Установка памятной доски маннергейму
Обновлено: 29.04.2024
В Санкт-Петербурге установили мемориальную доску финскому фельдмаршалу Карлу Маннергейму. В церемонии принял участие глава администрации Кремля Сергей Иванов.
Фигура Маннергейма является одной из наиболее сложных и противоречивых в России. Судьба этого русского генерала финского происхождения, видного кавалериста и разведчика, ярого монархиста кардинально изменилась после революционных событий 1917 года. Революция и последовавшая Гражданская война расколола страну: одни приняли большевистскую власть, другие - нет. Среди последних многие до конца жизни сохранили ненависть к "советам", другие на протяжении 1920 - 40-х годов сумели изменить свое отношение, третьи посвятили себя строительству новых государств, образовавшихся на окраинах бывшей империи. К числу последних можно отнести и Карла Маннергейма.
Его помнят как политика, выведшего в 1944 году под давлением советского правительства свою страну из состояния войны с СССР. С августа 1944 он стал президентом Финляндии, в марте 1946 вышел в отставку. Он показал себя крупнейшим военным деятелем в истории этого государства, умело балансировавшим между Востоком и Западом.
Он напомнил, что генерал был дважды ранен во время русско-японской войны, получил высокие государственные награды, в 1906-1908 годах совершил конный поход в Китай и сделал очень много ценных военных наблюдений. После чего вернулся в Петербург и продолжил службу, прошел всю первую мировую войну и участвовал в Брусиловском прорыве. Однако политическая непримиримость, возникшая в ходе Гражданской войны, жесткое идеологическое противостояние, подкрепленное вооруженным насилием, сделали многие тысячи неординарных, энергичных людей вынужденными эмигрантами. Их таланты так и не смогли послужить в полную силу на благо нашей страны.
Принявший участие в церемонии министр культуры Владимир Мединский заявил, что памятная доска устанавливается для того, чтобы сохранить память о достойном гражданине России. "Тем, кто сейчас кричит, выступает против, хочу напомнить: не надо быть святее папы Римского и не надо стараться быть большим патриотом и коммунистом, чем Иосиф Виссарионович Сталин. Он лично защитил Маннергейма, обеспечив его избрание и сохранение за ним поста президента Финляндии, и сумел к поверженному, но достойному противнику относиться с уважением", - сказал Мединский.
Министр также согласен с тем, что доска в честь Маннергейма - еще одна попытка Российского военно-исторического общества преодолеть в канун столетия русской революции трагический раскол в нашем обществе. "Именно поэтому мы устанавливаем по всей стране памятники героям Первой мировой войны, которые потом оказались по разные стороны баррикад", - резюмировал он.
Эту статью могут комментировать только участники сообщества.
Вы можете вступить в сообщество одним кликом по кнопке справа.
От имени Александра Дюкова прибалтийских нацистов корежит настолько, что он объявлен там "персоной нон грата". Редкий случай, когда синергия профессионализма и истории стали настоящим оружием против героизации нацизма. Сегодня Александр рассказывает о проблемах, связанных с установкой в блокадном Ленинграде памятной доски пособнику Гитлера Маннергейму:
Точка взлома. Когда некомпетентность опаснее злого умысла.
Российским военно-историческим обществом (РВИО) 16 июня в Санкт-Петербурге открыта мемориальная доска генералу Карлу Маннергейму. По словам участвовавшего в торжественной церемонии министра культуры РФ Владимира Мединского, это сделано, чтобы «в канун столетия русской революции преодолеть трагический раскол в нашем обществе». Однако с преодолением раскола что-то не заладилось: увековечивание памяти Маннергейма вызвало гневную реакцию как в прессе, так и в социальных сетях. Уже через пару дней на доску плеснули красную краску, и подобное, судя по всему, повторится еще не раз.
Что же пошло не так?
Официальная позиция РВИО такова: мемориальная доска установлена Маннергейму как офицеру русской армии, служившему нашему Отечеству более тридцати лет. Все, что было после, ― остается за скобками. Это, однако, слишком похоже на попытку выковырять изюм из булки. Генерал Андрей Власов тоже многие десятилетия служил нашему Отечеству и был, судя по всему, неплохим командиром ― до тех пор, пока не попал в плен и не согласился сотрудничать с нацистами. Можно ли ставить мемориальную доску Власову как советскому генералу, а не нацистскому коллаборационисту? Или другой пример ― Герберт Цукурс. В межвоенной Латвии это был национальный герой, выдающийся летчик, «латышский Чкалов». Однако после нацистской оккупации он вступил в карательную «команду Арайса» и лично убил множество людей. Можно ли его героизировать как выдающегося летчика, оставляя за скобками совершенные им преступления?
Официальный ответ нашего государства на подобные вопросы давно известен. МИД России последовательно выступает с осуждением попыток героизации нацистских пособников на постсоветском пространстве; самый недавний тому пример ― выступление официального представителя МИД Марии Захаровой по поводу установки в Ереване памятника одному из создателей «Армянского легиона» вермахта генералу Гарегину Нжде. Героизация русских коллаборационистов в России тоже не приветствуется ― в мае этого года ростовские власти инициировали проверку законности работы частного музея «Донские казаки в борьбе с большевиками», уделявшего большое внимание личности сотрудничавшего с нацистами атамана П.Н. Краснова. О недопустимости героизации нацистов и их пособников неоднократно говорил и президент России Владимир Путин, а в Уголовном кодексе РФ уже более двух лет есть соответствующая статья. Невозможно даже предположить, что позиция России по данному вопросу может измениться.
Установка мемориальной доски Маннергейму стала возможна не благодаря изменению политики Кремля по отношению к проблеме героизации нацистских пособников, а исключительно из-за вопиющей некомпетентности сотрудников РВИО. Подобно не выдерживающему элементарной критики современному украинскому мифу о непричастности ОУН-УПА и ее руководства к массовым убийствам и этническим чисткам в определенных кругах российского общества сложился миф о Маннергейме как о честном и благородном русском офицере, любившем свою вторую родину. Этот миф сформировался прежде всего благодаря мемуарам самого маршала, и согласно ему Маннергейм был вынужден вступить в Великую Отечественную войну на стороне Гитлера, однако он остановил на «старой границе» наступавшие на Ленинград финские войска и тем самым спас город. Более того, в отличие от германских войск финны не обстреливали и не бомбили Ленинград. Участие Финляндии в войне против Советского Союза ― не более чем досадная случайность, которая к тому же была преодолена в 1944 году.
Проблема в том, что многочисленные публикации профессиональных ученых, занимавшихся историей Финляндии соответствующего периода (таких, например, как профессор В.Н. Барышников из Санкт-Петербургского государственного университета или профессор С.Г. Веригин из Петрозаводского государственного университета), рисуют совсем другую картину.
На оккупированной финскими войсками территории Карелии все было не лучше. Первое, чем занялись там финны, ― это этнической чисткой «инородцев», то есть в первую очередь русских. В соответствии с приказом Маннергейма №132 от 8 июля 1941 года для русских организовывались концлагеря. По численности угодившего за колючую проволоку мирного населения Карелия быстро вышла на первое место среди всех оккупированных территорий СССР. Ни в одной из областей, оккупированных нацистами, не было такого количества лагерей. В финских концлагерях погибло от четверти до трети узников. А ведь были еще и военнопленные… В хранящихся в Государственном архиве Российской Федерации фонде Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию преступлений оккупантов более чем достаточно материалов об этих преступления против человечности, совершенных в соответствии с приказами Маннергейма.
Обо всем этом известно любому мало-мальски интересующемуся историей Великой Отечественной войны человеку. Стоит ли удивляться такой бурной реакции на установленную в Петербурге мемориальную доску финскому маршалу? В российском обществе, консолидированном памятью о Победе, подобные вещи приводят к катастрофическим с политической точки зрения последствиям. И они уже очевидны.
На внешнеполитической арене подорвана проводимая Министерством иностранных дел работа по противодействию героизации нацистских пособников в странах постсоветского пространства. Трудно возражать против установки памятника тому же Гарегину Нжде или Степану Бандере, если государственное РВИО увековечивает память создателя концлагерей для русского населения. В украинских СМИ уже торжествуют: Россия-де, «потеряла моральное право осуждать “украинский фашизм”». Нет никакого сомнения, что вскоре этот тезис возьмут на вооружение и дипломаты. Российскому МИД в Генассамблее ООН теперь будет трудно убеждать другие страны голосовать за резолюцию, осуждающую героизацию нацистских пособников.
С точки зрения внутренней политики проблем не меньше. Вопреки рассуждениям РВИО о «преодолении раскола», доска Маннергейма этот раскол породила, причем прежде всего ― в лояльном власти «крымском» большинстве. Несистемная «либеральная» оппозиция установку доски либо одобряет, либо относится к ней нейтрально, а вот «крымское» большинство впервые оказалось расколото и искусственным образом поставлено в оппозицию к власти. Достигнутое в последние годы единение общества дало серьезнейшую трещину. Более того, была создана долгоиграющая «точка раскола». Доску Маннергейма уже облили краской. Что теперь делать властям? Выставлять у доски охрану? Если нет ― это будет повторяться снова и снова. Если да ― получится, что российская полиция охраняет мемориальную доску соорганизатору блокады. В этот раз атаковавшие доску люди скрылись; а что если найдется человек, который публично расколет доску и сдастся полиции? Его придется судить ― за уничтожение мемориальной доски организатору концлагерей для русского населения Карелии. Подобный процесс, вне всякого сомнения, вызовет еще большее общественное негодование и сильно ударит по власти. Причем в преддверии парламентских выборов.
Закрывать глаза на возникшие проблемы неразумно — необходимо принимать оперативные меры по исправлению ситуации. Насколько это возможно. И, разумеется, стоит задуматься о том, как предотвратить подобные инциденты в будущем.
В принципе, к мнению эксперта такого уровня добавить нечего, кроме, разве что, одного.
"У меня здесь тоже, я даже не знаю, где точно, похоронен брат, которого я никогда не видел, не знал. По рассказам родителей, в 41-м году детей забирали из семей, и у мамы забрали ребенка с целью спасения", - говорил Путин. Он рассказал, что его брат заболел дифтеритом и погиб: "Сообщили, что умер, но так и не сообщили, где похоронен". "Важно сохранять память о тяжелых временах, об этих героических временах", - подчеркивал Путин.
Министр культуры Мединский, принимавший участие в установке доски одному из организаторов блокады Маннергейму (а ранее осуждавший его как гитлеровского пособника в книгах), теперь от подобных вопросов просто убегает, повизгивая и сбивая с ног журналистов.
Интересно выходит. Вроде памятником гитлеровцу хотели какой то раскол устранить. А теперь цельный министр по задворкам от журналистов прячется, устранил раскол и сразу откололся, получается?
Эту статью могут комментировать только участники сообщества.
Вы можете вступить в сообщество одним кликом по кнопке справа.
От имени Александра Дюкова прибалтийских нацистов корежит настолько, что он объявлен там "персоной нон грата". Редкий случай, когда синергия профессионализма и истории стали настоящим оружием против героизации нацизма. Сегодня Александр рассказывает о проблемах, связанных с установкой в блокадном Ленинграде памятной доски пособнику Гитлера Маннергейму:
Точка взлома. Когда некомпетентность опаснее злого умысла.
Российским военно-историческим обществом (РВИО) 16 июня в Санкт-Петербурге открыта мемориальная доска генералу Карлу Маннергейму. По словам участвовавшего в торжественной церемонии министра культуры РФ Владимира Мединского, это сделано, чтобы «в канун столетия русской революции преодолеть трагический раскол в нашем обществе». Однако с преодолением раскола что-то не заладилось: увековечивание памяти Маннергейма вызвало гневную реакцию как в прессе, так и в социальных сетях. Уже через пару дней на доску плеснули красную краску, и подобное, судя по всему, повторится еще не раз.
Что же пошло не так?
Официальная позиция РВИО такова: мемориальная доска установлена Маннергейму как офицеру русской армии, служившему нашему Отечеству более тридцати лет. Все, что было после, ― остается за скобками. Это, однако, слишком похоже на попытку выковырять изюм из булки. Генерал Андрей Власов тоже многие десятилетия служил нашему Отечеству и был, судя по всему, неплохим командиром ― до тех пор, пока не попал в плен и не согласился сотрудничать с нацистами. Можно ли ставить мемориальную доску Власову как советскому генералу, а не нацистскому коллаборационисту? Или другой пример ― Герберт Цукурс. В межвоенной Латвии это был национальный герой, выдающийся летчик, «латышский Чкалов». Однако после нацистской оккупации он вступил в карательную «команду Арайса» и лично убил множество людей. Можно ли его героизировать как выдающегося летчика, оставляя за скобками совершенные им преступления?
Официальный ответ нашего государства на подобные вопросы давно известен. МИД России последовательно выступает с осуждением попыток героизации нацистских пособников на постсоветском пространстве; самый недавний тому пример ― выступление официального представителя МИД Марии Захаровой по поводу установки в Ереване памятника одному из создателей «Армянского легиона» вермахта генералу Гарегину Нжде. Героизация русских коллаборационистов в России тоже не приветствуется ― в мае этого года ростовские власти инициировали проверку законности работы частного музея «Донские казаки в борьбе с большевиками», уделявшего большое внимание личности сотрудничавшего с нацистами атамана П.Н. Краснова. О недопустимости героизации нацистов и их пособников неоднократно говорил и президент России Владимир Путин, а в Уголовном кодексе РФ уже более двух лет есть соответствующая статья. Невозможно даже предположить, что позиция России по данному вопросу может измениться.
Установка мемориальной доски Маннергейму стала возможна не благодаря изменению политики Кремля по отношению к проблеме героизации нацистских пособников, а исключительно из-за вопиющей некомпетентности сотрудников РВИО. Подобно не выдерживающему элементарной критики современному украинскому мифу о непричастности ОУН-УПА и ее руководства к массовым убийствам и этническим чисткам в определенных кругах российского общества сложился миф о Маннергейме как о честном и благородном русском офицере, любившем свою вторую родину. Этот миф сформировался прежде всего благодаря мемуарам самого маршала, и согласно ему Маннергейм был вынужден вступить в Великую Отечественную войну на стороне Гитлера, однако он остановил на «старой границе» наступавшие на Ленинград финские войска и тем самым спас город. Более того, в отличие от германских войск финны не обстреливали и не бомбили Ленинград. Участие Финляндии в войне против Советского Союза ― не более чем досадная случайность, которая к тому же была преодолена в 1944 году.
Проблема в том, что многочисленные публикации профессиональных ученых, занимавшихся историей Финляндии соответствующего периода (таких, например, как профессор В.Н. Барышников из Санкт-Петербургского государственного университета или профессор С.Г. Веригин из Петрозаводского государственного университета), рисуют совсем другую картину.
На оккупированной финскими войсками территории Карелии все было не лучше. Первое, чем занялись там финны, ― это этнической чисткой «инородцев», то есть в первую очередь русских. В соответствии с приказом Маннергейма №132 от 8 июля 1941 года для русских организовывались концлагеря. По численности угодившего за колючую проволоку мирного населения Карелия быстро вышла на первое место среди всех оккупированных территорий СССР. Ни в одной из областей, оккупированных нацистами, не было такого количества лагерей. В финских концлагерях погибло от четверти до трети узников. А ведь были еще и военнопленные… В хранящихся в Государственном архиве Российской Федерации фонде Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию преступлений оккупантов более чем достаточно материалов об этих преступления против человечности, совершенных в соответствии с приказами Маннергейма.
Обо всем этом известно любому мало-мальски интересующемуся историей Великой Отечественной войны человеку. Стоит ли удивляться такой бурной реакции на установленную в Петербурге мемориальную доску финскому маршалу? В российском обществе, консолидированном памятью о Победе, подобные вещи приводят к катастрофическим с политической точки зрения последствиям. И они уже очевидны.
На внешнеполитической арене подорвана проводимая Министерством иностранных дел работа по противодействию героизации нацистских пособников в странах постсоветского пространства. Трудно возражать против установки памятника тому же Гарегину Нжде или Степану Бандере, если государственное РВИО увековечивает память создателя концлагерей для русского населения. В украинских СМИ уже торжествуют: Россия-де, «потеряла моральное право осуждать “украинский фашизм”». Нет никакого сомнения, что вскоре этот тезис возьмут на вооружение и дипломаты. Российскому МИД в Генассамблее ООН теперь будет трудно убеждать другие страны голосовать за резолюцию, осуждающую героизацию нацистских пособников.
С точки зрения внутренней политики проблем не меньше. Вопреки рассуждениям РВИО о «преодолении раскола», доска Маннергейма этот раскол породила, причем прежде всего ― в лояльном власти «крымском» большинстве. Несистемная «либеральная» оппозиция установку доски либо одобряет, либо относится к ней нейтрально, а вот «крымское» большинство впервые оказалось расколото и искусственным образом поставлено в оппозицию к власти. Достигнутое в последние годы единение общества дало серьезнейшую трещину. Более того, была создана долгоиграющая «точка раскола». Доску Маннергейма уже облили краской. Что теперь делать властям? Выставлять у доски охрану? Если нет ― это будет повторяться снова и снова. Если да ― получится, что российская полиция охраняет мемориальную доску соорганизатору блокады. В этот раз атаковавшие доску люди скрылись; а что если найдется человек, который публично расколет доску и сдастся полиции? Его придется судить ― за уничтожение мемориальной доски организатору концлагерей для русского населения Карелии. Подобный процесс, вне всякого сомнения, вызовет еще большее общественное негодование и сильно ударит по власти. Причем в преддверии парламентских выборов.
Закрывать глаза на возникшие проблемы неразумно — необходимо принимать оперативные меры по исправлению ситуации. Насколько это возможно. И, разумеется, стоит задуматься о том, как предотвратить подобные инциденты в будущем.
В принципе, к мнению эксперта такого уровня добавить нечего, кроме, разве что, одного.
"У меня здесь тоже, я даже не знаю, где точно, похоронен брат, которого я никогда не видел, не знал. По рассказам родителей, в 41-м году детей забирали из семей, и у мамы забрали ребенка с целью спасения", - говорил Путин. Он рассказал, что его брат заболел дифтеритом и погиб: "Сообщили, что умер, но так и не сообщили, где похоронен". "Важно сохранять память о тяжелых временах, об этих героических временах", - подчеркивал Путин.
Министр культуры Мединский, принимавший участие в установке доски одному из организаторов блокады Маннергейму (а ранее осуждавший его как гитлеровского пособника в книгах), теперь от подобных вопросов просто убегает, повизгивая и сбивая с ног журналистов.
Интересно выходит. Вроде памятником гитлеровцу хотели какой то раскол устранить. А теперь цельный министр по задворкам от журналистов прячется, устранил раскол и сразу откололся, получается?
Эту статью могут комментировать только участники сообщества.
Вы можете вступить в сообщество одним кликом по кнопке справа.
"Эта мемориальная доска имеет право на существование больше, чем многие другие вещи", - отметил Пиотровский.
Маннергейм в финском мундире германского образца в 1918 году. Источник: Википедия
В 1939-1944 годы Маннергейм был главнокомандующим финской армией, командовал войсками в ходе Советско-финляндской войны и Второй мировой войны на стороне фашистской Германии. В августе 1944 года стал президентом Финляндии, а уже в сентябре, после наступления Красной армии, вывел Финляндию из войны. В марте 1946 года подал в отставку по состоянию здоровья.
Мемориальная доска Маннергейму установлена на фасаде здания Военной академии материально-технического обеспечения на Захарьевской улице в Петербурге.
ну а теперь статья Дугласа:
Маршал Карл Маннергейм был главнокомандующим финской армией в годы Великой Отечественной войны. Финские войска обеспечивали блокаду Ленинграда с севера и напрямую ответственны за смерть около 2-х миллионов ленинградцев в годы осады города. Маннергейм - враг.
В память о нём открыта мемориальная доска на фасаде здания Военной академии материально-технического обеспечения на Захарьевской улице в Санкт-Петербурге.
Вот это - одна из многих фотографий Маннергейма в годы войны:
Одно из объяснений этого решения властей пришло от пресс-секретаря Президента Дмитрия Пескова:
"До сих пор личность Маннергейма вызывает споры. Но однозначно совершенно можно сказать, что это личность незаурядная, это личность, имеющая отношение к нашей истории, и личность, роль которой еще долго будут изучать историки".
Я не спрашиваю, зачем повесили эту доску в память об военном преступнике. Я спрашиваю, почему до сих пор не увековечили других достойных и заслуженных людей?
Подсказываю Дмитрию Пескову ещё несколько фамилий незаурядных личностей, имевших прямое отношение к нашей истории:
1. Фельдмаршал Гейнц Гудериан. Летом 1932 года приезжал в СССР с инспекцией в танковую школу «Кама» под Казанью вместе со своим начальником генералом Лютцем. Где памятная доска?
2. Руководитель внешнеполитического управления НСДАП Альфред Розенберг. Считается автором таких ключевых понятий нацистской идеологии, как «расовая теория», «окончательное решение еврейского вопроса», отказ от Версальского договора и борьба против «вырождения искусства». Родился в Ревеле (ныне Таллин)В январе 1918 года закончил Московское высшее техническое училище (МВТУ) с дипломом первой степени как «дипломированный инженер-архитектор»
Где памятник ему? Или, хотя бы памятная Доска?
3. Генерал-лейтенант РККА Андрей Власов. В 1929 году окончил Высшие армейские командные курсы «Выстрел». В 1930 году вступил в ВКП(б). В 1935 году стал слушателем Военной академии имени М. В. Фрунзе. Историк А. Н. Колесник утверждал, что в 1937—1938 годах Власов был членом трибунала Ленинградского и Киевского военных округов. За это время трибунал не вынес ни одного оправдательного приговора.
Где мемориальная доска? Опять нет? Или - пока нет?
4. Писатель Резун-Суворов. Герой, писатель, историк, разведчик. В 1965 году Резун окончил Калининское Суворовское военное училище и был принят без экзаменов на второй курс Киевского высшего общевойскового командного училища имени М. В. Фрунзе. В 19 лет был принят в члены КПСС. Окончил училище с отличием. Участвовал в операции по вводу войск на территорию Чехословакии. По возвращении (в 1968 году) получил первое назначение — на должность командира танкового взвода в 145-м гвардейском учебном мотострелковом Будапештском полку 66-й гвардейской учебной мотострелковой дивизии в городе Черновцы Прикарпатского военного округа. В 1968—1970 годы продолжал служить в Прикарпатском военном округе на должности, связанной с разведкой. С 1970 года — в номенклатуре ЦК КПСС.
Где мемориальная доска? Чем он хуже Маннергейма? Почему такая несправедливость?
Судя по тому, что открытие доски в память Маннергейма прокомментировал пресс-секретарь Президента, а на открытии доски присутствовал руководитель его администрации Сергей Иванов, увековечение памяти Маннергейкма - было решением Президента Путина.
Общероссийская общественно-государственная организация «Российское военно-историческое общество» — основанное в 2012 году указом президента РФ В. Путина добровольное самоуправляемое общественно-государственное объединение, деятельность которого, согласно декларации, направлена на изучение и популяризацию военной истории России, а также сохранение объектов военно-исторического культурного наследия.
16 июня 2016 самоуправление общества привело к торжественному открытию доски финскому маршаллу Маннергейму в Санкт-Петербурге, на Захарьинской 22.
Российское военно-историческое общество образовано в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 29 декабря 2012 года № 1710 и считается продолжателем существовавшего в 1907—1914 годах Императорского Русского военно-исторического общества.
Императорское военно-историческое общество просуществовало всего семь лет и формально закончилось в 1917, хотя уже в 1914 "все ушли на фронт". Полагаю, императорское общество не успело отметиться открытием памятника, или какой завалящей доски скажем, Тамэмото Куроки или Джезаирли Гази Хасан-паше, и даже никого из наполеоновских генералов не помянули как следует, насколько мне известно.
Одним из инициаторов создания общества стал министр культуры Российской Федерации доктор исторических и политических наук Владимир Мединский, избранный 14 марта 2013 года на Поклонной горе в Москве на учредительном съезде его председателем. Председателем Попечительского совета общества стал заместитель Председателя Правительства Российской Федерации доктор философских наук Дмитрий Рогозин.
Компания в добровольном самоуправляемом обществе подобралась белая, чтобы не сказать монархическая. Рано или поздно какая-то каверза должна была произойти. По факту, фасон держали больше трёх лет.
Согласно Уставу Российского военно-исторического общества, его деятельность направлена на «консолидацию сил государства и общества в изучении военно-исторического прошлого России, содействие изучению российской военной истории, противодействие попыткам её искажения, обеспечение популяризации достижений военно-исторической науки, воспитание патриотизма, поднятие престижа военной службы и сохранение объектов военно-исторического культурного наследия»
С Маннергеймом получилось не очень по уставу. Консолидация общества выразилась в дружном возмущении общества в ответ на действия властей, обливании памятника зелёнкой, затем красной краской.
Изучение истории, в данной ситуации скорее вынужденное: тысячи граждан ознакомились с геометрией блокады, историей финских концлагерей для советского населения, влиянием финнов на поставки продовольствия и их планах насчёт оптимального положения границы, когда город перестанет существовать.
О противодействии искажению и популяризации достижений исторической науки здесь речи явно не идёт.
О воспитании патриотизма Вам расскажут фотографии почётного караула, который отдаёт воинскую честь убийце твоего народа.
В совет общества входят министр обороны РФ Сергей Шойгу, министр внутренних дел Владимир Колокольцев, глава ФСО Евгений Муров, глава ГК «Ренова» Виктор Вексельберг, основной акционер АФК «Система» Владимир Евтушенков , один из основателей компании «Вимм-Билль-Данн» Давид Якобашвили, председатель правления ОАО «Транснефть» Николай Токарев, экс-президент ОАО «Российские железные дороги» Владимир Якунин. Научный совет общества возглавляет председатель ЦИК России Владимир Чуров.
У РВИО порядка 40 отделений по всей России (в одном московском работает 40 человек), одно из самых активных — кировское — возглавляет местный губернатор Никита Белых. Помещения для отделений военно-исторического общества подыскивались за счет Министерства культуры.
По-моему, здесь всё ясно. Сливочная из всего постсоветского бомонда, от Шойгу до Никиты Белых. Повторюсь, крупная провокация от такого состава была просто вопросом времени.
Далее некоторый интерес представляет секция, где перечислено более двадцати памятников, которые РВИО установило в различных регионах России и Франции. Собственно, этот внушительный список из заставил меня вспомнить цитату, которую я вынес в заглавную картинку поста.
Доска с Маннергеймом перечёркивает все позитивные достижения РВИО за три года работы. Как бы не перечеркнула будущее.
Хотя в твиттере предпочли прикрыться сканом Красной звезды с обменом телеграммами между Сталиным и Маннергеймом после войны.
Действительно, всего 140 символов, мало ли что скажут в краткой форме уважаемому устроителю двадцати памятников, плюнувшему в лицо миллионам патриотичных соотечественников.
Читайте также: