случайна ли символика этого сна?

Святослав увидел во сне, что его готовят к погребению, по тюркскому, тенгрианскому обряду.

Подробнее о формуле обряда можно узнать в исследовании «Шумер-наме» (глава «Тенгрианство»), которое печатается во второй части этой книги.

Кто участвовал в обряжении? Двоюродные братья, Игорь и Всеволод.

Си ночь съ вечера одевахъте мя, - рече.

Полагаю, что в пергаментном списке термин «Сыновчь» (племянники, двоюродные братья) оказался в конце строки и был сокращен в аббревиатуре «СНЧЬ».

Следующая строка начиналась: «съ вечера» и Переписчик, расшифровывая титлованное написание, учел это соседство, которое подсказало ему самое близкое решение - «Си ночь».

«Синее вино с трудомь смешено».

Удивительный образ родили переводчики: «темно-голубое вино с горем смешено». Подобного нет в мировой поэзии, начиная с древнеегипетских гимнов. Волшебство этой строки снимается после этимологического анализа слов, придающих ненужную абстрактность выражению.

«Синее вино» достаточно оговорено. «С трудом» - не понятно, ибо слишком поспешно переводчики поверили созвучию с современной лексемой «труд» - работа.

«С работой смешено!» - звучит достаточно смешно, поэтому и придумали новый смысл общеизвестному слову «труд» - горе, скорбь, чтобы как-то оправдать употребление в этом контексте.

И опять - Переписчик.

В оригинале ожидается - «синее вино съ трутомь смешено». Автор употребил здесь характерное тюркское слово «турта» - осадок, подонки (чагатайское), турту - тоже (османское). Например: шарап туртусу - осадок вина. Происходит слово от туру - стоять, отстаиваться; турду - стал, отстоялся и т. д.

Таким образом: «огненное вино с осадком смешенное». А слово «труд» - работа, дело происходит от другой тюркской формы. «Турт» - 1) толкай, 2) тыкай, 3) бей (общетюркское). Сравните русское простонародное «трутить» - толкать, давить; украинское «трутити», «тручати» - толкать, бить; чешское «троутити» - толкнуть.

В «Слове» есть любопытный глагол - «потручати», смысл которого выступает из контекста - «бить».

В древнеславянском рабовладельческом обществе каждый класс вырабатывал свой термин для обозначения понятия «дело». Класс рабов - работа (от «рабити»). Класс воинов - трут, труд (от «трудити» - бить, воевать).

Я считаю, что первым значением слова «труд» было - война, ратное дело. В мирное время название воина «трутень» получило народное переосмысление - дармоед, тунеядец. (Вероятно, еще в общеславянскую эпоху, на что указывает широкое распространение значения. Сравни славянское - труд - дармоед, древнечешское - трут и т. п.)

Развитие значений «война = работа» характерно для многих языков на определенной стадии развития общества. Сравните, например, тюркское «ис» -1) битва, война; 2) дело, работа,труд.

. Автор «Слова» знал две неомонимичные формы «труд» - война и «трута» - осадок. И очень точно поместил их в нужные контексты:

1) «Не лепо ли ны бяшеть, братие, начати старыми словесы трудных повестiй о пълку Йгореве» (воинские повести);

2) «Синее вино съ трутомь смешено» (с осадком). Переписчик, не узнав второй формы, посчитал ее за ошибочную передачу первой.

Кто сыплет жемчуг на грудь Святослава и ласкает его? Тощие вдовы язычников, т. е. половцев.

Тул - вдова (общетюркское). Еще один невидимый тюркизм.

Переписчик и Переводчики ориентировались на древнерусское «тула» - колчан и создали очередной алогичный образ: «тощими (значит, пустыми) колчанами поганых язычников сыплют крупный жемчуг на грудь мне и нежат меня».

В «Слове» дважды встречаются «тули»:

. луци у нихъ напряжены,
тули отворены. .
лучи съпряже,
тугою имъ тули затче.

Значение - колчаны - создается всем содержанием контекста. В этих прозрачных примерах мы видим слово другое, отличное от тулы сна Святослава.

Автор различал написания тули и тулы. Единственное число могло быть соответственно тула и тул. В протографе, вероятно, значилось: «Сыпахуть ми тъщии тулы поганых тлъковинъ великий женчюгь на лоно и негуютъ мя», т. е. «сыплют мне тощие вдовы поганых язычников крупный жемчуг на грудь к нежат меня».

. Этот отрывок густо насыщен тюркизмами: 1) тлъковин - калька с «язычник», 2) женчюгь - кипчакская передача китайского «йен-чу», 3) тул - вдова.

Двуязычный читатель XII века иначе понимал содержание сна Святослава, чем моноязычный читатель XVIII-гo и последующих.

Сотрудничество двоюродных братьев Святослава с худыми вдовами-половчанками о многом говорит. Братья и вдовы (обида половецкая) обряжают его к погребению по тенгрианскому (половецкому) обряду.

Примечание. Композиция слова держится не на сюжете, а на смыслах. Это отдельный разговор.

После падения от половецкой орды пятитысячной армии Игоря Святославича его отцу, Святославу Ольговичу, снится вещий сон.

1. Реконструированный отрывок сна на древнерусском языке:

А Святославъ мутьнъ сънъ видѣ. «Въ Кыевѣ на горахъ си ночь съ вечера одѣвахуть мя – рече – чьрною паполомою на кровати тисовѣ. Чьрпахуть ми синее вино съ трудъмь съмѣшено. Сыпахуть ми тъщими тулы поганыхъ Тълковинъ великыи жьньчюгъ на лоно. И нѣгують мя: уже дъскы бес кънѣса въ моемь теремѣ златовьрсѣмь. Вьсю нощь съ вечера бусови врани възграяху. У Плѣсньска на болони бѣшя дьбрьскы сани, и несошя ѣ къ синему морю.»

2. Перевод Д.С. Лихачёва:

А Святослав смутный сон видел в Киеве на горах. «Этой ночью с вечера одевали меня, – говорит, – чёрным покрывалом на кровати тисовой; черпали мне синее вино, с горем смешанное; сыпали мне из пустых колчанов поганых иноземцев крупный жемчуг на грудь и нежили меня. Уже доски без князька в моем тереме златоверхом. Всю ночь с вечера серые вороны граяли у Плесеньска, в предградье стоял лес Кияни, и понесли меня вороны к синему морю».

3. Знаменитый поэтический перевод Н. А. Заболоцкого:

В Киеве далеком, на горах, Смутный сон приснился Святославу, И объял его великий страх, И собрал бояр он по уставу. «С вечера до нынешнего дня, – Молвил князь, поникнув головою, – На кровати тисовой меня Покрывали черной пеленою. Черпали мне синее вино, Горькое отравленное зелье, Сыпали жемчуг на полотно Из колчанов вражьего изделья. Златоверхий терем мой стоял Без конька и, предвещая горе, Серый ворон в Плесенске (Плѣсньскъ - древнерусский город, территориально располагался в Львовской области современной Укр. ) кричал и летел, шумя, на сине-море».

Сон предвестил отцу великое поражение сына.

Лёжа на тисовой кровати (подобно мертвецу) Святослава покрыли чёрной пеленой (можно читать - саван), посыпали жемчугом из вражеских изделий (символом слёз) и поили отравленным вином. Вот, собственно, и всё то, что в метафоре сказано отцу во сне (может быть, Всевышним).

В древней русской поэме упоминается персонаж по имени Бус. Он описан как человек целой эпохи, о которой поют готские девушки на берегу моря. Готы радуются победе половцев над русичами, звеня русским золотом и лелея некую месть, персонифицированную через имя половецкого хана Шарукана .

Се бо готьскыя красныя дѣвы
въспѣша на брезѣ синему морю:
звоня рускыме златомъ;
поютъ время Бусово,
лелѣютъ месть Шароканю.

Упоминание Шарукана, собственно, даёт нам историческую привязку отрывка - это XI - начало XII века. Шарукан был современником вещего Бояна . Логично, что и песни готских дев были известны именно этому древнерусскому песнотворцу, который был тесно связан с городом Тмутараканью , стоявшим на берегу того самого моря.

Именно приазовские и причерноморские готы упоминаются в "Слове о полку Игореве". "Лелеять" месть Шарукана готы могли после его пленения русскими князьями в 1068 году . Позже хан появлялся на Руси с набегами, реализовав, видимо, свой план мести в 1107 году .

Некоторые историки полагают, что Бус также был каким-то половецким ханом XI-XII веков, а готы являлись торговыми партнёрами половцев, скупая у них награбленную на Руси добычу - "русское золото".

При этом совсем непонятно, почему о некоем грозном противнике Руси по имени Бус ничего не говорят русские летописи? Слушатели "Слова" должны были понимать, что такое "время Бусово".

Поэтому возникла вторая версия о том, кто же такой Бус, упоминаемый в готских песнях. Опирается она, собственно, на готские песни.

Король Бож из готского эпоса

Готский историк Иордан в середине VI века рассказал о столкновении в конце IV века между готами и антами, так назывались тогда восточные славяне. Главный герой рассказа - готский король Винитарий, выступивший против антов и гуннов:

Понемногу освобождаясь из-под их (гуннов - авт.) власти и пробуя проявить свою силу, он двинул войско в пределы антов и, когда вступил туда, в первом сражении был побежден, но в дальнейшем стал действовать решительнее и распял короля их Божа с сыновьями его и с семьюдесятью старейшинами для устрашения, чтобы трупы распятых удвоили страх покоренных.

Но с такой свободой повелевал он едва в течение одного года: [этого положения] не потерпел Баламбер, король гуннов.

Имя Божа (Boz, Booz, Box) сопоставляют с именем Буса, а "время Бусово", соответственно, - с поражением антов, живших в Поднепровье, от готов Винитария.

Этнокультурная обстановка в Среднем Поднепровье во времена короля антов Божа. Киевская культура - предположительно, восточные славяне. Черняховская культура - готы.

Сведения Иордана уникальны и, скорее всего, восходят к готскому эпосу VI века. Имя Винитария, по сути, является прозвищем и означает "потрошитель славян". А название реки Эрак (Днепр) и вовсе аланское и переводится как "широкая". Употребление аланского названия объяснимо происхождением Иордана.

Если Иордан включил в исторический труд историю, которую слышал в своём готско-аланском окружении, то король Бож - это, действительно, персонаж причерноморско-приазовского фольклора VI столетия. И именно с VI века упоминаются те самые готы, которые позже жили в Крыму и по другую сторону Керченского пролива.

Есть вероятность, что причерноморские готы помнили песни о времени Божа и в XI веке, когда их слышал известный песнотворец Боян . Это весьма вероятно с учётом упоминания Божа в XIII веке в труде датчанина Саксона Грамматика, опиравшегося на скандинавские саги.

"Бусовы вороны"

Является ли Бус тем самым королём Божем? Что знал о времени Буса автор "Слова о полку Игореве"?

Из контекста понятно, что время Бусово было удачным для готов и неудачным для русичей. Скорее всего, речь шла о военном поражении предков русских и гибели князя. Кроме того, в контекст приведённых строк попадает мотив нашествия степняков , и, возможно, усобиц между князьями.

Значительно расширяет контекст ещё один отрывок из "Слова", в котором имя Буса звучит в сочетании "босуве врани" (с конъюнктурой - "боусови", где "оу" читается как "у"). Оно встречается в " мутном" сне князя Святослава.

Интуитивно всегда было понятно, что "серые вороны" в этом месте одновременно указывают и на птиц, и на смерть Буса: в других частях "Слова" вороны, как и полагается, чёрные. Но только сейчас эту связь можно подтвердить, опираясь на знания принципов поэтики.

Вот этот отрывок:

Уже дьскы безъ кнѣса в моемъ теремѣ златовръсѣмъ,
Всю нощь съ вечера босуви врани възграяху у Плѣснеска,
На болони бѣша дебрь Кисаню, и несоша [ ся] къ синему морю.

Считается, что в отрывке князь видит примету скорой смерти - крышу (доски) без "князька" в своём златоверхом тереме . О том, что русичи разбирали часть крыши или стены при выносе покойника, говорится, например, в летописной статье 1015 года о смерти князя Владимира Святого ("межи клѣтми проимавъше помостъ, в ковьрѣ опрятавши и ужи свѣсиша и на землю").

Тело Владимира спускают на землю через пролом в помосте (в переходе между клетями) и везут на санях в церковь 15 июля 1015 года. Миниатюра Радзивилловской летописи, XV век.

Всю ночь серые вороны вскрикивали у города Плеснеска , который ничем особенным в русской истории не отмечен. Считается, что город пострадал от половцев, а вороны постоянными вскриками предрекают смерть русских.

Далее идёт самое тёмное место текста , в котором говорится о том что на пустом пространстве около крепостной стены города (на болони) князь видит дебрь Кисаню. Изначально думали, что речь идёт о предградье Плеснеска, но затем решили всё же, что упоминается киевская Оболонь и овраг ручья Кияня , так как сам князь находится "в Киеве на горах".

Слово дебрь в киевском контексте переводят и как "овраг", и как "густой лес". В частности, по "дебрям" в окрестностях Киева бродили киевские монахи прежде чем основать Печёрский монастырь. Так что "дебрь Кияня" вполне может быть лесом, который во сне занял место вычищенной от зарослей болони.

Сон князя Святослава. Картинка по мотивам "Слова о полку Игореве". Изображение из свободных источников.

Завершается отрывок также тёмным местом о движении к синему морю. Принято считать, что концовка относится к воронам, которые после продолжительного ночного граянья понеслись к морю , символизируя гибель русского войска, направившегося в причерноморские-приазовские степи.

Аллитерация "къ сине му мор ю" подсвечивает мотив смерти: при определённой артикуляции этого гугнения мы можем слышать слово " умре" .

