Аппетитно хрупает траву старая кобылка привязанная к полу на деревянном круге перед домом

Обновлено: 16.05.2024

В каждом листике куста есть свои письмена. Пушкин умел их читать. Чтобы понять деревенского Пушкина, нужно, чтобы всякий приходящий в Михаиловское попробовал разобрать эти письмена.

Когда Пушкина спрашивали про его кабинет, он отвечал: "Деревня - вот мой кабинет".

Деревня - это природа. Деревья, травы, кусты, птицы и звери. Пушкин любил эту землю. Он ходил по лесу без сюртука, в рубашке, часто на босу ногу, в ветер, и дождь, и прохладу, и не только когда было тихо и жарко. Он видел, что в природе всё безгранично и почти ничто в ней не меняется. Она - вечность. Это только мы меняемся, люди.

Весною, когда в Михайловском начинается всё заново и люди выходят на волю, они видят и слышат только воду. Так было при Пушкине, так и сейчас. Вода идет отовсюду, она заливает заветные луга, рождает огромное море и топит в нем ручьи и реки, старицу реки и ее новь, - и вода эта стоит от одной горы до другой.

Природа Михайловского имеет своих стражей. О них Пушкин писал в стихотворении "Домовому". И самый верный страж этого места - вода.

Каждый день деревья, кусты, луга и поляны Михайловского проявляют свой характер по-новому. Каждое утро хранитель этой великолепной галереи заменяет одну из старых картин какой-нибудь новой и как бы говорит нам: "Всё это видел Пушкин. Посмотрите и вы. Станете лучше".

Когда будете в Михайловском, обязательно пойдите как-нибудь вечером на околицу усадьбы, станьте лицом к маленькому озеру и крикните громко: "Александр Сергеевич!" Уверяю вас, он обязательно ответит: "А-у-у! Иду-у!"

9 АВГУСТА 1824 ГОДА

Благодатный летний день. Тишина такая, что слышно, о чем далеко за рекой спорят зимарёвские бабы.

Листья лип дрожат от обилия пчел, снимающих мед. Меду много, почитай на каждом дереве фунтов тридцать будет. Аппетитно хрупает траву старая кобылка, привязанная к колу на дерновом круге перед домом. Господский пес, развалившийся на крыльце, изредка ни с того ни с сего начинает облаивать кобылку. Тогда в окне дома открывается форточка и чей-то картавый голос кричит на собаку: "Руслан, silence!" Форточка остается открытой, и из комнаты доносятся стихи:

Un voyageur s'est egare.
Une lueur s'offre a sa vue.
Entre lui et nous n'est-il pas,
N'est-il pas quelque dependence?
Nous voyageons tous ici-bas…

Пауза. И снова те же стихи, только уже по-русски:

Заблудившемуся путнику
Огонек, вдали мерцающий,
Возвращает силы прежние,
Льет отраду в душу страстную…
Так не правда ли, мой милый друг,
Мы все здесь ведь только путники?

Это голос хозяина дома - Сергея Львовича Пушкина. Он занят своим излюбленным делом - сочинительством стихов.

Июль 1824 года был на всей Псковщине жарким и душным, а август и того больше - совсем пекло. Вся тварь изнывала. Кругом горели леса и травы. Болота высохли, по озеру Маленец - хоть гуляй. Дым пожаров заволакивал горизонт. Старики Пушкины скучали в Михайловском, в деревне они вообще всегда скучали, а сейчас и подавно. Изнывали… Одна радость - когда после обеда перебирались из дому в горницу при баньке, в которой всегда было прохладно и сыровато. Рядом был погреб, откуда господа то и дело требовали себе то квасу, то медовой или брусничной воды, то холодной простокваши прямо со льда.

Жизнь без людей, без общества, без столичной суеты казалась невыносимой. И они изо дня в день только и ждали приглашения соседей - погостить, поиграть в карты, посмотреть заезжего танцора или фокусника, сыграть живые картины, которые тогда были в большой моде. Им было всё равно к кому ехать - что к выжившей из ума Шелгунихе, что к предводителю-балаболке - Рокотову, или к суетливым сестрицам Пущиным, которые всё знали, всё слышали, всё видели, или в Тригорское, где всегда шумно и весело. Только бы не сидеть дома.

Хозяйство свое они не любили. Что делалось в их деревнях, в поле и на гумне, их не касалось. Вот парк и сад - это другое дело! Сюда Сергей Львович заходил часто, мечтая о разных новшествах и благоустройстве. Иной раз, начитавшись старых книг с рассуждениями о хозяйственных опытах доброго помещика-селянина, Сергей Львович приказывал казачку крикнуть приказчика. Шел с ним осматривать усадьбу, оранжерею, вольер, пруды и разглагольствовал о том, как лучше устроить новые цветники, куртины и рабатки, как развести в огороде дыни, а в прудах - зеркальных карпов, где поставить новую беседку или грот и как превратить один из старинных курганов в Парнас.

Приказчик слушал вдохновенные барские речи, подобострастно кивал головой и говорил, что ему всё это отлично понятно и что всё будет завтра же готово. Сергей Львович удивленно смотрел на приказчика и выговаривал ему, переходя на французский: "Се que j'ai de roieux a faire au fond de mon triste village est de tacher tie ne plus penser".

Потом кричал: "Ах Мишель, Мишель, чучело ты гороховое, где тебе понять меня. "

На что приказчик отвечал: "Покорно вами благодарны!"

И всё оставалось по-старому, до нового обхода.

Сергей Львович мечтал о том, чтобы перестроить обветшалый дедовский старый дом, эту, как он говорил, "бедную хижину", хотел увеличить его, убрать современными мебелями, превратить дом в сельский замок, наподобие английского коттеджа. Но как объяснить всё это бестолковому приказчику, да и где взять деньги, в которых всегда была нужда?

Еще мечтал он о своем хорошем портрете, который украсил бы залу господского дома, где висели портреты царей и предков. Дочка Ольга Сергеевна любила рисование. Одно время даже хотела стать художницей. Сергей Львович часто заставлял ее писать с него портреты. Составляя программы в стихах и прозе, принимал позы. Читал вслух "Канон портретиста" Архипа Иванова - старинную книгу о портретном искусстве, которую как-то нашел в библиотеке Тригорского. Бывало, сильно тиранил художницу, придирался к каждой детали, распространялся о величии рода Пушкиных и Ганнибалов и почти всегда заканчивал свои рацеи или рассуждениями о несчастной судьбе своего опального сына, или брал гитару и начинал напевать романс, сочиненный им на сей предмет:

Где ты, мой сын, - там мысль моя витает,
Туда стремятся все мои мечты,
И сердце быть с тобой желает, -
О Александр, где ты, где ты?

Я здесь, я в горьком чувств забвенья;
Не вижу время долготы,
Я здесь не знаю наслажденья,
О Александр, где, где ты?

Приди ко мне, здесь жизнь светлее,
Я жду тебя, скорей приди…
Та-та-ра-ра, та-та-те-те-те…
О Александр, где ты, где ты?…

Вот и сегодня, сидя в затененной от мух и комаров спальне, перед туалетным зеркалом, и внимательно разглядывая в стекле свой орлиный профиль, он опять заговорил про "него", обращаясь к жене и дочке, склонившимся над пяльцами:

- Ну скажите вы мне на милость, почему Александр такой неблагоразумный? В кого он таким вышел? Ах, господи, каково-то смутам? Бедный! Подумать больно. Четыре года лишенный родительской ласки и заботы… Каково-то ему живется там, среди этих, как их, тамошних турков? У меня сердце кровью обливается, когда подумаю о расстояньи, которое нас разделяет. Я никогда не привыкну к этой мысли. Он без нас, мы без него… Entre lui et nous n'est-il pas, n'est-il pas quelque… Неужели бог не услышит молитвы любящего отца? Le Dieu e'est l'amour! Я знаю, он услышит, услышит, и Александр будет с нами. Вот возьмет и нагрянет! И будет счастье и большая радость. Не правда ли, мой друг? - спросил он Надежду Осиповну.

Та, не отрываясь от рукоделья (по-видимому, не слушала супруга), заговорила совсем о другом:

- Нет, я никак не могу понять Прасковью: подумать только, сорокалетняя женщина, а уже с утра старается расфуфыриться, словно на бал. Прическа в три этажа, тут и косы, и букли, и ленты, и банты, и громадный гребень. Это при ее-то фигуре! А духи?! Спрашиваешь ее о жизни - отвечает, что совсем больна, мучится спазмами, истерикой и что в животе у нее целая аптека с лекарствами. Вся пропахла гофманскими каплями. Всё плачет, говорит, что не может забыть своего Иванушку-дурачка… Боже мой! Дочки на выданьи, бьет их по щекам, при людях…

Сергей Львович удивленно слушал супругу. Та не успела закончить свои язвительные критики на тригорскую соседку, как вдруг в комнату, словно ветер, влетел младший сын Лёвинька:

- Мамонька, а к нам дядюшка Павел Исакович пожаловали.

Перед домом остановилась коляска, запряженная парой взмыленных лошадей. Коляска была какая-то особенная и чем-то напоминала боевую походную колесницу древних. К передку ее был приделан шест, на котором развевался пестрый стяг с изображением ганнибаловского слона и надписью "Fumo" - стреляю. По бокам крыльев коляски вместо фонарей были поставлены две маленькие чугунные мортирки, к задку приделана шарманка с приводом к колесам. Когда карета двигалась, шарманка наигрывала веселую мелодию.

1. На вершине пологого холма, сверху донизу покрытого только что зацветшею рожью, виднелась небольшая деревенька. (Т.) 2. Воздух, морозный и тонкий, защипал в носу, иголочками уколол щеки. (А. Т.) 3. Аппетитно хрупает траву старая кобылка, привязанная к колу на деревянном круге перед домом. (Гейч.) 4. У самого окна на ветке сидела черная горластая ворона, похожая на черта. (А. Т.) 5. Шесть или семь крестьянских изб, закоптелых, покривившихся набок и едва прикрытых почерневшею соломою, как-то грустно и неприветливо смотрели на проезжего. (Д.)

667. Спишите, вставляя пропущенные буквы и раскрывая скобки. Подчеркните обособленные согласованные определения вместе с определяемым словом. Какое место они занимают по отношению к нему? Объясните постановку знаков препинания при обособленных членах.

1.Насколько, коляска, грязи, достойной, Одесской.

2.За воротами, раскидывался, обнесенный, дощатым, крапивой, широкими, лопухами.

3. Приученный, беречь, относился, родникам, одушевленным.

4. Налево, обмякшие, широкие.

668. Спишите, расставляя знаки препинания при обособленных согласованных определениях и объясняя их постановку.

1.Господский пёсˣ, /развалившийся на крыльце/, (причастный оборот после определяемого слова)изредка ни с того ни с сего начинает облаивать кобылку.

2. Из кустов, /упоённая солнцем и воздухом/, (причастный оборот перед определяемым словом с обстоятельственным оттенком) птичкаˣ свистала ответно с прибавкой: фью-фью.

3. По улицеˣ, /заросшей травой/, (причастный оборот после определяемого слова) мирно вились тропинки.

4./Окруженный молчаливыми попутчиками/, (причастный оборот перед определяемым словом с обстоятельственным оттенком) дедˣ стоял посредине парома, опираясь на палку, точно на посох.

5. На пригорке, в поредевшем лесу, засветлели строенияˣ монастыря, /обнесённые бревенчатой стеной/ (причастный оборот после определяемого слова).

6. Бледные зеленоватые полосыˣ, /лёгкие и воздушные/, (одиночные определения после определяемого слова, перед которым есть свои определения)светились в комнатах, пронизывая стёкла.

Задание.
1.Спишите предложения, поставьте необходимые знаки препинания, графически объясните расстановку знаков, указывайте сложные предложения. Помните: выделять необходимо только то, что объясняет знаки препинания. Выделение лишнего – это ошибка.
2. Выполните морфемный разбор (2). Слова для разбора выписать.
3. Выполните морфологический разбор (3).
4.Выполните синтаксический разбор (4).
5. Выполните фонетический разбор (1).
Образецы:
х
1. [На стене горела Iпочерневшая от дымаI масляная плошка], а [у стены стоял
Х х
сундук, Iокованный медными листамиI, Iнапоминающими щитыI].-сложное пр-е.
1.Капитан вскоре явился сопровожда.. мый старичком.
2.Лагерь наш стоял в широкой р.. внине3 расст.. лающейся3 перед крепостью.
3.Я взял из рук его бумагу: это был ответ Савельича на получ.. нное2 им письмо.
4.Два вола впр… жённые в арбу подымались2 по крутой горе.
5.Я опустил циновку закутался3 в шубу и задремал убаюканный2 пением бури и качкою тихой езды.
6. Холодный апрель дышал сыростью2 широким простором и пресным запахом еще не раста.. вшего по берегам снега.
7.Я устроился на палубе и любовался картинами открывавш.. мися2 с каждым поворотом реки еще окутанной син… ватой мглой4.
8.Элли выбрала дорогу вым… щенную жёлтым кирпич.. м и бодро зашагала по ней.
9.Солнце сияло1 птички пели и маленькая девочка заброшенная в удивительную чужую страну чувствовала себя совсем неплохо.
10.У надрубленного дерева с высоко поднятым топором в руках стоял человек целиком сделанный2 из железа.
11.Мыши перегрызли нитки привязанные к их хвостам и поспешили к своим домам.
12.Прямо перед ними были большие ворота украш.. нные огромными изумрудами св.. ркавшими яркими огоньками.
13.Когда Элли опомнилась она увидела невдал.. ке новый домик поставленный её отцом вместо фургона ун.. сённого ураганом.
14. Через пол.. часа нагруженный паром отвалил от берега а еще через четверть часа из-за мыса выплыл пароход ведущий большую баржу.
15.Путники нашли плот крепко привязанный к шестам вбитым в землю.

1.Капитан вскоре явился, |сопровождаЕмый старичком|.
2.Лагерь наш стоял в широкой рАвнине (сущ, нач. ф. - равнина, неодуш, нариц, 1 скл., ж. р.; ед. ч., Предл. пад.; обстоят), |расстИлающейся (причастие; нач. ф. - расстилающийся (от глагола расстилаться) несов. в., действит., наст. вр., ж. р., ед. ч, Предл. п, определение ) перед крепостью|.
3.[Я взял из рук его бумагу]: [это был ответ Савельича на |получЕнное (получ - корень, енн - суффикс страд. причастия прош. врем., ое - окончание) им| письмо]. - сложное бессоюзное
4.Два вола, | впрЯжённые в арбу|, подымались (под - приставка, ым - корень, а- глаг. суффикс, и- окнчание, сь - постфикс) по крутой горе.
5.Я опустил циновку, закутался (глагол, н. ф. закутаться, сов. вид, непереходный, 2 спряж, прошедш. время (поэтому не указываем лицо), ед. число, м. р., сказуемое) в шубу и задремал, |убаюканный (у- приставка, баю - корень, ка - суффикс, нн-суффикс, ый-окончание) пением бури и качкою тихой езды|.
6. Холодный апрель дышал сыростью (сыр-корень, ость -суффикс, ю - окончание сущ. 3 скл, ж. р. Т. п), широким простором и пресным запахом еще не растаЯвшего по берегам снега.
7.Я устроился на палубе и любовался картинами, [ открывавшИмися (от - приставка, кры - корень, ва - суффикс, вш - суффикс, ими - окончание, ся - постфикс) с каждым поворотом реки|, |еще окутанной синЕЙ ватой мглой|(Я - подлеж, устроился, любовался - однород. сказуемые, на палубе - обст. места, картинами - дополнение, открывавшимися с каждым поворотом реки И еще окутанной синей ватой мглой - обособленные определния, выраж. причастн. оборот. - это всё графически, теперь характеристика - повеств., невоскл, простое, двусоставное, распр., осложнено обособл. определениями)
8.Элли выбрала дорогу, | вымОщенную жёлтым кирпичОм|, и бодро зашагала по ней.
9.[Солнце сияло (фонетику уж как-нибудь сами, ок?)], [ птички пели], и [маленькая девочка, | заброшенная в удивительную чужую страну|, чувствовала себя совсем неплохо].
10.У надрубленного дерева с высоко поднятым топором в руках стоял человек, | целиком сделанный (с- приставка, дел - корень, а- глагольный суффикс, нн - суффикс страд. прич. прош. времени, ый - окончание) из железа|.
11.Мыши перегрызли нитки, | привязанные к их хвостам|, и поспешили к своим домам.
12.Прямо перед ними были большие ворота, | украшEнные огромными изумрудами|, |свEркавшими яркими огоньками|.
13.(Когда Элли опомнилась), [ она увидела невдалEке новый домик, | поставленный её отцом|, вместо фургона, | унEсённого ураганом|].
14. [Через полчаса нагруженный паром отвалил от берега], а [еще через четверть часа из-за мыса выплыл пароход, | ведущий большую баржу|].
15.Путники нашли плот, | крепко привязанный к шестам|,| вбитым в землю|.

1. Согласованные определения всегда обособляются (на письме выделяются запятыми), если относятся к личному местоимению: Угрюмый, вернулся он к себе в кабинет, прибрал бумагу, закрыл чернильницу и начал шагать из угла в угол (Тел.). Не обособляется согласованное определение, которое относится к неопределенному или определительному местоимению: Все участвующие в празднике были приятно удивлены.

2. Согласованное определение, относящееся к имени существительному, обособляется, если:

1) определение распространено и стоит после определяемого слова: Через минуту стул, заваленный фанерными листами и кумачом, перестал быть виден (И. и П.). Часто такое определение выражено причастным оборотом или прилагательным с зависимыми словами: Каждая веточка, мохнатая от легких кристаллов, хранила свою красоту (Арт.);

2) одно или несколько нераспространенных определений стоят после определяемого слова, которому предшествует одно или несколько определений: А этот терем, странный и милый, высится среди листвы (Бор.), Если определяемое слово не имеет предшествующего определения, обособление зависит от смысла и интонации. Ср.: Ели они рыбу, жареную и соленую, а пили воду и мед, старый, выстоянный (Загр.) и Мы ждем гостей не званных и не прошенных, мы ждем гостей! (О. М);

3) согласованное определение, стоящее перед определяемым словом, имеет добавочное обстоятельственное значение (времени, причины, условия, уступки): Довольный собственной шуткой, Шалый оглушительно расхохотался, закашлял, замахал руками (Ш.) — в предложении обособленное определение довольный собственной шуткой, выраженное причастным оборотом, имеет добавочное значение причины. Ср.: Шалый оглушительно расхохотался, потому что был доволен собственной шуткой.

Одиночное согласованное определение, стоящее после определяемого слова, не обособляется, если не содержит добавочного обстоятельственного значения: Выглянул месяц сказочный (Арт.). Ср.: Пассажиры, встревоженные, обернулись на крик — определение встревоженные имеет добавочное значение причины;

4) согласованное определение отделено от определяемого слова другими членами предложения (независимо от их местоположения): Вечер был подходящий для этого, светлый и теплый(Булг.).

666. Прочитайте. Найдите обособленные согласованные определения. Чем они выражены? Объясните постановку знаков препинания при них.

1. (Н..)сколько раз к..ляска моя вязла в гр..зи, д..стойной грязи (О, о)де(с, сс)кой. (П.) 2. За в..ротами р..скид..вался двор, обнесе(н,нн)ый серым д..щатым забором, весь обросший высокой кр..пивой иш..рокими л..пухами. (Тел.) 3. С детства пр..уче(н, нн)ый береч.. воду, Яков отн..сился к р..дникам, как к одушевле(н, нн)ым существам. (А. Ч.) 4. (На)лев.. шумели ветлы, обмя..шие, ш..рокие, огромные. (А. Т.) 5. Поросшая водор..слями, чернела вода во рву. (Бор.)

1. Господский пес развалившийся на крыльце изредка ни с того ни с сего начинает облаивать кобылку. (Гейч.) 2. Из кустов упоенная солнцем и воздухом птичка свистала ответно с прибавкой: фью-фью. (Форш) 3. По улице заросшей травой мирно вились тропинки. (Бор.) 4. Окруженный молчаливыми попутчиками дед стоял посредине парома, опираясь на палку, точно на посох. (Тел.) 5. На пригорке в поредевшем лесу засветлели строения монастыря обнесенные бревенчатой стеной. (Бор.) 6. Бледные зеленоватые полосы легкие и воздушные светились в комнатах, пронизывая стекла. (Тел.)

Семен Гейченко - У лукоморья краткое содержание

В сборник включены рассказы директора заповедника в Пушкинских Горах Семена Степановича Гейченко, посвященные пребыванию А. С. Пушкина в разные годы в Михайловском. Рассматриваются как факты биографии, так и творческая история произведений поэта, созданных в эти годы. Книга основана на огромном документальном материале — биографическом, историко-литературном, архивном.

У лукоморья - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Сегодня вещи Пушкина — в заповедниках и музеях. Здесь они живут особой, таинственной жизнью, и хранители читают скрытые в них письмена. Передо мной в Михайловском прошли сотни тысяч людей разных возрастов, знаний и стремлений. И все они хотели увидеть то, что окружало поэта. И вот я говорю им: «У этого окна любил сидеть Пушкин». Тут все они начинают смотреть на обыкновенное окошко и вдруг видят, что оно не обыкновенное, что никто из них такого окна раньше не видел, не видел около окна этого зеленого куста, что другого такого куста нет на всем свете, что над кустом небо, какое было при Пушкине, и облако, и отраженный стеклом силуэт пролетающей птицы, которую, может быть, видел и он.

Ещё много-много лет после того, как совсем обветшали окна и двери, и порог пушкинского дома, — пышная сирень каждую весну раскрывала для людей свои душистые цветы. Когда-то ее сажали и холили чьи-то заботливые руки, и сирень заглядывала в комнату Пушкина. А потом всё кануло в Лету.

И вот теперь выровнялись и порог, и ступени, и окна пушкинского дома, и мы вновь посадили сирень, и, как прежде, дарит она мечтательному путнику свои цветы.

Когда Пушкина спрашивали про его кабинет, он отвечал: «Деревня — вот мой кабинет».

Деревня — это природа. Деревья, травы, кусты, птицы и звери. Пушкин любил эту землю. Он ходил по лесу без сюртука, в рубашке, часто на босу ногу, в ветер, и дождь, и прохладу, и не только когда было тихо и жарко. Он видел, что в природе всё безгранично и почти ничто в ней не меняется. Она — вечность. Это только мы меняемся, люди.

Весною, когда в Михайловском начинается всё заново и люди выходят на волю, они видят и слышат только воду. Так было при Пушкине, так и сейчас. Вода идет отовсюду, она заливает заветные луга, рождает огромное море и топит в нем ручьи и реки, старицу реки и ее новь, — и вода эта стоит от одной горы до другой.

Природа Михайловского имеет своих стражей. О них Пушкин писал в стихотворении «Домовому». И самый верный страж этого места — вода.

Каждый день деревья, кусты, луга и поляны Михайловского проявляют свой характер по-новому. Каждое утро хранитель этой великолепной галереи заменяет одну из старых картин какой-нибудь новой и как бы говорит нам: «Всё это видел Пушкин. Посмотрите и вы. Станете лучше».

Когда будете в Михайловском, обязательно пойдите как-нибудь вечером на околицу усадьбы, станьте лицом к маленькому озеру и крикните громко: «Александр Сергеевич!» Уверяю вас, он обязательно ответит: «А-у-у! Иду-у!»

9 АВГУСТА 1824 ГОДА

Благодатный летний день. Тишина такая, что слышно, о чем далеко за рекой спорят зимарёвские бабы.

Листья лип дрожат от обилия пчел, снимающих мед. Меду много, почитай на каждом дереве фунтов тридцать будет. Аппетитно хрупает траву старая кобылка, привязанная к колу на дерновом круге перед домом. Господский пес, развалившийся на крыльце, изредка ни с того ни с сего начинает облаивать кобылку. Тогда в окне дома открывается форточка и чей-то картавый голос кричит на собаку: «Руслан, silence!»[1] Форточка остается открытой, и из комнаты доносятся стихи:

Un voyageur s'est egare.
Une lueur s'offre a sa vue.
Entre lui et nous n'est-il pas,
N'est-il pas quelque dependence?
Nous voyageons tous ici-bas…

Пауза. И снова те же стихи, только уже по-русски:

Это голос хозяина дома — Сергея Львовича Пушкина. Он занят своим излюбленным делом — сочинительством стихов.

Июль 1824 года был на всей Псковщине жарким и душным, а август и того больше — совсем пекло. Вся тварь изнывала. Кругом горели леса и травы. Болота высохли, по озеру Маленец — хоть гуляй. Дым пожаров заволакивал горизонт. Старики Пушкины скучали в Михайловском, в деревне они вообще всегда скучали, а сейчас и подавно. Изнывали… Одна радость — когда после обеда перебирались из дому в горницу при баньке, в которой всегда было прохладно и сыровато. Рядом был погреб, откуда господа то и дело требовали себе то квасу, то медовой или брусничной воды, то холодной простокваши прямо со льда.

Жизнь без людей, без общества, без столичной суеты казалась невыносимой. И они изо дня в день только и ждали приглашения соседей — погостить, поиграть в карты, посмотреть заезжего танцора или фокусника, сыграть живые картины, которые тогда были в большой моде. Им было всё равно к кому ехать — что к выжившей из ума Шелгунихе, что к предводителю-балаболке — Рокотову, или к суетливым сестрицам Пущиным, которые всё знали, всё слышали, всё видели, или в Тригорское, где всегда шумно и весело. Только бы не сидеть дома.

Хозяйство свое они не любили. Что делалось в их деревнях, в поле и на гумне, их не касалось. Вот парк и сад — это другое дело! Сюда Сергей Львович заходил часто, мечтая о разных новшествах и благоустройстве. Иной раз, начитавшись старых книг с рассуждениями о хозяйственных опытах доброго помещика-селянина, Сергей Львович приказывал казачку крикнуть приказчика. Шел с ним осматривать усадьбу, оранжерею, вольер, пруды и разглагольствовал о том, как лучше устроить новые цветники, куртины и рабатки, как развести в огороде дыни, а в прудах — зеркальных карпов, где поставить новую беседку или грот и как превратить один из старинных курганов в Парнас.

Приказчик слушал вдохновенные барские речи, подобострастно кивал головой и говорил, что ему всё это отлично понятно и что всё будет завтра же готово. Сергей Львович удивленно смотрел на приказчика и выговаривал ему, переходя на французский: «Се que j'ai de roieux a faire au fond de mon triste village est de tacher tie ne plus penser».[2]

Потом кричал: «Ах Мишель, Мишель, чучело ты гороховое, где тебе понять меня. »

На что приказчик отвечал: «Покорно вами благодарны!»

И всё оставалось по-старому, до нового обхода.

Сергей Львович мечтал о том, чтобы перестроить обветшалый дедовский старый дом, эту, как он говорил, «бедную хижину», хотел увеличить его, убрать современными мебелями, превратить дом в сельский замок, наподобие английского коттеджа. Но как объяснить всё это бестолковому приказчику, да и где взять деньги, в которых всегда была нужда?

Еще мечтал он о своем хорошем портрете, который украсил бы залу господского дома, где висели портреты царей и предков. Дочка Ольга Сергеевна любила рисование. Одно время даже хотела стать художницей. Сергей Львович часто заставлял ее писать с него портреты. Составляя программы в стихах и прозе, принимал позы. Читал вслух «Канон портретиста» Архипа Иванова — старинную книгу о портретном искусстве, которую как-то нашел в библиотеке Тригорского. Бывало, сильно тиранил художницу, придирался к каждой детали, распространялся о величии рода Пушкиных и Ганнибалов и почти всегда заканчивал свои рацеи или рассуждениями о несчастной судьбе своего опального сына, или брал гитару и начинал напевать романс, сочиненный им на сей предмет:

Читайте также: