Скрипнула дверь задрожала рука

Обновлено: 15.05.2024

В этом разделе представлены все стихи Александра Александровича Блока, которые вошли в сборник «Стихи о прекрасной даме».

Все «Стихи о прекрасной даме» подряд:

Все стихи:

Успокоительны, и чудны…

Высоко с темнотой сливается стена…

Зарево белое, желтое, красное…

Золотистою долиной…

Или устал ты до времени…

За туманом, за лесами…

Жду я холодного дня…

Жизнь медленная шла, как старая гадалка…

Как сон, уходит летний день…

Когда святого забвения…

Кто-то шепчет и смеется…

Ловлю дрожащие, хладеющие руки…

Мне страшно с тобой встречаться…

Молчи, как встарь, скрывая свет…

Мчит меня мертвая сила…

Душа молчит. В холодном небе…

Люблю высокие соборы…

Его встречали повсюду…

Кругом далекая равнина…

Дома растут, как желанья…

Днем вершу я дела суеты…

Мой вечер близок и безволен…

Мы встречались с тобой на закате…

За городом в полях весною воздух дышит…

Мы живем в старинной келье…

На весенний праздник света…

На смерть деда (1 июля 1902 г.)

На ржавых петлях открываю ставни…

Навстречу вешнему расцвету…

На темном пороге тайком…

Не жаль мне дней ни радостных, ни знойных…

Не жди последнего ответа…

Не пой ты мне и сладостно, и нежно…

Небесное умом не измеримо…

Не ты ль в моих мечтах, певучая, прошла…

Недосказанной речи тревогу…

Не сердись и прости. Ты цветешь одиноко…

Давно хожу я под окнами…

Говорили короткие речи…

О, нет! Не расколдуешь сердца ты…

Одинокий, к тебе прихожу…

Нет конца лесным тропинкам…

Вхожу я в темные храмы…

Вступление («Отдых напрасен. Дорога крута…»)

Всё бытие и сущее согласно…

Встану я в утро туманное…

Она стройна и высока…

Всё отлетают сны земные…

Она росла за дальними горами…

Они звучат, они ликуют…

Разгораются тайные знаки…

О легендах, о сказках, о мигах…

Ночь на новый год

Ночью вьюга снежная…

Ночью сумрачной и дикой…

Ворожба

Вечереющий сумрак, поверь…

Внемля зову жизни смутной…

Видно, дни золотые пришли…

Ветер принес издалёка…

Вечереющий день, догорая…

Верю в солнце завета…

Весна в реке ломает льдины…

Вдали мигнул огонь вечерний…

В чужбину по гудящей стали…

В передзакатные часы…

Поздно. В окошко закрытое…

Посвящение

В бездействии младом, в передрассветной лени…

В городе колокол бился…

В день холодный, в день осенний…

Брожу в стенах монастыря…

Будет день, словно миг веселья…

Будет день — и свершится великое…

Потемнели, поблекли залы…

При посылке роз

При жолтом свете веселились…

Предчувствую тебя. Года проходят мимо…

Пробивалась певучим потоком…

Прозрачные, неведомые тени…

Признак истинного чуда…

Пройдет зима — увидишь ты…

Был вечер поздний и багровый…

Сбежал с горы и замер в чаще…

Сегодня шла ты одиноко…

Свобода смотрит в синеву…

Свет в окошке шатался…

Слышу колокол. В поле весна…

Скрипнула дверь. Задрожала рука…

Снова ближе вечерние тени…

Сны раздумий небывалых…

Сны безотчетны, ярки краски…

Старик

Странных и новых ищу на страницах…

Сумерки, сумерки вешние…

Там, в полусумраке собора…

Там — в улице стоял какой-то дом…

Тебя скрывали туманы…

Тебе, тебе, с иного света…

Тихо вечерние тени…

Травы спят красивые…

Ты горишь над высокой горою…

Ты была светла до странности…

Ты не ушла. Но, может быть…

Ты отходишь в сумрак алый…

Ты — божий день. Мои мечты…

Ты хочешь царствовать поныне…

Ужасен холод вечеров…

Уж вечер светлой полосою…

Утомленный, я терял надежды…

Без меня б твои сны улетали…

Белой ночью месяц красный…

Ушел он, скрылся в ночи?…

Бегут неверные дневные тени…

Ходит месяц по волне…

Хоронил я тебя, и, тоскуя…

Ушли в туман мечтания…

Хранила я среди младых созвучий…

Экклесиаст

Целый день передо мною…

Religio (Благочестие (лат.))

Я долго ждал — ты вышла поздно…

Я вышел в ночь — узнать, понять…

Я всё гадаю над тобою…

Я вышел. Медленно сходили…

Я жду призыва, ищу ответа…

Я жалок в глубоком бессильи…

Я ли пишу, или ты из могилы…

Я и молод, и свеж, и влюблен…

Я просыпался и всходил…

Я думал, что умру сегодня к ночи…

Я миновал закат багряный…

Я медленно сходил с ума…

Я тишиною очарован…

Я укрыт до времени в приделе…

Я искал голубую дорогу…

Я помню длительные муки…

Я, отрок, зажигаю свечи…

Смейся, паяц, но плакать не смей.

Явился он на стройном бале…

Все поэты

Все произведения, опубликованные на сайте, являются общественным достоянием согласно ГК РФ (статьи 1281 и 1282). Если Вы считаете, что какое-либо из опубликованных произведений нарушает авторское право, просим связаться с администрацией сайта через электронную почту kontakt@stih.su. Все материалы, нарушающие авторские права будут немедленно удалены.

Александр Александрович Блок

Русская Муза Александра Блока[1]

Начало жизни Александра Блока (1880–1921) не предвещало того драматического напряжения, каким она будет исполнена в его зрелые годы. Поэт впоследствии писал в одной статье о «музыке старых русских семей», в этих словах звучала благодарная память об атмосфере дома, где рос он сам, о «светлом» деде с материнской стороны – Андрее Николаевиче Бекетове, знаменитом ботанике и либеральном ректоре Петербургского университета, как и вся семья, души не чаявшем во внуке. Бекетовы были неравнодушны к литературе, не только много читали, но и сами писали стихи и прозу или, во всяком случае, занимались переводами.

Одно из первых стихотворений, выученных мальчиком наизусть, – «Качка в бурю» Якова Полонского. Оно, может быть, привлекло его потому, что в некоторых строфах словно бы отразилась беспечальная обстановка его собственного детства:

Ребенком было весело декламировать выразительные строки о налетевшем шквале:

Взрослым же Блок оказался свидетелем огромных и грозных исторических бурь, которые то окрыляли его поэзию, то перехватывали ее дыхание.

Поначалу он писал лирические стихи, где было ощутимо влияние и Жуковского, и Полонского, и Фета, и Апухтина – поэтов, далеких от «злобы дня». Но летом 1901 года студентом Петербургского университета Блок познакомился с лирикой оригинального философа Владимира Соловьева и почувствовал в ней нечто близкое тому «волнению беспокойному и неопределенному», которое начинал испытывать сам. Близкий поэтам, которым подражал юноша, Соловьев, однако, резко отличался от них смутным, мистически окрашенным, но напряженным и грозным предчувствием каких-то близящихся мировых потрясений. «О Русь, забудь былую славу. Орел двуглавый сокрушен…» – пророчил он еще в «тихое» царствование Александра III, хотя причину гибели империи усматривал в грядущем нашествии азиатских племен.

Поэт-философ оказался предтечей русского символизма, верившего, что действительность, окружающая жизнь – это лишь некий покров, за которым скрывается что-то неизмеримо более значительное. «…Все видимое нами – только отблеск, только тени от незримого очами», – писал Соловьев. Реальные же события и явления трактовались как символы – знаки, сигналы, подаваемые о происходящем в ином, идеальном мире.

Под влиянием соловьевских стихов и теорий увлечение Блока дочерью знаменитого ученого, Любовью Дмитриевной Менделеевой, жившей по соседству с бекетовской подмосковной усадебкой Шахматово, принимает мистически-таинственный, экзальтированный характер. Сказочно преображается, мифологизируется и сама «статная девушка в розовом платье, с тяжелой золотой косой», какой она предстала перед поэтом, и вся окружающая среднерусская природа, ближний лес и холмы, за которыми располагалось менделеевское Боблово:

Восторженному влюбленному чудится, что девушка, знакомая с детских лет (и вскоре, в 1903 году, ставшая его женой), таинственно связана с воспетой Соловьевым Вечной Женственностью, Софией, Мировой Душой, грядущей в мир, чтобы чудесно преобразить его. Встречи с возлюбленной, томительное их ожидание, размолвки и примирения истолковываются мистически и приобретают неожиданные очертания, остро драматизируясь и полнясь глухой тревогой, порождаемой разнообразными соприкосновениями с действительностью.

Блок, как сказано в его стихах этой поры, «жизнью шумящей нестройно взволнован». Тут и смутно ощущаемый разлад в мирном прежде бекетовском семействе, и напряженные, трудные отношения с отцом – профессором Варшавского университета А. Л. Блоком, талантливым ученым, но крайне неуравновешенным человеком. А главное, как ни сторонится юный поэт политики, бурных студенческих сходок, как ни далека от него крестьянская жизнь и порой возникающие где-то в ближних селах волнения, как ни высокомерен тон его стихов о том, что «кругом о злате и о хлебе народы шумные кричат», – «шум» этот все же в какой-то мере влияет на рисующиеся Блоку картины конца света и истории, приближения Страшного Суда.

В более позднем блоковском стихотворении на образ Мадонны, создаваемый в келье иконописца, ложатся «огнекрасные» отсветы близящейся грозы. Нечто похожее происходит и в первой книге поэта «Стихи о Прекрасной Даме», где тоже «весь горизонт в огне» и образ героини претерпевает самые разные метаморфозы, то озаряясь нездешним светом, то настораживая и пугая:

Конкретная портретная черточка, делавшая в других стихах образ возлюбленной особенно пленительным («Молодая, с золотой косою, с ясной, открытой душою…»), тут оборачивается тревожным видением, чувственным соблазном, который грозит и душевным мраком, «темным сном», и чередой катастрофических событий.

Говоря о естественности сближения автора «Стихов о Прекрасной Даме» с так называемыми молодыми символистами (в отличие от старших – К. Бальмонта, В. Брюсова, 3. Гиппиус, В. Иванова, Д. Мережковского, Ф. Сологуба), Борис Пастернак писал, что в ту пору, на рубеже XIX и XX веков, «символистом была действительность, которая вся была в переходах и брожении; вся что-то скорее значила, нежели составляла, и скорее служила симптомом и знамением, нежели удовлетворяла». И сам Блок уже на исходе жизни утверждал, что символисты «оказались по преимуществу носителями духа времени».

Однако в отличие от других «молодых» – Андрея Белого (Бориса Николаевича Бугаева) и Сергея Соловьева (племянника поэта-философа) – Блок был меньше связан умозрительными построениями В. Соловьева. Перечитывая «Стихи о Прекрасной Даме», Пастернак отмечал в них «сильное проникновение жизни в схему». Уже в стихах 1901 года «Брожу в стенах монастыря…» говорилось:

В то время как блоковская книга была воспринята как одно из программных произведений символизма, сам автор начинал, по его собственным словам, искать «на другом берегу» и временами даже резко, вызывающе отмежевывался от «братий». «Монастырские» нравы символистского круга, имитация религиозной экзальтации, ложная многозначительность (или, по блоковскому выражению, «истерическое захлебывание „глубинами“, которые быстро мелеют, и литературное подмигивание») были едко осмеяны поэтом в нашумевшей пьесе «Балаганчик».

В 1910–1911 гг. Блок подготовил собрание своих стихотворений в трех книгах, вскоре выпущенное символистским издательством «Мусагет» (М., 1911–1912). В кратком предисловии поэт подчеркивал особый характер этого трехтомника: «…каждое стихотворение необходимо для образования главы; из нескольких глав составляется книга; каждая книга есть часть трилогии; всю трилогию я могу назвать „романом в стихах“: она посвящена одному кругу чувств и мыслей, которому я был предан в течение первых двенадцати лет сознательной жизни». В письме к Андрею Белому (6 июня 1911 г.) Блок пояснял, что в этом издании отражен пройденный им драматический путь: «…все стихи вместе– „трилогия вочеловечения“ (от мгновения слишком яркого света – через необходимый болотистый лес – к отчаянию, проклятиям, „возмездию“ и… – к рождению человека „общественного“, художника, мужественно глядящего в лицо миру…)».

Скрипнула дверь. Задрожала рука.
Вышла я в улицы сонные.
Там, в поднебесьи, идут облака
Через туман озаренные.

С ними — знакомое, слышу, вослед…
Нынче ли сердце пробудится?
Новой ли, прошлой ли жизни ответ,
Вместе ли оба почудятся?

Если бы злое несли облака,
Сердце мое не дрожало бы…
Скрипнула дверь. Задрожала рука.
Слезы. И песни. И жалобы.
3 ноября 1901

Еще одно (четвёртое в этом эпизоде) стихотворение, где он пишет от её имени, где он представляет, что это пишет она, где он себя представляет ею… Перечитаем еще раз:

Стихи о том, «о котором я знал» – Блок напишет почти через год, 27 сентября 1902 года: «Она стройна и высока»:

"…Я каждый день издалека
Следил за ней, на всё готовый.

…И он встречал ее в тени,

И я, невидимый для всех,
Следил мужчины профиль грубый,
Ее сребристо-черный мех
И что-то шепчущие губы."

А «знаменательная встреча».

(Л.Д. Блок. "И быль и небылицы о Блоке и о себе. ":
"«В сумерки октябрьского дня (17 октября) я шла по Невскому к Собору и встретила Блока. Мы пошли рядом")

. судя по всему, не прекратила ни «приступы отчаяния», ни «ревность»… И все эти женские стихи как бы и не есть – грани богопознания.

вкратце о месте стихотворения в общем своде книги "Стихи о Прекрасной Даме".

Для Блока было важно подчеркнуть рабочий, реалистический характер книги («к моим же словам прошу отнестись как к словам, играющим служебную роль, как к Бедекеру [путеводитель], которым по необходимости пользуется путешественник»), поэтому вместо трёх разделов с мистическими названиями "Неподвижность", "Перекрёстки", "Ущерб" первого издания в канонической редакции их стало шесть, у которых вместо всякой философии теперь только указания на место и время действия.

Вот их краткая сводка:

I. С.-Петербург. Весна 1901 года. Юный теург обретает свет, но появляется и «гадалка» из Тёмного храма .
II. С. Шахматово. Лето 1901 года. Поэт учится работать с обретёнными силами, но постоянно путается меж Ясной и гадалкой, меж Солнцем и любимой. Меж Тобою и тобой.
III. С.-Петербург. Осень и зима 1901 года. Грань богопознания: попытка – успешная! – увидеть в любимой богиню, то есть раскрыть в «тебе» – Тебя! Но тут же появляются «двойники», которые искушают теурга россыпью миров.
IV. С.-Петербург. Зима и весна 1902 года. Видение Моисея, готовность к Акту, видение, как «мы странствовали с Ним по городам» – но что это все? – послания от Тебя или обманки «двойников»? И – снова видение Моисея, видение Неопалимой Купины, осознание, что Ты – Купина, то есть Ты – прямой призыв Господен к действию, как некогда к простому пастуху Моисею: «Иди! И соверши небывалое». Но опять вмешиваются акторы лиловых миров – гадалка, двуликий, двойник. И поэт срывается в открытые ему «двойниками» другие миры.
V. С. Шахматово. Лето 1902 года. Лето зимних кошмаров, лето расплаты… Но в ответ на прямой призыв: «Приходи, Я тебя успокою», поэт настаивает на своём праве на «каменные дороги».
VI. С.-Петербург. Осень — 7 ноября 1902 года. Он выходит на Тропу миров – лиловых миров. Бродит по ней, отчаивается. Он, ставя на кон свою жизнь, прорывается к Храму, но, судя по всему, это – тёмный храм.

Данное стихотворение относится ко ВТОРОЙ сцене ТРЕТЬЕГО раздела. Всего сцен в нем – девять:

1.Неверящая «ты».
"ты" не веришь мне, не видишь себя
2.Грань богопознания:
попытка – успешная! – увидеть в «тебе» богиню. Увидеть, как «Белый, белый ангел бога / Сеет розы на пути». Но… нет, «ты» из-за своей «нарастающей страсти», «ты» осталась – «в сумраке».

3.Вставка чужим почерком:
«Ты» сомневается по поводу поэта: «Горят слова “Не друг, а враг”».

4.Явное колдовство.
Первое явное явление двойников – сущностей-проводников по другим реальностям: ему показывают Елену, со стен Трои наблюдающей за высадкой ахейцев.
5.Возвращение.
Рефлексии по этому поводу. Вставка чужим почерком: предостережение, попытка удержать «от… ярких дорог».
6. Поле вечной битвы.
ему показывают поле вечной битвы, ему показывают, что «ты» – «другая, немая, безликая, / Притаилась, колдуешь в тиши». То есть, «ты» – из безликих.
7. Случайные встречи.
Наша реальность – он ждет любимую, но встреч с нею сразу становится мало – он тоскует по иномирью.
8.Злая дева.
На фоне встреч с любимой – путаница реальностей. «Неотвязный» искушает тайнами, «ты» ведешь туда, где за «тобой» – «огневые струи», а двойники проводят экскурсию в «лиловые миры».
9.Тропа
И рефлексии по поводу двойников, и блуждание с ними по Тропе миров.

Скрипнула дверь. Задрожала рука.
Вышла я в улицы сонные.
Там, в поднебесьи, идут облака
Через туман озаренные.
С ними — знакомое, слышу, вослед…
Нынче ли сердце пробудится?
Новой ли, прошлой ли жизни ответ,
Вместе ли оба почудятся?
Если бы злое несли облака,
Сердце мое не дрожало бы…
Скрипнула дверь. Задрожала рука.
Слезы. И песни. И жалобы.

Поль Элюар:

«Цель поэзии — полезная правда.»

Томас Стернз Элиот:

«Поэзия — превращение крови в чернила.»

Сергей Бонди:

«Ранние стихи Лермонтова, к сожалению, дошли до нас.»

Вергилий Марон Публий:

«Я не стремлюсь охватить своими стихами все.»

Константин Георгиевич Паустовский:

«Поэтическое восприятие жизни, всего окружающего нас — величайший дар, доставшийся нам от поры детства. Если человек не растеряет этот дар на протяжении долгих трезвых лет, то он поэт или писатель.»

Лидия Обухова:

«Поэзия — это первоначальная попытка расковать немоту мысли.»

Ролан Барт:

«Поэтическое воображение по сути своей не формирует, а деформирует образы.»

Генри Лонгфелло:

«Поэзия — это солнце, солнце с его темными пятнами и затмениями, освещающее весь мир.»

Мэтью Арнольд:

«Что может быть хуже для прирожденного поэта, чем родиться в век разума!»

Демокрит:

«Все, что поэт пишет с божественным вдохновением и святым духом, то весьма прекрасно.»

Леонид Латынин:

«Что касается поэзии, она всего лишь тень во времени, которая естественным образом повторяет форму нашего сумеречного сознания.»

Лазарь Лагин:

«Хороших стихов мало у кого много.»

Борис Слуцкий:

«И что такое поэзия, пусть даже не хорошая, а просто ― поэзия? Какие знаки различия носит Медный Всадник?»

Перси Биши Шелли:

«Поэты — непризнанные законодатели мира.»

Антоний Слонимский:

«Стихи могут быть без ритма, стихи могут быть без рифмы, стихи могут быть без смысла. — но нельзя, чтобы все сразу в одном стихотворении.»

Лев Карсавин:

«Поэт — дитя, он смеется лучшим в мире смехом — смехом сквозь слезы.»

Иосиф Бродский:

«Поэт – средство существования языка.»

Стефан Малларме:

«Стихи делают не из мыслей, мой дорогой. Стихи делают из слов.»

Акутагава Рюноскэ:

«Проза занимает место в литературе только благодаря содержащейся в ней поэзии.»

Илья Эренбург:

««Шуми левкой и резеда. С моей душой стряслась беда. С душой моей стряслась беда, Шуми левкой и резеда». Все понимают, что левкой не дуб и резеда не липа, шуметь они не могут. И всё-таки это хорошо, а почему хорошо, объяснить невозможно: такова поэзия. И, вспоминая Есенина, я всегда думаю: был поэт…»

Бенедетто Кроче:

«В поэзии нет фактов, а есть слова, нет реальности, а есть образы.»

Валерий Уланов:

«Поэзия — союзное звучание слов, подчёркивающее ритмом своего звучания настроение излагаемой темы.»

Осип Мандельштам:

«Эти ваши стихи можно удалить из моего мозга только хирургическим путем.»

Сэмюэл Кольридж:

«Проза – это слова в наилучшем порядке, а поэзия – наилучшие слова в наилучшем порядке.»

Джозеф Аддисон:

«Остроумно написанный памфлет точно отравленная стрела, которая не только наносит рану, но и делает ее неизлечимой.»

Верлибр:

«Верлибр, победа разума над размером.»

Новалис:

«Поэзия – это проза среди искусств.»

Шарль Бодлер:

«Поэзия …имеет целью только самое себя. Другой цели она иметь не может… Это не значит, что поэзия не должна облагораживать нравы, …что ее конечный результат не должен возвышать человека над уровнем обыденных интересов, сказать такое — было бы явной нелепостью. Я только утверждаю, что если поэт преследовал моральную цель, то он ослабил свою поэтическую силу, и . . . его произведение будет неудачно. Поэзия, под страхом смерти или упадка, не может ассимилироваться со знанием и моралью.»

Перси Биш Шелли:

«Поэт смотрит на пороки современников как на временное облачение для своих созданий, прикрывающее, но не скрывающее их извечную гармонию.»

Жорж Батай:

«Поэт — не толпа, он неизлечимо одинок.»

Жан Кокто:

«Поэзия — это религия без надежды.»

Платон:

«Поэт — существо легкое, крылатое и священное, и он может творить лишь тогда, когда сделается вдохновенным и исступленным и не будет в нем более рассудка.»

Михаил Савояров:

«Поэзия ― она как рвота. Попробуй, удержи её, Зажми хоть рот, стяни живот, Но всё равно прорвётся, пронесёт. И дырочку ― найдёт.»

Томас Бабингтон Маколей:

«Анализ — не дело поэта. Его призвание — воспроизводить, а не расчленять.»

Тадеуш Рицгер:

«От поэта часто остается одно-единственное стихотворение. Жаль, что неизвестно заранее, какое именно, а то бы можно было не писать всех остальных.»

Вильгельм Дильтей:

«Нельзя постичь жизнь поэта без знания процесса воображения.»

Джон Ките:

«Поэт — самая непоэтичная из божьих тварей, ибо он лишен своего липа: он вечно стремится заполнить собой инородное тело.»

Осип Брик:

«Отличие хороших стихов от плохих. В хороших стихах запоминаются хорошие строчки, а в плохих —плохие.»

Валерий Яковлевич Брюсов:

«Поэтический талант дает многое, когда он сочетается с хорошим вкусом и направляется сильной мыслью. Чтобы художественное творчество одерживало большие победы, необходимы для него широкие умственные горизонты. Только культура ума делает возможной культуру духа.»

Давид Самойлов:

«Поэзия должна быть странной, Шальной, бессмысленной, туманной И вместе ясной, как стекло, И всем понятной, как тепло.»

Гораций:

«Художникам, как и поэтам, издавна право дано дерзать на все что угодно.»

Аристотель:

«Историк и поэт отличаются друг от друга не речью — рифмованной или нерифмованной, их отличает то, что один говорит о случившемся, другой же о том, что могло бы случиться. Поэтому в поэзии больше философского, серьезного, чем в истории: ибо она показывает общее, тогда как история только единичное.»

Аристотель:

«Поэзия — удел человека или одаренного, или одержимого.»

Хенрик Эльиенберг:

«Поэзия — чувство, закованное в броню размера и рифмы.»

Георг Кристоф Аихтенберт:

«У многих людей сочинение стихов — это болезнь роста ума.»

Перси Биши Шелли:

«Поэзия — памятник, в котором запечатлены лучшие и счастливейшие мгновения самых лучших и счастливейших умов.»

Уильям Шекспир:

«Небольшие жеманные стихотворения раздражают нервы больше, нежели скрип немазаных колес.»

Джордж Ноэл Гордон Байрон:

«Нельзя вблизи сидящих на престоле Стоять певцу.»

Георгий Валентинович Плеханов:

«Когда поэту не нужен и не понятен окружающий его человеческий мир, то он сам остается ненужным и непонятным для окружающего человеческого мира.»

Сэмюэл Джонсон:

«Знание предмета для поэта то же, что прочность материала для архитектора.»

Максим Горький:

«Прославим поэтов, у которых один бог — красиво сказанное бесстрашное слово правды.»

Михаил Аркадьевич Светлов:

«Поэзия — моя держава, Я вечный подданный ее.»

Роберт Бертон:

«Все поэты — безумцы.»

Игорь Субботин:

«Поэт — лишь перо в руках окрылённой души.»

Неизвестный автор:

«Негодование делает поэтом.»

Анна Андреевна Ахматова:

«Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда.»

Ханс Георг Гадамер:

«Когда легко написать хорошее стихотворение — трудно сделаться поэтом.»

Цицерон:

«Мы ведь знаем мнение величайших ученых, что разные отрасли знания требуют изучения и наставления, поэтическую же способность создает сама природа, и поэт творит из своего духа и в то же время как бы вдохновляется свыше.»

Роберт Линд:

«Времена великих прозаиков наступали тогда, когда мужчины брились. Времена великих поэтов наступали тогда, когда мужчины носили бороды.»

Владимир Галактионович Короленко:

«Поэтический язык — краткий, сжатый, картинный и музыкальный.»

Никола Буало:

«Один безупречный сонет стоит длинной поэмы.»

Поль Валери:

«Стихотворение есть растянутое колебание между звуком и смыслом.»

Дон Маркис:

«Поэзия — это то. что увидел Мильтон, когда ослеп.»

Людвиг Витгенштейн:

«Чтобы наслаждаться творчеством поэта, надо, я полагаю, любить и ту культуру, к которой он принадлежит.»

Владимир Галактонович Короленко:

«Стих прежде всего — гармония.»

Константин Мелихан:

«Первым поэтом был тот, кто сравнил женщину с цветком, а первым прозаиком – тот, кто сравнил женщину с другой женщиной.»

Федерико Гарсиа Лорка:

«Поэтический образ — это всегда трансляция смысла.»

Жан Расин:

«Поэты имеют то общее с еретиками, что они всегда защищают свои произведения, но что совесть их никогда не оставляет их в покое.»

Чарльз Лэм:

«Истинный поэт грезит наяву, только не предмет мечтаний владеет им, а он — предметом мечтаний.»

Пол Четфилд:

«Поэзия — музыка мысли, доносимая до нас в музыке языка.»

Овидий:

«Стихи удаются, если созданы при душевной ясности.»

Эмиль Золя:

«Великая поэзия нашего века — это наука с удивительным расцветом своих открытий, своим завоеванием материи, окрыляющая человека, чтоб удесятерить его деятельность.»

Элиас Канетти:

«Подлинные поэты встречаются со своими персонажами лишь после того, как создали их.»

Марселен Бертло:

«Искусство и поэзия достигают полного развития только благодаря тесному союзу их руководящих представлений с теми познаниями о природе и реальности, которые достигнуты наукой.»

Уистен Хью Оден:

«Отец стихотворения — поэт, мать — язык.»

Александр Пушкин:

«Если век может идти себе вперёд, науки, философия и гражданственность могут усовершенствоваться и изменяться, — то поэзия остается на одном месте, не стареет и не изменяется. Цель её одна, средства те же. И между тем как понятия, труды, открытия великих представителей старинной астрономии, физики, медицины и философии состарились и каждый день заменяются другими, произведения истинных поэтов остаются свежи и вечно юны.»

Морис Бланшо:

«Поэзия стала повседневностью.»

Анатоль Франс:

«Сочинение стихов ближе к богослужению, чем обычно полагают.»

Сирил Конноли:

«Романтик – это неудавшийся священник, а романист – неудавшийся поэт.»

Оскар Уайльд:

«Вся скверная поэзия порождена искренним чувством. Быть естественным — значит быть очевидным, а быть очевидным — значит быть нехудожественным.»

Александр Александрович Бестужев:

«Да, да, в стихах моих знакомых Собранье мыслей — насекомых!»

Сэмюэл Тейлор Кольридж:

«Ни один великий поэт не может не быть одновременно и большим философом.»

Готхольд Эфраим Лессинг:

«Я давно уже считал, что двор — не место для поэта, который должен изучать природу. Но если пышность и этикет превращают людей в машины, то обязанность поэта — снова сделать из этих машин людей.»

Платон:

«Кто идет к вратам поэзии, не вдохновленный музами, воображая, что одно искусство сделает его поэтом, тот и сам несовершенен, и поэзия его — ничто в сравнении с поэзией вдохновленного.»

Халиль Джебран:

«Между ученым и поэтом простирается зеленый луг: перейдет его ученый — станет мудрецом, перейдет его поэт — станет пророком.»

Генрих Гейне:

«Весь мир надорван по самой середине. А так как сердце поэта — центр мира, то в наше время оно тоже должно самым жалостным образом надорваться. В моем сердце прошла великая мировая трещина.»

Йохан Хёйзинга:

«Любая древняя поэзия есть вместе с тем и в тоже самое время культ, праздничное увеселение, коллективная игра, проявление искусности, испытание или загадывание загадок, мудрое поучение, переубеждение, околдовывание, ясновидение, пророчество, состязание.»

Филодем из Гадары:

«Стихи если и приносят пользу, то не как стихи.»

Лев Луни.:

«Бывают хорошие стихи, плохие стихи и стихи как стихи, последние ужаснее всего.»

Ралф Уолдо Эмерсон:

«Стихотворение должно состоять из строк, каждая из которых — стихотворение.»

Томас Стернз Элиот:

«Истинная поэзия воспринимается прежде, чем понимается.»

Иван Хемницер:

«Науки все корысть на свет произвела, Поэзия одна от чувств произошла.»

Шарль Рамю:

«Поэт — самое одинокое и наименее одинокое существо на свете.»

Джон Китс:

«В свой час своя поэзия в природе.»

Альфред Адлер:

«Поэты лгут, но их ложь приятна.»

Ян Райнис:

«Поэзия и искусство — это особая форма не только выражения, но и познания.»

Мигель де Сервантес Сааведра:

«Не следует обращать внимания на крохотные пятнышки на лучезарном солнце: пусть лучше подумают о том, сколько пришлось пободрствовать Гомеру, чтобы создать произведение, в котором так много света и так мало теней.»

Мацуо Басё:

«Мастера прошлого работали так старательно над поэзией хайкай, что им удавалось сочинить всего два или три хайку за всю жизнь. Для начинающего копировать природу легко — вот от чего они предостерегают нас.»

Александр Сумароков:

«Поэзия ― любовной страсти дочь И ею во сердцах горячих укрепилась, Но ежели осёл когда в любви горит, Горит, но на стихах о том не говорит.»

Бенджамин Джонсон:

«Не всякий, кто может писать стихи, — поэт.»

Мигель де Сервантес:

«Поэзия подобна нежной и юной деве, изумительной красавице, которую стараются одарить, украсить и нарядить многие другие девы, то есть все остальные науки, и ей надлежит пользоваться их услугами, им же — преисполняться ее величия. Но только дева эта не любит, чтобы с нею вольно обходились, таскали ее по улицам, кричали о ней на площадях или же в закоулках дворцов. Она из такого металла, что человек, который умеет с ней обходиться, может превратить ее в чистейшее золото, коему нет цены.»

Анатолий Васильевич Луначарский:

«Поэзия не может не быть поэзией своего времени и должна быть ею. Но тот, кто выражает черты своего времени, роднящие его с будущим, оказывается бессмертным.»

Генрих Гейне:

«Первый, кто сравнил женщину с цветком, был великим поэтом, но уже второй был олухом.»

Джеймс Дуглас Моррисон:

«Настоящая поэзия ничего не говорит, она только указывает возможности. Открывает все двери. Ты можешь открыть любую, которая подходит тебе.»

Альберто Моравиа:

«Что мне нравится у поэтов – это поэзия.»

Михаил Зощенко:

«Маловысокохудожественные стихи.»

Инна Гофф:

«У поэтов стихи, как дети, рождаются от женщин.»

Стивен Уоллес:

«Вся поэзия — экспериментальная поэзия.»

Лев Николаевич Толстой:

«Поэзия есть огонь, загорающийся в душе человека. Огонь этот жжет, греет и освещает Настоящий поэт сам невольно и страданьем горит, и жжет других, и в этом все дело.»

Михаил Гаспаров:

«Мы уже в том возрасте, когда любят не поэтов, а стихотворения.»

Эмиль Мишель Чоран:

«Ветер, который так прекрасно замещает музыку и поэзию. Странно, что в краях, где он дует, ищут каких-то других средств выражения.»

Вольтер:

«Поэзия — музыка души.»

Афанасий Фет:

«Кто не в состоянии броситься с седьмого этажа вниз головой, с непоколебимой верой в то, что он воспарит по воздуху, тот не лирик.»

Роберт Браунинг:

«Ты хочешь, чтобы твои песни не умерли? Пой о сердце человека.»

Ромен Роллан:

«Поэзия (как ошибочно считают люди наивные или пресыщенные) заключается не в ритмическом сочетании слов-погремушек, но в духе, который охватывает широкие горизонты и видит дальше и глубже, чем глаза человека.»

Мурасаки:

«Там, где льются изящные стихи, не остается места суесловию.»

Антон Дельвиг:

«Цель поэзии – поэзия.»

Джон Кейдж:

«Мне нечего сказать, и я говорю это, это и есть поэзия.»

Как вам это стихотворение?

А Блок "Скрипнула дверь" Задрожала рука смотреть видео.

Стихотворение А.А. Блок "Сны" (Стихи Русских Поэтов) Аудио Стихи Слушать Онлайн смотреть видео.

Стихотворение А.А. Блок "РОССИЯ" (Стихи Русских Поэтов) Аудио Стихи Слушать Онлайн смотреть видео.

Анализ стихотворения

Вот что нашлось на YouTube по этому запросу

Стихотворение А.А. Блок "Сны" (Стихи Русских Поэтов) Аудио Стихи Слушать Онлайн

Александр Блок "Рождество" (Звонким колокол ударом будит. ) Читает Павел Морозов

Сожалеем, если Вы не нашли на нашем сайте то что искали. Помогите нам стать лучше, ответив на 2 вопроса.

Здесь представлены все самые короткие стихи Александра Александровича Блока, которые содержатся в сборнике «Стихи о прекрасной даме».