Есть и ещё одна версия по поводу "запутанных" строк про воронов. Некоторые исследователи видят в последней строке "дебрьские сани" у крепостной стены, на которых кого-то несут ("несоша") к синему морю. Сторонники связи воронов с Бусом считают даже, что речь о похоронах князя, но это явная натяжка.

Аллюзия на похоронные сани логична по отношению к предыдущему отрывку сна, в котором Святослав видит приготовление своего тела к погребению (об этом - отдельный очерк). Сани были элементом и символом погребального обряда на Руси в XI - начале XII века (хоть, с этим и не все согласны) и даже археологически зафиксированы в половецком погребении XII века.

Можно примирить обе позиции в трактовке строчки о движении к морю, если учесть, что в древнерусской поэзии иногда применялись слуховые аллюзии.

И таких аллюзий несколько.

Князь Бус

Рассматриваемый отрывок из сна Святослава на самом деле является выдающимся примером древнерусского имяславия. При этом отрывок повреждён автором "Слова о полку Игореве" для согласования его с предыдущим отрывком, который также является выдающимся произведением, но написан в иных стилистике и размере.

Убрав из отрывка строчку «всю нощь съ вечера» , которая должна была соединить первую и вторую часть сна, мы получим гениальное пятистишие с некоторым количеством рифм-аллюзий:

В таком виде отрывка становится понятным, что вороны вскрикивали не всю ночь, а, как положено по правилам древнерусского языка, один раз - взлетая по направлению к морю.

Игра с именами в этом отрывке доведена до высшего искусства. С именем Буса перекликается не только характеристика воронов ( бусые - "дымчатые, серые"), но и сочетание « безъ кнѣса». Перекликаются слова «безъ к нѣса », «Б усо ви» и «Пл ѣснес ка». Фуга «узе/езъ/ѣса/ес/ис/ъси» также подсвечивает имя Буса.

Имя « Кисани » полностью закрывается словами « къ сине му», что соответствует архаичному составному имяславию в древнерусской поэзии X-XI веков. Такая ситуация ставит под сомнение конъюнктуру "дебрь Кияня". Можно согласиться, что в этом месте была слуховая аллюзия на "дебрьские сани" (о райской дубраве - отдельный очерк) .

Более важно, что словосочетание «безъ кнѣса» полностью повторят словосочетание «Буса князя», а сочетание «дьскы безъ кнѣса», возможно, указывает на распятие (доски) Божа.

Это зацепка может, действительно, подтвердить, что Бус - это не половецкий хан, а славянский князь, распятый готами в Поднепровье.

Контекст князю Бусу создают дебрь Кисаня и Плеснеск. Скорее всего, эти привязки имеют языческое и антское значение. Плеснеск, не отмеченный событиями XI-XII веков, в VI-VII веках был языческим капищем, крупнейшим в землях антов.

Имело ли это какое-то значение в XII веке? Может быть, автор "Слова" заимствовал чужой, более древний текст?

Кто написал отрывок о Бусовых воронах?

Можно было бы отнести создание отрывка на счёт гениального автора "Слова", если бы его правка не лишала отрывок гениальности с точки зрения древнерусской поэтики.

В тоже время автор прекрасно понимал суть отрывка и следовал канонам своего времени в драматургии произведений подобных "Слову".

Мы уже упоминали в одном из очерков о схожем со "Словом" произведении, в котором описывается история гибели галицкого князя Романа в 1205 году . В нём также имеется мутный сон князя Романа, который по-разному истолковывается владимирским епископом и княжескими молодыми советниками. Епископ предсказал поражение галичан .

Двоякость толкования сна, вероятно, была основана на слуховой аллюзии. Дело в том, что князь видит во сне битву воробьёв и щеглов (на польском - sczygelky), в которой последние проигрывают. Молодёжь посчитала это предзнаменованием победы князя над молодыми польскими правителями, но слово "щигольцы", видимо, означало "си галици" , то есть "это галичане".

Мутный сон Святослава также получает в "Слове" толкование со стороны бояр, не совсем верное, как мы видим по тексту. И с большой долей вероятности в этом сне фигурируют именно слуховые аллюзии на "воронов Буса", "доски Буса князя" и "дебрьские сани".

Звукоподражание - это один из признаков поэтики "Слова". Слуховые аллюзии встречаются ещё в двух отрывках, которые, скорее всего, связаны с полоцкой школой песнотворцев XII века. Сам автор "Слова" не использовал подобных слуховых аллюзий и составных созвучий для шифровки имён (за исключением имён Бояна и самого Игоря).

Скорее всего, отрывок про "бусовых воронов" написан ранее "Слова" и может быть отнесён по аналогии с другим отрывком о Бусе к периоду между 1069-1107 годами. А так как первый отрывок сна Святослава мы отнесли, предварительно, к творчеству Бояна, то, скорее всего, автор "Слова" и в случае с отрывком о "бусовых воронах" цитирует своего учителя и кумира.

Мы можем даже предположить, что аллюзии отрывка связаны со смертью князя Владимира Святого, для похорон которого не только разбирали пол помоста, вынося тело через пролом, но и сани для доставки тела в храм. Напомним, что после смерти Владимира на Руси началась масштабная братоубийственная война.

Роль Буса в "Слове о полку Игореве"

Обращение автора "Слова" к историческим фактам - это приём, который использован для объяснения современных ему политических фактов . На примере усобиц времён Всеслава и Олега песнотворец говорит о пагубности княжеских "обид" для Русской земли.

В этих погружениях в историю автор, как портной, вслед за Бояном свивает две "полы времени" (прошлое и настоящее). Сам Боян при этом обращался к недошедшим до нас произведениям об усобицах "первых времён" . Цитируя Бояна, автор "Слова" также обращается к событиям, не попавшим в древнерусские летописи.

Ни готы, ни Бус, ни хинова не упоминаются в "Повести временных лет". В этом уникальность "Слова" , сохранившего для нас информацию о наличии на Руси песен на эту тему. Однако, в общеевропейском контексте готы, гунны и их правители - это традиционные участники средневекового эпоса.

Вероятно, появление Буса во сне князя Святослава - это отсылка к истории восточных славян до основания Киева. В дебри Кисани нам видится лес, росший на месте будущего Киева, в котором Кий с братьями основали храм языческих богов.

Видимо, в связи с объединительной ролью Кия в "Слове" упоминается, что из-за усобиц половцы обложили русских данью -"емляху дань по беле отъ двора". Это - прямая отсылка к хазарской дани с племени полян, которую по летописи киевляне платили после смерти Кия и его братьев в период межплеменных усобиц .

Скорее всего, князь Святослав в своём сне видит время Бусово, когда уже произошло крупное поражение антов от готов или гуннов, а город Киев ещё не был основан , то есть настало печальное время, а поляне и прочие племена ещё не были объединены (" мир ", упоминаемый в летописи для времени Кия).

Смысл обращения к древним временам объясняет, кажется, сам Святосла в. В "Слове о полку Игореве" есть вскользь брошенная им фраза: "Нъ се зло - княже ми непособие: наниче ся годины обратиша" . Великий русский князь сетует на то, что за разобщённостью князей на самом деле скрывается глобальный разворот вспять течения времени. "Полы" времени вывернулись наизнанку .

Наличие в "Слове о полку Игореве" ссылок на более ранние тексты, повествующие о восточнославянской истории, даёт нам надежду на обнаружение этих самых древних текстов.

В этой статье мы поговорим об очередном «темном» месте Слова о полку Игореве - о смутном сне киевского князя Святослава, используя восстановленный церковнославянский текст, а для сравнения и лучшего понимания содержания сна, используем текст «Слова» под редакцией академика Д.С Лихачева.( М. Детская литература, 1972 г.)

Сон князя Святослава является одним из интереснейших эпизодов Слова о полку Игореве. Во-первых, он отражает ярчайшую палитру русского бытия древней Руси – элементов национальных традиций и духовно-религиозной культуры русского общества 12-13 веков. Во- вторых, содержание сна, подборка образов сновидений, является очередным доказательством литературного гения автора, которому удалось две исторические битвы с половцами, во времени разделенные столетием, оживить в нескольких часах смутного ночного сна. От битвы хана-оборотня Боняка с венгерским королем Коломаном на реке Сан в 1097 году, до битвы князя Игоря с половцами на реке «каяле» в 1185 году, которая стала возможной благодаря действиям другого хана-оборотня – Кончака. Две битвы две эпохи, которые едва ли не в деталях повторяют друг друга.

Многие исследователи пытались разгадать этот смутный сон, но до настоящего времени он так и остается смутным и не разгаданным. Сделаем попытку восполнить этот пробел. Будем по возможности опираться на точность перевода церковнославянского текста.

Смутный сон князя Святослава состоит как бы из двух частей. Одна – это сон первой половины ночи, когда еще не улеглись тревога и суета прошедшего дня. События этого дня, расторможенные действием сна как бесовское наваждение, неуправляемо пробегают по извилинам переутомленного мозга и рождают самые невероятно страшные и фантастические видения. Например, ритуал собственного погребения.

Другая половина сна - это более тонкая форма сновидений, назовем ее пророческой, как результат действия душевных сил, наступает в период, когда утомленная и притихшая плоть вместе со своим стражником – умом, несколько ослабляет оковы души. Тогда душа, тихо радуясь свободе, незаметно покидает свою темницу и устремляется в мир божественного пространства, где нет ни прошлого, ни будущего, ни настоящего. Где один день как тысяча лет, а тысяча лет как один день. Душа наблюдает, считывает и запоминает череду событий божественного информационного пространства во всем своем многообразии, отбирает то, что необходимо и, как верная рабыня, возвращаясь в свою темницу, свидетельствует увиденное.

Но бывает и так, когда оба действия совмещаются друг с другом. Тогда по-настоящему образуется смутный и страшный сон, пронизывающий все существо человека. По всей вероятности, такой сон и приснился князю Свтославу. Так что же увидел первопрестольный Киевский князь Святослав, «отец всех князей», в своем смутном сне? Для начала прочтем первую часть сна, самого известного и популярного перевода Д.С.Лихачева:

«Святослав смутный сон видел в Киеве на горах. «Этой ночью с вечера одевали меня,- говорит,- черным покрывалом на кровати тисовой; черпали мне синее вино, с горем смешанное; сыпали из пустых колчанов поганых иноземцев крупный жемчуг на грудь и нежили меня. Уже доски без князька в моем тереме златоверхом. (Д.С. Лихачев, М., Детская литература, 1972 г.)

Что тут скажешь, настоящий смутный сон, только в таком сне можно увидеть, как из пустых колчанов сыплется крупный жемчуг и это могут сделать только поганые иноземцы. Все просто и понятно. Для полного усвоения сути сна приведем текст, яко бы древнерусский Мусин-Пушкинского издания, с которого сделан этот перевод:

«Святъслав мутен сонъ виде въ Киеве на горах. «Си ночь съ вечера одевахутъ мя, - рече, - чръною паполомою на кроваты тисове; чръпахут ми синее вино, съ трудомъ смешено; сыпахутъ ми тъщими тулы поганых тльковинъ великий женчугъ на лоно и негуютъ мя. Уже дъски без кнеса в моем тереме златоврсемъ».

Теперь читаем оригинал церковнославянского текста с той лишь разницей, что в русском варианте текста мы не можем отобразить титло:

«Святъславъ мутен сонъ виде въ Киеве на горах: сыновщъ съ вечера одевахуть мя рече, чрною паполомою на колаты тесове. чрпахуть ми синевино съ трудомъ смешено. пыхахуть ми тщани тулаи поганых тлковинъ велика женчужа ми въ лоно и неговавшу мя. уже дъскы безъ Кнеза въ моем тереме златоврсемъ.»

На первый взгляд, читателю непосвященному в тонкостях церковно славянского языка кажется, что никакой собственно разницы между первым и вторым текстом нет. Но это только на первый взгляд и только кажется. На самом деле разница есть и разница эта принципиально огромная. Особенно она будет ощутима, когда мы перейдем к переводу церковнославянского текста.

Итак, начинаем с объяснения слов, озвученных на церковнославянском языке оригинала: «сыновщъ; сыновща» - подобный сыну, как бы сын, но не сын. На современном русском языке это слово как бы приобретает значение «племянники» - сыны родного брата.

«Черная паполома» - погребальное покрывало, плащаница, которой покрывают тело усопшего, либо полагают на нее тело для дальнейшего омовения. В каждой местности может быть свой ритуал. Следующая пара слов «колата тесова» представляет особый интерес и требует отдельного подробного объяснения.

Слово «колата» в церковнославянском языке имеет несколько форм написания, но значение его от этого не изменяется: колата – колать – колода – домовина. Другими словами речь идет об одном и том же, более понятном для нас – домовине, гробе, вытесанном в стволе огромного дерева, либо в камне для более знатных персон. (Древлеправославный обычай хоронить усопших в тесаной деревянной колоде сохранился и доныне в древлеправославных (старообрядческих) общинах Сибири и Алтая). Итак, князь Святослав увидел свое тело, лежащее на помосте поверху открытой тесаной колоды (гроба, саркофага) с тем, чтобы драгоценные благовония которыми его умащали стекали непосредственно в лоно гроба.

Для умащения тела усопшего, особенно знатного, как например первопрестольный князь, готовились особые дорогие благовония – масть на основе вина, масла, смирны и других драгоценных пахучих смол. Все это в достаточном количестве возливается на тело покойного и растирается (негуется). В Русской Древлеправославной церкви и до настоящего времени сохранен обычай, при чине погребения возливать на тело усопшего елей (масло).

Теперь самое интересное – что за елей приготовили племянники дяде своему Святославу и чем поливали его? (« черпахуть ми синевино съ трудомъ смешено».) Что «черпахуть» - черпают, это понятно, но с чем смешено?

В церковнославянском языке словосочетание «синевино» не требует особого пояснения. Однозначно, это вино, привезенное из-за синего моря, то есть, вино заморское (надо полагать было редкое и дорогое). Другое же слово «труд» (с трудом смешено) понятие более объемное и требует отдельного разъяснения.

В церковнославянском значении слово «труд», «трудный» далеко не синоним слову «работа», «работать». Чаще всего в церковнославянских текстах мы встречаем слово «труд» в значении «мучение», «битва», «сражение кровопролитное», «трудные раны» - тяжелые, кровавые раны, полученные в бою от удара колюще-рубящем оружием. «Трудный подвиг» - подвиг в сражении; «трудные повести» - рассказы, повествования устные, либо письменные о кровавых сражениях.

Представим себе древнерусского воина в сражении или в бою, когда с утра до вечера в его руках 1,5 килограммовый меч, на теле толстенная рубаха из льняной или шерстяной ткани, а сверху надета кольчуга весом от 7 до 10 и более кг.? А если жарко, поле безводное? Тогда во время битвы тело обливается и потом, и кровью от полученных ран, а личина шлема (тулия) вместо защиты лица становится бременем, тяжелеет. Получается, что «труд», это не только само сражение, битва, но прежде всего - кровь и пот.

Вот какой состав «елея» черпали и возливали племянники Игорь и Всеволод на тело своего дяди князя Святослава. (На самом деле, в это время дружины Игоря и Всеволода вели непрерывный трехдневный бой с объединенным половецким войском!). Все тут было в изобилии - и крови, и пота.

Слово «пыхахуть» приведено в значении «пхают», напихивают старательно, сверх всякой потребности. Слово «тщани» как раз и означает - «старательность», «усердие». Далее очень интересное слово «тулаи», наречие явно тюркского происхождения. В «Словаре» говоров уральских (яицких) казаков Н.М. Малеча (Оренбургское книжное издательство, 2003 г. том 4. с.282) приводит объяснение аналогичного слова - «тулаем», что означает: 1. Гурьбой, скопом… 2. Оптом, все целиком, сразу и 3. Кучей, в кучу…

Таким образом, автор «Слова» выражением: «пыхахуть ми тщани тулаи поганых тлковин», показывает нам не процесс высыпания из пустых колчанов «крупного жемчуга» на грудь князя Свтослава, а толпу, скопище «поганых тлковин», которые усердно напихивают в лоно (недра) князя «велика (много) женчужа».

Слова «поганый», «поганого», «поганые» многократно встречаются в тексте «Слова», все эти слова относятся к половцам в смысле «нехристей», «басурманей», внуков агарянских (потомков Агари – служанки, которая родила от Авраама сына Измаила, родоначальника арабов).

Именно эпизод сна, когда «тулаи», (скопище, толпа) «поганых тлковинъ», усердно напихивает в недра (полость живота) князя Святослава «велика женчужа» и «негует» (растирает) его тело благовонным мирром, больше всего возмущают князя, ибо мы должны помнить, что князь был достойный, благочестивый и убеленный сединой правоверный христианин.

Кто же эти «тлковины»? В церковнославянских текстах слово «тлковин»(тлковина, с титлой над буквой «л») редко, но встречается, однако прямого толкования этого слова нами найдено не было. Нет разъяснения этого слова и в «Словаре Симеона». Многие склонны считать, что «тлковин» это толмач, переводчик одного языка на другой, от слова «толковать», разъяснять. Похоже, но не убеждает.

Скорее всего, слово «тлковин» характеризует человека знающего, толкового, профессионала своего дела, будь то воин, наемник или знаток языков, погребальная свита или жрицы любви, наложницы. А если они половецкие, «поганые», «нехристи» да еще втирают в пах почтенному старцу благовония, ну кто сможет удержать себя от великого возмущения.

А возмущение князя Святослава было велико и искренно. Оно выразилось короткой, но очень емкой фразой: «уже дъскы безъ Кнеза въ моем тереме златоверсемъ!» Церковнославянское слово «дъска» означает «стол», а «дъскы» - застолья! Увидев во сне столь вопиющее безобразие, князь Святослав не мог не воскликнуть с великой досадой и сожалением: «Уже застолья без князя в моем тереме златоверхом!» Видимо князь любил обильные веселые застолья. Вспомним: «тут теперь немцы и венецианцы, тут теперь греки и морава: слава Святославу! – поют, князя Игоря клянут…». Какое мастерство Автора! Одним коротким предложением в несколько слов, дается исчерпывающий психологический портрет князя Святослава.

Сочетание слов «велика женчужа» - много женчужа, также совершенно не означает, что речь идет о перламутровых камушках, выпотрошенных из морских раковин. Хотя логика в этом есть – перламутровые драгоценные камушки, выпотрошенные из недр морских ракушек, напихиваются в недра другого обладателя. Ну, а если термин «женчуж» в то далекое время был равнозначен драгоценному благовонному мирро или еще более дорогому бальзамическому составу? Тогда мы должны говорить о процессе бальзамировании тела. (Например, драгоценный бальзамический состав – «женчуж», с помощью какой либо ткани или пакли, напихивается в освобожденную от внутренних органов полость тела.) Окончательный ответ на этот вопрос лежит в области археологической науки. Если науке известны случаи находок древних захоронений великих князей с множеством жемчуга, то имеет место говорить о некоем древнем (тэнгрианском) языческом ритуале древней русской Степи. Если же таких фактов нет, то мы вправе говорить только о христианском обряде погребения с возливанием благовоний и бальзамированием тела, но только руками «поганых», половецких наложниц, а не благочестивых христианок. Скорее всего, это объясняется тем, что на Руси не было толковых мастеров, знающих древние рецепты бальзамирования, поэтому князья, если они еще и великие, могли себе позволить пригласить подобных мастеров из половецких степей.

Что делать, в смутном, страшном сне сплетаются в клубок самые противоречивые и невероятные события. Мы подробно разобрали значение каждого слова оригинала церковнославянского текста, остается только одно – прочитать его в целом на современном русском языке.

Итак: «Святослав смутный сон видел в Киеве на горах: «Племянники с вечера одевают меня, - говорит, - черною плащаницею на колоде тесаной, черпают мне заморское вино с кровью и потом смешанное, пихает мне усердно толпа половецких толковин много женчужа в мои недра и умащают меня. Уже застолья без князя в моем тереме златоверхом!»

Г.М.Горьков г. Оренбург декабрь 2014 г.

Внимание авторов!
В своих трудах при толковании «непонятных», «темных слов», приведенных в нашей статье «Слово о полку Игореве в свете новых открытий», ссылки на статью и автора обязательны.

КОНТЕКСТ|Филологическая школа Ирины Кадочниковой запись закреплена

ЧТО СНИЛОСЬ КНЯЗЮ СВЯТОСЛАВУ?
Анализируем сон Святослава, героя "Слова о полку Игореве".

А Cвятослав смутный сон видел
в Киеве на горах.
"Этой ночью с вечера одевали меня, -
говорит, -
чёрным покрывалом
на кровати тисовой;
черпали мне синее вино,
с горем смешанное;
сыпали мне из пустых колчанов поганых иноземцев
крупный жемчуг на грудь
и нежили меня.
Уже доски без князька
в моём тереме златоверхом.
Всю ночь с вечера
серые вороны граяли у Плесньска на лугу,
в предградье стоял лес Кияни,
и понеслись они, вороны, к синему морю".

Комментарий:
Святославу снится собственная смерть: "чёрное покрывало" - саван, которым накрывали умершего, "тисовая кровать" - это гроб: именно из тиса (ядовитое, кстати, дерево) изготавливали гробы в Древней Руси. Синее вино, скорее всего, - вино отравленное. Жемчуг символизирует слезы (увидеть жемчуг во сне - к слезам). Его сыплют из колчанов "поганых иноземцев". Погаными в "Слове. " называются половцы ("поганый" переводится как "язычник"). Князёк - это деталь крыши на традиционных русских избах. Этой деталью завершалось бревно, которое держало крышу (кнезёк имел форму коня, поэтому его еще называли коньком). Согласно народным поверьям, видеть во сне сломавшийся князёк - к смерти или несчастью. Закономерно, что Святославу и снится собственная смерть. Кроме того, можно провести параллель между теремом без князька и Русской землей без Игоря, который потерпел поражение и оказался в плену.
Вороны - символ беды, печали, смерти.
Цветовая символика сна такова, что тоже связана с негативными смыслами: преобладают темные цвета ("черное покрывало", "серые вороны", "синее вино").

В отрывке встретилось непонятное слово - "Кияни" ( в некоторых переводах - "Кисани"). Принято считать, что речь идет о Киеве.

Сон Святослава предвещает беду, он оказывается пророческим: вскоре читатель узнает, что Игорь и его войско потерпели поражения в битве с половцами.

Запомните символические образы сна и используйте знание этого эпизода при ответе на вопрос 6 (если спрашивается, кому из героев русской литературы снились сны) и при выполнении задания 12, если Вы выбрали тему по "Слову о полку Игореве".

Читайте также: