Если двери восприятия очистить
Обновлено: 01.05.2024
Олдос ХАКСЛИ «ДВЕРИ ВОСПРИЯТИЯ» - СПб.: Азбука-классика, 2002. – 224 стр. Тираж 7000 экз.
Олдос Хаксли соглашается со знаменитым кембриджским философом Броудом в том, что «мы должны рассмотреть намного более серьёзно, чем это делалось прежде, теорию, которую выдвинул Бергсон в связи с изучением воспоминаний и чувственного восприятия. Предположение состоит в том, что функция мозга, нервной системы и органов чувств главным образом ОЧИСТИТЕЛЬНАЯ, а не производительная. Каждый человек в каждое мгновение способен вспомнить всё когда-либо произошедшее с ним и воспринять всё происходящее повсюду во вселенной. Функция мозга и нервной системы состоит в защите нас от переполнения и потрясения этой массой, в основном, бесполезного и ненужного знания: не допускать большую часть того, что мы иначе воспринимали бы в любой момент, а оставлять только ту, очень небольшую, специальную выборку, которая, вероятно, будет практически полезной».
Согласно подобной теории, каждый из нас в потенции является Всемирным Разумом. Но поскольку мы суть животные, наше дело – любой ценой выжить. Ради этой цели Мировой Разум приходится пропускать через редукционный клапан мозга и нервной системы. На выходе – жалкая струйка слабого сознания, которое пригодно (в основном) только для помощи в выживании на поверхности этой конкретной планеты.
И, после того, как он ознакомился с вышедшим в 1886 году первым систематическим исследованием кактуса-пейотля, сделанным немецким фармакологом Людвигом Левиным, Олдос Хаксли начинает свою десятилетнюю экспериментаторскую работу с мескалином, псилобицином, ЛСД и прочими «магическими» веществами.
Ученые обратили внимание на близкое сходство химических формул мескалина, ЛСД и адреналина. За десять лет Хаксли совершил десять «путешествий» по ту сторону «дверей». Рядом с ним находились помощники (прежде всего – жена и знакомый врач), вели запись тех впечатлений, которые надиктовывал им Олдос Хаксли.
Основные выводы, которые сделал экспериментатор:
1. Способность вспоминать снижается не намного (если вообще снижается).
2. Зрительные впечатления значительно усиливаются и глаз обретает детскую невинность восприятия. Интерес к пространству уменьшается, а интерес ко времени падает практически до нуля.
3. Хотя интеллект остаётся неповреждённым, а восприятие колоссально улучшается, воля переживает глубокую перемену к худшему. Принявший мескалин не видит причин чем-либо заниматься и находит большинство дел, ради которых он обычно готов действовать и страдать, глубоко неинтересными. Они не могут его побеспокоить по той простой причине, что он думает о вещах получше.
4. Эти «вещи получше» могут переживаться «вовне», «внутри» или в обоих мирах, внутреннем и внешнем, одновременно или последовательно.
Когда Всемирный Разум просачивается мимо уже не совсем герметичного клапана, начинают происходить биологически бесполезные вещи. В некоторых случаях это может быть экстрасенсорное восприятие. Другие люди обнаруживают мир фантастической красоты. Для третьих открывается великолепие, бесконечная ценность и глубокий смысл данного мгновения.
На последней стадии безэговости появляется «смутное знание», что Всё во всём – на самом деле Всё есть каждое. И, конечно же, намного повышенное (под действием мескалина) восприятие цвета!
Мескалин доводит все цвета до высочайшей силы и делает воспринимающего способным с различать несметное множество тончайших оттенков, которых обычно он не в силах отличить. По-видимому, для Всемирного Разума так называемые вторичные характеристики вещей являются первичными.
Олдос Хаксли считал алкоголь слишком опасным для человека (из-за многих причин: токсичности, аварий на дорогах, затратности производства и проч.).
Единственно разумной политикой он считал возможность открытия других Дверей в Стене, замене старых дурных привычек на новые и МЕНЕЕ ВРЕДНЫЕ. Одни из этих, более пригодных дверей будут по своей природе социальными и технологическими, другие – религиозными или психологическими, третьи – диетическими, образовательными или спортивными. Но потребность в повторяющихся химических отпусках от невыносимой самости и отталкивающего окружения, без сомнения сохранится. Необходим новый наркотик, который будет успокаивать и утешать наш страдающий род и приносить в конечном итоге НЕ БОЛЬШЕ ВРЕДА, чем он принесёт добра вначале. Подобный наркотик должен быть сильнодействующим в минимальных дозах и легко синтезируемым. Если он не обладает такими свойствами, его изготовление, как изготовление вина, пива, крепких напитков и табачных изделий, будет мешать обязательному росту производства пищевых продуктов и древесного волокна. Он должен быть менее токсичен, чем опиум или кокаин, менее связан с нежелательными социальными последствиями, чем алкоголь или барбитураты, менее неблагоприятен для сердца и лёгких, чем смолы и дым сигарет. А с положительной стороны, он должен производить изменения в сознании более интересные, по своей природе более ценные, чем простой покой или сон, иллюзия всемогущества или освобождение от запретов.
Исследователи мескалина утверждают, что завзятые потребители пейотля более трудолюбивы, более воздержаны (многие вообще отказались от алкоголя), более миролюбивы, чем те люди, которые не употребляют мескалин.
Тут надо твёрдо знать, что негативные эмоции – страх, означающий отсутствие доверия, ненависть, гнев или злоба, исключающие любовь, гарантируют, что визионерское переживание, если оно и появится, будет отталкивающим. Фарисей – это добродетельный человек, но его добродетель совместима с негативными эмоциями. Поэтому его визионерское переживание вероятее будет инфернальным, нежели блаженным.
Отсюда проистекает неимоверная важность, приписываемая во всех великих религиозных традициях состоянию разума в момент смерти.
Хаксли, в своих визионерских переживаниях, был убеждён, что ЛСД, мескалин и подобные им вещества, поднимают занавес между мирами и дают экспериментатору возможность заглянуть в параллельные миры.
Если бы двери восприятия были чисты, всё предстало бы человеку таким, как оно есть — бесконечным.
If the doors of perception were cleansed, every thing would appear to man as it is: infinite.
Уильям Блейк, «Бракосочетание Рая и Ада»
Как говаривал Олдос Хаксли , автор той самой книги, что дала название знаменитым The Doors , расширение дверей восприятия позволяет «увидеть мир глазами Ван-Гога». На мой взгляд, это как раз та цель, к которой стремится каждый нормальный, развитый человек, который не хочет ограничиваться душным миром повседневности — офисом, баблом и тещиными блинами. Именно это, попытки выхода за рамки привычной реальности, зацепило меня и творчестве группы The Doors — чуваки явно искали выход, и мне даже порой казалось, что нашли.
Когда младенец появляется на свет, его восприятие не ограничено ничем - «двери» открыты. Но потом, блин, начинается. То не делай, это нельзя, у тебя не получится, море синее, трава — зеленая, нужно создавать ячейки общества, работать, ходить в офис, буэээ. Ага, сказал бы это кто Ван-Гогу. Но большинство людей, и я тут не исключение, впитывают стереотипы и ограничения как губка, и на выходе ты болванчик, годный лишь к протиранию штанов в офисе под строгим контролем Системы.
К счастью, есть люди, которые не хотят, ну никак не желают втискиваться в рамки Системы. И эти люди, бунтари, рвущиеся к свободе, стали для меня маячком, который не то, чтобы показывал путь, но хотя бы позволял иметь надежду и не сдаваться вот так сразу. Для меня это прежде всего Джим Моррисон и The Doors .
Тут я оговорюсь, что Джим послужил для меня нехилым примером именно в настойчивости и окончательности в выборе пути, в том, что он не «засахарился», не стал до старости эксплуатировать старые хиты, включившись в круговорот дерьма бабла в природе. Он один из немногих, кто так и не поддался Системе! Но я не могу сказать, что он нашел искомое — историю Джима Моррисона мы все знаем.
Сами понимаете, испытать эту историю на своей шкуре мне никак не хотелось. Не в том смысле, что мне не хотелось быть известным музыкантом (здесь мне пожаловаться особо не на что), а в том, чтоб закончить свою жизнь в 27 лет, в одиночестве, да еще и при весе в 150 килограмм. Попытки открыть the doors of perception способом, который использовал Jim Morrison , привели к печальному концу, но спасибо ему за то, что он искал и не сдавался, искреннее спасибо!
В общем, вернемся к нашим the doors of perception. Как уже сказано, в один прекрасный момент для меня стало очевидно, что мои собственные двери восприятия плотно ограничены установками и стереотипами, полученными из социума. Самые простые из них от родителей, воспитания, а те, что касаются непосредственно творчества — еще и от «очень авторитетных людей», критиков из музыкальных журналов и зомбоящика. На эту мысль меня также натолкнули книги Р.А. Уилсона .
Естественно, первое, что приходит в голову, когда идет речь о расширении восприятия — это всякие мммм. психоделические средства. Не могу сказать, что обошлось без экспериментов, но этот способ был мною практически сразу отброшен. Не говоря уже о вреде, потере кучи бабла и проблемах с ментами, при этом способе мои the doors расширялись кратковременно и нестабильно, а в конце концов обнаружилось, что там не столько расширенное восприятие, сколько усиление и искажение собственных глюков. У кого был опыт, тот знает — гопники садятся на бычку, трусы - на измену и т. д. Короче, какая-то обманка, нафик.
Были перепробованы и медитации, и восточные всякие практики, и визионерство, в общем кучас всяких практик по расширению сознания, но все чего-то не хватало, а изменения были мизерны.
И наконец мне попалась книга, полное название которой звучит так: Турбо-Суслик. Как перестать трахать себе мозг и начать жить. Поначалу мне эта книга показалось не без странностей, уж очень много в ней вещей, непривычных бытовому сознанию (впрочем, тем, кто имеет психоделический опыт, к странностям не привыкать), но в итоге — все, что там написано, это ОЧЕНЬ рабочая методика по очистке наших the doors of perception от ментального дерьма, которое досталось нам в наследство от родителей и привито гадской Системой. В общем, то, что нужно!
P.S. Верите вы или не верите в книгу «Турбо-Суслик», как в способ выйти из Системы, но вы можете или профукать свой шанс, или хотя бы попытаться что-то изменить, для начала скачав книгу
P.P.S. Если вас напряжет наличие платной программы в Турбо-Суслик, то можете забить на это - первые пол-года все равно все работают только по бесплатной программе, а потом уже вам самим будет видно, оставаться на бесплатной или покупать. Попробовать по-любому стоит.
Почти случайно Олдос Хаксли создал книгу, ставшую культовым текстом для тысяч радикальных интеллектуалов 60-х. «Двери восприятия» дали название знаменитой группе «The Doors». В числе последователей Хаксли — Уильям Берроуз, Кен Кизи, Том Вулф и Карлос Кастанеда. Всю свою жизнь автор самой знаменитой утопии XX века «О дивный новый мир» искал формулу всеобщего счастья. Экспериментируя с различными психоделиками, он поставил для себя задачу найти средство расширения сознания, которое дало бы возможность простым смертным проникнуть в сферы, доступные ранее лишь визионерам, мистикам, великим аскетам и пророкам.
Читать онлайн Двери восприятия
Еще ничего не добавлено. Добавить похожее
Один из самых знаменитых романов-антиутопий. Своего рода антипод «1984» Оруэлла. Никаких пыточных застенков — все счастливы и довольны. Люди выращиваются на заводах-эмбрионариумах и заранее (воздействием на эмбрион) поделены на пять различных по умственным и физическим способностям каст, которые выполняют разную работу. От «альф» — крепких и красивых интеллектуалов, существующих в единственном экземпляре, до «эпсилонов» — полукретинов, которым доступна только самая простая физическая работа, клонируемых пачками. Всеобщему счастью способствует воспитание младенцев по Павлову, «free love» и не имеющий побочных эффектов лёгкий наркотик «сома». Всё это — непреложные добродетели, закреплённые тысячами…
Если в своей знаменитой антиутопии «Прекрасный новый мир» (1932) классик современной английской литературы рисует жуткий образ грядущего, где предельная рационализация жизни приводит не только к материальному прогрессу, но и к духовному одичанию людей, то в последнем своем романе «Остров» (1962) писатель ищет выход из духовного тупика в обращении к буддистским и индуистским учениям. На вымышленном острове Пала люди живут свободно и счастливо, не прибегая к рецептам западной цивилизации. Глубокое философское содержание сочетается в романе с острым авантюрным сюжетом.
Уникальная книга Олдоса Хаксли "Возвращение в дивный новый мир", опубликованная в 1958 году. В этой работе великий английский писатель и философ, в присущей ему смелой и полемичной манере, проводит параллели между западной цивилизацией буржуазного "золотого века" 1950-х и антиутопическим тоталитарным "потребительским раем", описанным им в самом известном художественном произведении - романе "О дивный новый мир". Возвращаясь к роману "О дивный новый мир", Хаксли снова и снова сравнивает вымышленный много лет назад мир далекого будущего с миром вполне реальным, окружавшим его на момент написания "Возвращения", - и снова и снова находит приметы пугающего, опасного и все более очевидного сходства.
Роман написан в 1928 г. и впервые опубликован в этом же году в нью-йоркском издательстве «Гарден Сити».Изысканный, злой и безупречно точный роман нравов, восходящий к творчеству даже не Уайльда, но — Теккерея. Роман, автор которого как хирургическим скальпелем препарирует быт и нравы английского высшего света эпохи «прекрасных двадцатых». Роман, исполненный юмора и сарказма, однако поднимающийся порой до уровня высокой трагедии.Перед вами — «поиски утраченного времени» по Олдосу Хаксли, времени всеобщего увлечения фрейдизмом и авангардизмом, времени неустанных духовных поисков, блестящих побед и горьких поражений…
«Желтый Кром» — история молодого поэта Дэниса Стоуна, приезжающего к своим друзьям в загородное поместье. Первый роман Олдоса Хаксли, с иронией и грустью описывающего в нем повседневную жизнь, обычаи и манеры английского света и полусвета начала прошлого века.
Если бы двери восприятия были чисты,
все предстало бы человеку таким,
как оно есть – бесконечным.
В 1886 году немецкий фармаколог Людвиг Левин опубликовал первое систематическое исследование кактуса, которому впоследствии было присвоено имя ученого. Anhalonium Lewinii оказался для науки новостью. Для первобытной же религии и для индейцев Мексики и американского Юго-Запада он был другом с незапамятных лет. На самом же деле – гораздо больше, чем просто другом. По словам одного из первых испанцев, посетивших Новый Свет, «они едят корень, который называют Пейотль и которому поклоняются, словно божеству».
Почему они поклонялись корню, как божеству, выяснилось, когда видные психологи, такие как Йенш, Хэвлок Эллис и Уир Митчелл[1], начали проводить свои эксперименты с мескалином – активным элементом пейота. Правда, они не дошли до оголтелого идолопоклонства, однако единодушно отвели мескалину уникальное место среди остальных наркотиков. Если вводить его в соответствующих дозах, он глубже изменяет качество сознания и в то же время менее токсичен, нежели любые другие вещества в фармакологическом арсенале.
Исследования мескалина проводились спорадически, начиная со времен Левина и Хэвлока Эллиса. Химики не просто выделили алкалоид – они научились синтезировать его, чтобы запасы вещества больше не зависели от скудных и непостоянных запасов пустынного кактуса. Психиатры-алиенисты принимали мескалин, надеясь лучше и непосредственнее понять ментальные процессы своих пациентов. Работая, к сожалению, со слишком немногочисленными темами в слишком узком спектре обстоятельств, психологи наблюдали и каталогизировали некоторые наиболее поразительные эффекты, производимые этим наркотиком. Невропатологи и физиологи обнаружили кое-что касательно механизма его воздействия на центральную нервную систему. И по меньшей мере один профессиональный философ принимал мескалин, дабы пролить свет на такие древние неразгаданные тайны, как место разума в природе и отношения между мозгом и сознанием.
Этих тем никто не касался, пока два или три года назад внимание не привлек новый и, возможно, весьма значительный факт[2]. На самом деле этот факт лежал у всех на виду несколько десятков лет; но так случилось, что никто его не замечал, пока одного молодого английского психиатра, в настоящее время работающего в Канаде, не поразило близкое сходство химического состава мескалина и адреналина. Дальнейшие исследования показали, что и лизергиновая кислота – крайне мощный галлюциноген, получаемый из спорыньи, – связана с ними по биохимической структуре. Позже было открыто, что адренохром – продукт распада адреналина – может вызывать многие симптомы, наблюдаемые при отравлении мескалином. Только адренохром, вероятно, возникает в человеческом теле спонтанно. Другими словами, каждый из нас способен производить химическое вещество, микроскопические дозы которого, как стало известно, приводят к глубоким изменениям в сознании. Некоторые из таких изменений сходны с теми, что имеют место при самом характерном заболевании двадцатого века, подлинной чуме – шизофрении. Умственное расстройство происходит вследствие расстройства химического? А химическое, в свою очередь, – вследствие психологических расстройств, влияющих на надпочечники? Не слишком ли необдуманно и преждевременно такое утверждать? Мы можем сказать лишь, что этот случай был выделен из прочих за отсутствием доказательств в пользу обратного. Тем временем по этим наметкам продолжаются систематические работы, а изыскатели – биохимики, психиатры, физиологи – идут по следу.
После целого ряда крайне удачных для меня обстоятельств, весной 1953 года я обнаружил, что вышел как раз на их дорогу. Один из этих изыскателей приехал по своим делам в Калифорнию. Несмотря на семьдесят лет исследований мескалина, психологических данных в его распоряжении по-прежнему было до смешного мало, и ему очень хотелось пополнить материал. Я оказался рядом и желал – даже стремился – стать подопытным кроликом. Вот так и произошло: однажды ясным майским утром я проглотил четыре десятых грамма мескалина, растворенных в половине стакана воды, и сел ожидать результатов.
Мы живем вместе, мы совершаем поступки и реагируем друг на друга; но всегда и во всех обстоятельствах мы – сами по себе. На арену мученики выходят рука об руку; распинают же их поодиночке. Обнявшись, влюбленные отчаянно пытаются сплавить свои изолированные экстазы в единую самотрансценденцию; тщетно. По самой своей природе каждый воплощенный дух обречен страдать и наслаждаться в одиночестве. Ощущения, чувства, прозрения, капризы – все они личны и никак не передаваемы, если не считать посредства символов и вторых рук. Мы можем собирать информацию об опыте, но не сам опыт. От семьи до нации, каждая группа людей – это общество островных вселенных.
Большинство островных вселенных достаточно похожи друг на друга, чтобы можно было сконструировать понимание или даже взаимную эмпатию, или «вчувствование». Таким образом, вспоминая собственные горести и унижения, мы можем сочувствовать тем, кто попадает в аналогичные ситуации, можем ставить себя на их место (всегда, разумеется, в несколько пиквиковском смысле). Но в определенных случаях коммуникация между вселенными не полна или ее не существует вовсе. Разум находится на своем месте, а места, населяемые безумными или исключительно одаренными, отличаются от мест, где живут обыкновенные люди, и общей памяти у них очень мало или же нет совершенно ничего, что способно стать основой для понимания или дружественного чувства. Слова произносятся, но не просветляют. Вещи и события, обозначаемые символами, принадлежат ко взаимоисключаемым царствам опыта.
Видеть себя так, как другие видят нас, – самый благотворный дар. Едва ли менее важна способность видеть других так, как они сами себя видят. Но что, если эти другие принадлежат к иному виду и населяют совершенно чуждую вселенную? Например, как может человек в здравом уме узнать, каково быть безумным? Или же, не имея возможности родиться заново провидцем, медиумом или музыкальным гением, как мы можем посетить миры, которые для Блейка, для Сведенборга[3], для Иоганна Себастьяна Баха были родным домом. И как человеку, достигшему крайних пределов эктоморфии и церебротонии, поставить себя на место человека на пределах эндоморфии и висцеротонии или, если не считать определенных строго очерченных границ, разделить чувства того, кто стоит на пределах мезоморфии и соматотонии? Для ревностного бихевиориста такие вопросы, я полагаю, лишены всякого смысла. Но для тех, кто верит теоретически в то, что на практике, насколько им известно, истинно, – а именно, что у опыта есть как наружная, так и внутренняя сторона, – для таких людей поставленные проблемы реальны и тем более суровы, что какие-то неразрешимы абсолютно, а некоторые разрешимы только в исключительных обстоятельствах и методами, недоступными любому и каждому. Таким образом, бесспорно одно: я никогда не узнаю, каково быть сэром Джоном Фальстафом или Джо Луисом[4]. С другой стороны, мне всегда казалось, что, возможно, к примеру, с помощью гипноза или самогипноза, посредством систематической медитации или же приняв соответствующий наркотик, я мог бы изменить свой нормальный режим сознания таким образом, чтобы иметь шанс узнать изнутри, о чем говорили и провидец, и медиум, и даже мистик.
Я кое-что читал о мескалиновом опыте и заранее пришел к убеждению: этот наркотик позволит мне по крайней мере на несколько часов сойти в тот внутренний мир, что был описан Блейком и остальными. Но ожидаемого не произошло. Я думал, что буду лежать с закрытыми глазами, а ко мне придут видения многоцветных геометрий, ожившей архитектуры, богато украшенной драгоценностями и неизъяснимо прекрасной, пейзажей с героическими фигурами, символических драм, неустанно подрагивающих на грани абсолютного и окончательного откровения. Но я, совершенно очевидно, не учел идиосинкразии собственного ментального строения, фактов своего темперамента, подготовки и привычек.
РАЙ И АД РАЙ И АД ПРЕДИСЛОВИЕ ПРИЛОЖЕНИЕ I ПРИЛОЖЕНИЕ II ПРИЛОЖЕНИЕ III ПРИЛОЖЕНИЕ IV ПРИЛОЖЕНИЕ V ПРИЛОЖЕНИЕ VI ПРИЛОЖЕНИЕ VII ПРИЛОЖЕНИЕ VIII
Если бы двери восприятия были чисты, всё предстало бы человеку таким, как оно есть - бесконечным.
В 1886 году немецкий фармаколог Людвиг Левин опубликовал первое систематическое исследование кактуса, которому впоследствии было присвоено его собственвое имя.
Anhalonium Lewinii оказался новостью для науки. Для первобытной же религии и для индейцев Мексики и американского Юго-Запада он был другом с незапамятных лет. На самом же деле - гораздо больше, чем просто другом. Но словам одного из первых испанцев, посетивших Новый Свет, "они едят корень, который называют Пейотль и которому поклоняются, словно это божество".
Почему они поклонялись корню как божеству, стало ясным, когда такие видные психологи, как Янш, Хэвлок Эллис и Уир Митчелл, начали проводить свои эксперименты с мескалином - активным элементом пейотля. В действятельности, они остановились далеко по эту сторону идолопоклонства, однако единодушно отвели мескалину уникальное место среди остальных наркотиков. Вводимый в соответствующих дозах, он изменяет качество сознания более глубоко, и, в то же время, он менее токсичен, чем любые другие вещества в фармакологическом арсенале.
Исследования мескалина проводились спорадически, начиная со времени Левина и Хэвлока Эллиса. Химики не просто выделили алкалоид - они научились синтезировать его, чтобы запасы вещества больше не зависели от скудных и непостоянных урожаев пустынного кактуса. Психиатры-алиенисты принимали мескалин в надежде достичь таким образом лучшего и непосредственного понимания ментальных процессов своих пациентов. Работая, к сожалению, со слишком немногочисленными темами в слишком узком спектре обстоятельств, психологи наблюдали и каталогизировали некоторые из наиболее поразительных эффектов, производимых этим наркотиком. Невропатологи и физиологи обнаружили кое-что касательно механизма его воздействия на центральную нервную систему. И, по меньшей мере, один профессиональный философ принимал мескалин ради того, чтобы пролить свет на такие древние неразгаданные тайны, как место разума в природе и отношения между мозгом и сознанием.
Все эти вещи пребывали в покое де тех пор, пока два или три года назад не начали наблюдать новый и, возможно, весьма значительный факт(1). На самом деле, этот факт глядел всем в лицо на протяжении нескольких десятилетий; но так случилооь, что никто не замечал его, пока молодого английского психиатра, в настоящее время работающего в Канаде, не поразило близкое сходство по химическому составу мескалина и адреналина. Дальнейшие исследования показали, что и лизергиновая кислота - крайне мощный галлюциноген, получаемый из спорыньи, - имеет с ними структурные биохимические связи. Позже было открыто, что адренохром - продукт распада адреналина - может вызыватъ многие симптомы, наблюдаемые при отравлении мескалином. Только адренохром, вероятно, возникает в человеческом теле спонтанно. Другими словами, каждый из нас способен производить химическое вещество, микроскопические дозы которого, как стало известно, приводят к глубоким изменениям в сознании. Некоторые из таких изменений сходны с теми, что имеют место при самом характерном для двадцатого века заболевании - шизофрении.
Умственное расстройство происходит вследствие химического расстройства? А химическое, в свою очередь, - вследствие психологических расстройств, влияющих на надпочечники? Утверждать такое было бы слишком необдуманным и преждевременным. Мы можем сказать лишь, что этот случай был выделен из прочих за отсутствием доказательств в пользу обратного. Тем временем, по этим наметкам продолжаются систематические работы, и следопыты биохимики, психиатры, физиологи - идут по следу.
Как следствие целой цепочки крайне удачных для меня обстоятельств, весной 1953 года я обнаружил себя стоящим как раз на их дороге. Один из этих следопытов приехал по своим делам в Калифорнию. Несмотря на семьдесят лет исследований мескалина, психологического материала в его распоряжении по-прежнему было до смешного мало, и ему очень хотелось пополнить его. Я оказался рядом и желал - даже стремился к тому, чтобы стать морской свинкой. Вот так и произошло: однажды ярким майским утром я проглотил четыре десятых грамма мескалина, растворенных в половине стакана воды, и сел ожидать результатов.
Мы живем вместе, мы совершаем поступки и реагируем друг на друга; но всегда и во всех обстоятельствах мы - сами по себе. На арену мученики выходят рука об руку; распинают же их поодиночке. Обнявшись, влюбленные отчаянно пытаются сплавить свои изолированные экстазы в единую самотрансценденцию; тщетно. По самой своей природе, каждый воплощенный дух обречен страдать и наслаждаться в одиночестве.
Ощущения, чувства, прозрения, капризы - все они личны и никак не передаваемы, если не считать посредства символов и вторых рук. Мы можем собирать информацию об опыте, но никогда не сам опыт. От семьи до нации, каждая группа людей - это общество островных вселенных.
Большинство островных вселенных достаточно похожи одна на другую, чтобы позволить сконструировать понимание или даже взаимную эмпатию, или "вчувствование". Таким образом, вспоминая собственные горести и унижения, мы можем сочувствовать другим, попадающим в аналогичные ситуации, можем ставить себя на их место (всегда, разумеется, в несколько пиквикианском смысле). Но в определенных случаях коммуникация между вселенными не полна, или ее не существует вовсе. Разум находится на своем месте, а места, населяемые безумными или исключительно одаренными, настолько отличаются от тех мест, где живут обынковенные мужчины и женщины, что есть лишь очень немного или же нет совершенно никакой общей памяти, которая могла бы служить основой для понимания или дружественного чувства.слова произносятся, но не могут просветлить. Вещи и события, к которым относятся символы, принадлежат ко взаимоисключаемым царствам опыта.
Видеть себя так, как другие видят нас, - самый благотворный дар. Едва ли менее важна способность видеть других так, как они сами себя видят. Но что если эти другие принадлежат к иному виду и населяют коренным образом чуждую вселенную?
Читайте также: