Окно в дворянском доме
Обновлено: 27.04.2024
А вы видели когда-нибудь серп и молот на наличниках? Но даже более традиционные изображения могут много рассказать о хозяевах дома: от материального достатка до политических убеждений.
АННА СОРОКИНА
Если вы когда-либо бывали в любой русской деревне, то наверняка обращали внимание, что все окна традиционных деревянных домов обязательно украшены резными элементами - наличниками. Красиво - глаз не оторвать! Но, оказывается, делается это не только для красоты.
Европейская архитектура в русских реалиях
У наличника две основные функции - чисто практическая: он должен закрывать пространство между оконной рамой и бревенчатыми стенами, чтобы в щели не дул ветер; а также декоративная: он должен украшать здания, выделять окна. И долгое время эта функция была основной.
А вот деревянные наличники появились позднее, примерно с 17 века, вместе с распространением в России стеклянных окон. До того окна были очень маленькими и закрывались задвижками, чтобы не выходило тепло. Фактически, чем больше было окон в доме, тем богаче был его владелец. Начиная с Петра I, в стране получает развитие стекольное производство, и постепенно в домах сначала состоятельных людей, а затем и крестьян, появляются окна в нашем современном представлении. Пространство между рамой и стенами затыкали паклей от сквозняков, а затем закрывали то все деревянными балками.
Скорее всего, крестьяне и подсмотрели наличники в боярских и дворянских домах, но так как камень был очень дорогим материалом, просто повторили узоры в дереве, объясняет Иван. «Можно сказать, что это переложение европейской архитектуры на русские реалии».
Где в России самые красивые наличники?
Сначала наличниками украшали дома по итальянским канонам: по краям лучковый фронтон (арка), а в середине треугольный. А затем стали делать везде одинаковые наличники. Итальянская традиция прослеживается лишь на домах рубежа 19-20 веков в городе Севск Брянской области.
На юге России вообще кроме наличников делают еще и расписные или резные ставни. Связано это, конечно, с большим количеством солнечных дней.
А самую искусную резьбу Иван рекомендует искать в сибирских городах и деревнях. «Сибирь - это наша “Аляска”, золотопромышленный регион, куда люди ехали зарабатывать, - объясняет он. - И они заказывали мастеров из Петербурга. Там особняки огромные, с окнами вдвое больше обычных, и наличники самых причудливых узоров». Тем более, в Сибири не было недостатка в материале: для наличников лучше использовать смолистые хвойные деревья.
В Сибири и Нижнем Новгороде была распространена глухая резьба, то есть рельефные узоры.
А вот в остальных регионах чаще встречается пропильная резьба, когда доску пропиливают насквозь и получается эффект кружева. Очень много интересной кружевной резьбы сохранилось сегодня в Бурятии, Удмуртии, Чувашии, Татарстане, в подмосковных Гуслицах, Талдоме и Кимрах.
Что означают узоры на наличниках?
Если присмотреться, то в узорах можно разглядеть и цветы, и завитки, и звезды, и птиц - некоторые считают наличники оберегами от сглаза, однако Иван говорит, что первые упоминания об этом появились только в 1980-х, да и узоры были очень похожими в самых разных регионах, где жили народы разных вероисповеданий. Резчики и сами считают, что эти орнаменты имеют декоративную функцию.
«В старину наличники делали артели, которые заимствовали узоры друг у друга и распространяли по стране», - говорит мастер-столяр из Москвы Александр Салтыков.
Орнаменты передавались из поколения в поколение, а вдохновение мастера искали в самых будничных вещах - из вышивок, обоев, пачек мыла или масла. Ведь у крестьян же не было никаких архитектурных журналов.
В советское время появились наличники с серпами, молотами и портретами Сталина. А сегодня каждый творит, как может.
В селе Навашино Нижегородской области Иван нашел дом, украшенный наличниками с церковной символикой, а в Перми - с карточными мастями.
«Мы сегодня комбинируем самые разные элементы и разные стили, от модерна до классики, - говорит Александр. - Сейчасу людей большой интерес к творчеству. Ко мне приходят на занятия люди, которые хотят восстановить старые деревенские наличники самостоятельно или сделать новые для своих домов, даже если с практической точки зрения это не нужно».
Русский жилой интерьер первой трети XIX в., периода развитого классицизма, именуемого «ампиром», представляет для нас большой интерес. Этот этап русской культуры и вопрос о роли икон во внутреннем убранстве помещичьих домов заслуживают детального рассмотрения, т.к. обусловливают типологические основы музеефикации барского дома. Специальных работ по рассматриваемой проблеме практически нет, поэтому прибегнем к помощи «очевидцев», современников эпохи, и имеющимся изобразительным материалам.
Иконы были неотъемлемым элементом убранства жилого интерьера русского быта. Они занимали важное место в повседневной жизни. Д.Д. Благово, вспоминая о своей тетушке, писал: «Во время обедни прибежали ей сказать, что ее дом горит.
— Спасите прежде всего иконы, бумаги и книги, а там что можете, а как скоро кончится служба, возвращусь и я, на все воля Божья».
Иконы в помещичьих усадебных домах были настолько привычны, что отсутствие их принималось как отступление от нормы. С.Т. Аксаков для того, чтобы показать отрицательный образ героя, подчеркивает отсутствие икон в комнате: «Прасковья Ивановна стояла на коленях и со слезами молилась богу на новый церковный крест, который горел от восходящего солнца перед самыми окнами дома: никакого образа в комнате не было».
Не случайна реплика Печорина в повести Лермонтова «Тамань»: «Я вошел в хату: две лавки и стол да огромный сундук возле печи составляли всю ее мебель. На стене ни одного образа — дурной знак!»
Вот строки из поэмы М.Ю. Лермонтова «Сашка»:
Свеча горела трепетным огнем,
И часто, вспыхнув, луч ее мгновенный
Вдруг обливал и потолок и стены.
В углу переднем фольга образов
Тогда меняла тысячу цветов,
И верба, наклоненная над ними,
Блистала вдруг листами золотыми.
В помещичьих усадебных домах иконы могли быть и в парадных комнатах.
В повести «Детские годы Багрова-внука» Аксаков так описывает приезд семьи Багровых в родовое имение: «Мы заняли гостиную. С нами была железная двойная кровать, которая вся развинчивалась и разбиралась. . Мне было сначала грустно, потом стало скучно, и я заснул. Не знаю, сколько времени я спал, но, проснувшись, увидел при свете лампады, теплившейся перед образом, что отец лежит на своем канапе, а мать сидит подле него и плачет».
У Толстого в повести «Юность» читаем: «В диванной, куда нас провел Фока и где он постлал нам постель, казалось, все — зеркало, ширмы, старый деревянный образ, каждая неровность стены, оклеенной белой бумагой, — все говорило про страдания, про смерть, про то, чего уже больше никогда не будет». Описанное в повести событие можно отнести к сороковым годам XIX в.
Традиция размещения икон в парадных комнатах относится прежде всего к сельским дворянским домам. В городских домах, особенно богатых, из интерьера парадных комнат иконы были исключены уже в середине XVIII века. И все же следует отметить, что размещение икон в парадных комнатах зависело прежде всего от религиозности и вкусов хозяев. Но если в парадных комнатах иконы не всегда помещали, то в спальнях они были обязательны.
А.И. Кучумов, современный исследователь старинного жилого интерьера XIX в., отмечает: «Необходимой принадлежностью спальни были киоты — угольники-божницы. В них размещались фамильные и брачные иконы в дорогих серебряных окладах, перед иконами горели лампады. На стенах спальни, наряду с пейзажами и картинами на религиозные темы, так же, как и в других комнатах, размещались живописные портреты членов семьи и близких».
Так, на акварели Э.П. Гау 1879 г. «Ситцевая спальня в гатчинском дворце с мебелью. 1858 год» видно, что на стене спальни наряду с портретом висит икона. Она поменьше портрета и расположена вверху. Икона находится не в традиционном углу, у окна, а на стене в киоте в виде застекленной рамы для одной иконы.
Э.П. Гау 1879 г. «Ситцевая спальня в гатчинском дворце с мебелью. 1858 год»
Киоты и иконы в спальнях описаны в художественной литературе. Например, в поэме М.Ю. Лермонтова «Боярин Орша»:
Висят над ложем образа;
Их ризы блещут, их глаза
Вдруг оживляются, глядят —
Но с чем сравнить подобный взгляд?
Он непонятней и страшней
Всех мертвых и живых очей!
В романе Л.Н. Толстого «Война и мир» о спальне старого графа Безухова читаем: «Пьер хорошо знал эту большую разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать под шелковыми занавесями, а с другой — огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освященными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло. »
Киот описан и в повести С.Т. Аксакова «Детские годы Багрова-внука»: «Я заснул в обыкновенное время, но вдруг отчего-то ночью проснулся: комната была ярко освещена, киот с образами растворен, перед каждым образом в золоченой ризе теплилась восковая свеча, мать, стоя на коленях, вполголоса читала молитвенник, плакала и молилась».
В крестьянских избах соблюдение религиозной традиции — украшение переднего угла иконами — соблюдалось вплоть до начала XX века. В повести М.С. Жуковой «Дача на Петергофской дороге» читаем: «В переднем углу образ старинной живописи, то есть темный до того, что нельзя рассмотреть лика изображенного на нем святого. Перед ним лампада, медная, посеребренная, повешена на медных тоненьких цепочках; в нее вставлен небольшой хрустальный стакан, наполненный до половины водою, сверх ее масло, поплавок и зажженная светиленка. Огонь этот, символ любящего сердца, горит день и ночь перед изображением угодника. ».
В книге Н.Н. Шумовой «Русская живопись середины XIX в.» находим репродукцию с рисунка неизвестного художника «Демьянова уха» 1856 г. с изображением киота в крестьянской избе. В левом углу, между окном и стеной, половинчатый киот с раскрытыми двухстворчатыми дверцами. Расположен он от потолка до лавок, которые как два луча расходятся из красного угла. Верхняя часть киота с застекленными дверцами, а нижняя закрыта шторкой. Перед киотом зажженная лампада. Под образами обеденный стол.
«Демьянова уха» 1856 г.
В энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона дано следующее определение: «Кивот — деревянный ящик, поставец. У нас это слово употребляется для означения: ящика, в который ставятся иконы, или рамы со стеклом для образа».
В Советском энциклопедическом словаре (изданном в 1990 году) читаем: «киот (от греч. кibotos — ящик), в православии — застекленный ящик или шкафчик для икон (божница). В других направлениях христианства — витрина для размещения предметов религиозного поклонения».
В. Даль в «Толковом словаре. » дает более подробное определение: «Божница — . украшена иконами, св. книгами для молитвы. Стекольчатый шкаф, поставец разной величины и вида, во всю стену, половинчатый, либо малый, на полочке, для постановки икон, образов, богов, божества, киот, кивот, иногда только полочка, угольник, косыня, потому что народ не подвешивает образов, а ставит их. На божнице хранится и св. вода, освященная верба, пасхальное яичко, иногда Евангелие, и, как на месте не всякому доступном, счеты, расписки, платежные тетради». Из многочисленных образцов особенно были типичны иногда украшенные незатейливой резьбой киоты простой формы: шкафчик (ящик, застекленная рама) с застекленной дверцей, киоты для одной иконы.
Итак, киот — это шкафчик с застекленной дверцей либо для одной иконы, либо для нескольких, напольный или половинчатый. Такие киоты были типичны для помещичьих усадебных домов. Интересен по своей форме киот, изображенный на гравюре М.М. Рашевского (иллюстрации к «Тамбовской казначейше» М. Лермонтова 1874 г.) с рис. М.П. Клодта «Забыта жаркая перина». В правом углу возле окна большой полукруглой формы напольный киот с иконами и лампадой, застеклена только верхняя одностворчатая дверца.
В крестьянских избах самый распространенный киот представляет собой полочку-косыню. Образец такого киота можно видеть в альбоме «Государственная Третьяковская галерея» на репродукции с картины В.И. Сурикова «Меньшиков в Березове». 1883 г. В правом углу две угловые треугольные полочки, расположенные одна над другой. На верхней стоят иконы в металлических ризах («риза — металлический оклад на иконе, оставляющий открытыми только лицо и руки образа»). Перед ними зажженная лампада. На нижней — св. писание, св. вода и т. п. Под образами аналой, на котором лежит евангелие («аналой (от греческого — подставка для книг) — в православных церквах высокая подставка, на которую при богослужении кладут для чтения церковные книги, ставят иконы и крест»).
В.И. Сурикова «Меньшиков в Березове». 1883 г.
Таким образом, в помещичьих домах начала XIX века и в крестьянских избах находилось большое количество икон. В парадных комнатах помещичьих домов иконы размещались чаще в маленьком киоте для одной иконы либо в золоченой ризе. В парадных комнатах могло и не быть икон, что зависело от вкусов и религиозности хозяев. Киоты с иконами были непременной принадлежностью спален и специально предназначенных для молений комнат-образных («образная — моленная, комната, убранная иконами, образами, где обычно большой кивот, лампада, свечи, ладаница, налой с св. евангелием»).
В крестьянских домах иконы размещали в красном углу в большом киоте или на небольших полочках. Киоты, резные и простые, были как напольные, так и половинчатые — от потолка до лавок. Часто вместо киота использовались угловые полочки-угольники, которые тоже были разнообразной формы: и в виде треугольника, и полочки, очерчивающей угол (могли быть украшены резьбой). Угольники-божницы могли быть и фигурными. Божница или образница (своего рода открытый киот) и получила свое название от украшения иконами. В больших киотах напольных или половинчатых и на полочках иконы могли быть каждая в отдельном киоте, использовались также золоченые или посеребренные ризы.
"Тарханский вестник" №13, л.89-95
Автор: Столярова Елена Николаевна — старший научный сотрудник
отдела экспозиций и выставочной работы
Государственного Лермонтовского музея-заповедника «Тарханы»
Литература:
1. Благово Д. Рассказы бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, написанные и собранные ее внуком Д. Благово. Л. 1989.
2. Аксаков С.Т. Семейная хроника. Т. I. М., 1996
3. Лермонтов М.Ю. Соч.: В 2 т. Т. II. М., 1990.
4. Лермонтов М.Ю. Соч.: В 2 т. Т.I. М., 1988.
5. Аксаков С.Т. Детские годы Багрова-внука. Т. I. М. , 1966.
6. Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 12 т. Т. I. М., 1984.
7. Кучумов А.М. Убранство русского жилого интерьера XIX века. Л. 1977.
8. Толстой Л.Н. Война и мир. Т. III-IV. М., 1983.
9. Жукова М.С. Дача на Петергофской дороге. М., 1986.
10. См: Шумова М.Н. Русская живопись середины XIX в. М., 1984.
11. Брокгауз Ф.А. Ефрон И.А. Энциклопедический словарь. Т. 29. СПб., 1895.
12. Прохоров А.М. Советский энциклопедический словарь. М., 1990.
13. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. I. М., 1955.
14. См: Лермонтовская энциклопедия. М., 1981.
15. См: Государственная Третьяковская галерея. М., 1989.
Прежде, чем приступить непосредственно к заявленной теме, совершим небольшой экскурс в историю зеркала. В России первый зеркальный завод завели в Киеве по указу Петра I. В первой половине XIX века зеркало уже является неотъемлемым предметом интерьера дворянских домов. Зеркала были обязательными элементами интерьера парадных комнат. Дело в том, что в то время производство зеркал было очень вредным из-за паров ртути, которую содержала амальгама (только в середине XIX в. ртутную амальгаму заменила серебряная); производство зеркал было не только вредным, но и весьма трудоемким и длительным. Все это существенно влияло на стоимость зеркал.
В XVII веке, пышном, помпезном и блестящем, зеркалами украшали преимущественно парадные комнаты. Только во дворцах очень богатых вельмож можно было встретить зеркала в жилых комнатах — чаще всего в дамских будуарах, а так же в кабинете хозяина. Но в XIX веке происходит некоторое стирание очень резкого отличия богатства парадных комнат и неказистости бытовых, и зеркало повсеместно появляется в жилых комнатах — спальнях, кабинетах и т.д. Однако зеркало в парадной комнате непременно значительно богаче и роскошнее, чем в жилой.
Доказательством широкого распространения зеркал в интерьерах дворянских домов служат воспоминания современников, работы художников (именно в рассматриваемый период появился своеобразный вид изображений в живописи и графике, получивший общее название «в комнатах»), художественные произведения писателей и поэтов.
Конечно, вопрос об использовании зеркал в интерьерах первой половины XIX века далеко не однозначен. Во-первых, на протяжении полувека происходили изменения, во-вторых, очень большую роль играли вкус и материальные возможности хозяев, но определенные общие принципы и тенденции очертить возможно.
Обратимся к свидетельствам мемуаристов.
К.Н. Батюшков описывает «маленький деревянный дом» в Москве: «Вот маленький деревянный дом, с палисадником, с чистым двором, обсаженным сиренями, акациями и цветами. У дверей нас встречает учтивый слуга не в богатой ливрее, а в простом опрятном фраке. Мы спрашиваем хозяина: войдите! Комнаты чисты, стены расписаны искусной кистью, а под ногами богатые ковры и пол лакированный. Зеркала, светильники, кресла, диваны — все прелестно и кажется отделано самим богом вкуса».
Стендаль, побывавший в России в 1812 году, в одном из писем описывал дворянские дома в Петербурге так: «Там все устроено для самого чистого наслаждения. Там был искусственный мрамор и самые свежие краски, самая прекрасная английская мебель, самые изящные зеркала, очаровательные кровать, диваны самых искусных форм. Не было такой комнаты, где нельзя было бы расположиться четырьмя или пятью различными способами, всегда хорошо прислонившись, хорошо устроившись, и полное удобство было соединено с самым блестящим изяществом».
И в описании маленького скромного московского домика, и в описании богатого петербургского особняка оба автора указывают на наличие в интерьере зеркал наряду с другими предметами обстановки: диванами, коврами и т.д. — не в виде исключения, а именно наравне, что свидетельствует об их достаточном распространении.
Это подтверждает и известный мемуарист Ф.Ф. Вигель. Рассуждая о том, как изменились вкусы в обстановке домов «буржуа» после революции 1789 года, он пишет: «. родился вкус более тонкий, менее мещанский и высказался в убранстве комнат. Везде показались альбатровые вазы, . курительницы и столики в виде треножников, курульские кресла, длинные кушетки. позолоченное или крашеное и лакированное дерево уже давно забыто. красное дерево, вошедшее во всеобщее употребление начало украшаться вызолоченными фигурами. прежде простенки покрывались огромными трюмо с позолотой кругом, с мраморными консолями снизу. Они также свои зеркала стали обделывать в красное дерево».
Все три современника указывают на наличие «зеркал» в большом количестве. Действительно, зеркал в дворянских домах было очень много, особенно в парадных комнатах.
Первая парадная комната — всегда зала. Как правило, именно зала украшалась особенно роскошно и именно в зале помещалось наибольшее количество зеркал. Помимо того, что зеркала придавали зале более нарядный и блестящий вид, они, отражая предметы украшения залы (вазы, картины, цветы, богато отделанную мебель, канделябры, люстры и др.), зрительно увеличивали их количество. Кроме того, во время торжественных вечеров, праздников они многократно увеличивали и отражали горящие свечи, создавая эффект более яркого освещения, что немаловажно для того времени.
Не такое большое количество зеркал, но совершенно обязательное, бывало в гостиных дворянских домов. М.Д. Бутурлин, описывая типичные для того времени провинциальные интерьеры, замечает: «Убранство гостиной было также одинаково во всех домах. В двух простенках между окнами висели зеркала, а под ними тумбочки или ломберные столы. В середине противоположной стены стоял. диван. » и т.д.
Другой мемуарист, М.Н. Загоскин, рассказывает о домах дворян послепожарной Москвы: «. Первая гостиная светло-бирюзовая, вторая голубая; во всех простенках, как следует, зеркала, подстольники с бронзовыми часами и фарфоровыми вазами, шелковые занавески над окнами».
Ф.Ф. Вигель так вспоминает о родной Пензе и ее гостеприимных домах: «Внутренне убранство было также везде почти одинаковое. гостиная украшалась хрустальной люстрой и в простенках двумя зеркалами с подстольниками из крашеного дерева. ».
Д. Благово в книге «Рассказы бабушки» описывает «бабушкин» дом в Москве на Пречистенке: «Мы вошли в гостиную: большая желтая комната; налево три больших окна, в простенках зеркала с подстольями темно-красного дерева, как и вся мебель в гостиной».
Очень часто высокое зеркало помещали в последней комнате парадной анфилады напротив двери таким образом, что вся анфилада парадных комнат отражалась в нем; это отражение зрительно увеличивало количество парадных комнат и длину анфилады вдвое.
Непременным атрибутом дамских будуаров, начиная с XVIII века, стало зеркало. Чаще всего это был дамский туалетный стол или стол-комод с зеркалом. В более роскошных домах туалетная комната устраивалась отдельно от спальни, в более скромных спальня совмещалась с туалетной комнатой. В любом случае наипервейшим предметом этой комнаты был туалетный стол с неизменным зеркалом. Интересно, что описаний женских спален в мемуарах о первой половине XIX века практически не имеется. Это было время очень деликатного отношения к женщине. А.С. Пушкин, описывая последнюю встречу Онегина с Татьяной (а она произошла в спальне Татьяны), тактично умолчал даже о названии комнаты:
Идет, на мертвеца похожий.
Нет ни одной души в прихожей.
Он в залу; дальше: никого.
Дверь отворил он. Что ж его
С такою силой поражает?
Татьяна перед ним, одна,
Сидит, неубрана, бледна.
Сохранилось достаточно большое количество дамских туалетных столов с зеркалами. В фондовой коллекции музея-заповедника «Тарханы» одним из немногих сохранившихся мемориальных предметов является комод красного дерева с зеркалом, принадлежавший матери поэта М.М. Лермонтовой.
Как правило, помещали зеркало и в кабинете хозяина дома. Пушкин, например, так описывает кабинет богатого графа: «Лакей ввел меня в графский кабинет, а сам пошел обо мне доложить. Обширный кабинет был убран со всевозможной роскошью; около стен стояли шкафы с книгами и над каждым бронзовый бюст; над мраморным камином было широкое зеркало, пол обит был зеленым сукном и устлан коврами».
Одним из признаков роскоши здесь является камин, предмет в условиях сурового климата России необязательный. Однако камин играет большую роль в создании уюта, способствует комфорту, и люди достаточно обеспеченные с удовольствием устраивали его в своих домах наряду с печью, которая действительно служила для отопления комнаты. Камины рассматриваемого времени клались из кирпича и белились, часто
бывали отделаны мрамором. На каминной полке стояли каминные часы, канделябры, статуэтки, вазы и другие изящные предметы. Над камином, как правило, помещали зеркало. Устраивали камины и в гостиных, и в спальнях. В домах менее роскошных кабинет хозяина украшало скромное зеркало.
В других комнатах, не рассмотренных в данной работе, зеркала помещались или не помещались соответственно вкусу и материальному достатку хозяев дома.
Ульянова Вера Петровна, главный хранитель
Государственного Лермонтовского музея-заповедника «Тарханы»,
Тарханский вестник №13, 2001 год, лл.82-89
Батюшков К.Н. Опыты в стихах и прозе. М., 1977.
Соколов Т.М., Орлов К.А. Глазами современников. Русский жилой интерьер первой трети XIX века. Л. 1982.
Записки Ф.Ф. Вигеля. // Русский архив. М., 1891. Кн.1.
Записки графа М.Д. Бутурлина. // Русский архив. М., 1897. Кн.2.
Загоскин М.Н. ПСС.: В 10 т. Т. 7. М., 1898.
Благово Д. Рассказы бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные её внуком Д. Благово. Л., 1989.
Пушкин А.С. ПСС.: В 19 т. Т. 6 и 8. М., 1948
В Петроградском районе Петербурга среди деревьев тихого Лопухинского парка стоит старый деревянный дом. Адрес его – ул. Академика Павлова, 13.
Коротко дом называют дачей В. Ф. Громова, но в официальных документах он проходит как «Деревянное здание оранжереи у дачи В. Ф. Громова».
Для нашей темы на так уж важно, как называть это строение. Важно, что построено оно было в 1850-х гг. по проекту архитектора Г. И. Винтергальтера. В 1993 году зданию присвоен статус объекта культурного значения регионального значения, подтвержденный в 2014 году.
Деревянный особняк использовали для разных нужд в советское время: была здесь и база отдыха и дом пионера и школьника, а в начале ХХI старй дом безхозно стоял в парке, постепенно ветшая. Потом стали производится реставрационные работы, в основном завершенные в 2020 году.
Вот в этот момент мне, Княжицкой Татьяне, и фотографу Сергею Васильеву удалось в нем побывать. Привел нас туда интерес к старинным оконным стеклам в рамках проекта по инвентаризации витражей Петербурга .
На западном фасаде здания, обращенном в сторону набережной реки Малой Невки в объеме ризалита 1-го этажа находятся три больших полуциркульных окна. В них сохранились цветные стекла с гравированными узорами, ясно видными изнутри на просвет на фоне сумрачного питерского неба.
Окна одинаковые, с фигурной расстекловкой: рисунок фрамужной рамы напоминает половинку цветка с пятиугольными лепестками и полукруглой сердцевиной. Двустворчатые рамы под фрамугой сохранили оригинальную геометрическую расстекловку.
Не во всех секциях рамы, а только местами остались цветные стекла двух цветов: рубиново-красного и темно-синего. На них наведены бесцветные узоры, которые ярко выделяются на цветном фоне.
В процессе реставрации некоторые стекла были вынуты из рам, и мы смогли исследовать их с близкого расстояния: потрогать руками, обмерять, сделать фотофиксацию.
Стекла эти вероятно, одного времени с постройкой здания и относятся к середине XIX века. Изготовлены вручную, методом выдувания и последующего расправления в плоский лист.
Мы привыкли к тому, что цветное стекло, взять хотя бы бутылочное, или из витражей советской эпохи – окрашено в массе. Если взять кусочек такого стекла – он будет иметь одинаковый ровный цвет на поверхности и на сколах.
Для окраски стекла в массе в стеклянный расплав в процессе варки при высокой температуре добавляют красители. Стекло получается однородным в своем составе в любом месте.
Это же стекло – иное. И название его отражает способ изготовления: «стекло с нацветом». По сути это – двухслойное стекло: первый слой – основной, он потолще – бесцветный, второй – собственно цветной «нацвет», наложенный сверху, тоньше.
В те времена еще не было машинного производства стекла, все оконные стекла изготавливали вручную: мастер-стеклодув набирал на трубку для выдувания – понтию – комок горячего стекла и раздувал его в небольшой сосуд.
Затем его окунали в расплав цветного стекла, и дальше уже выдували цилиндр из двойного слоя стекла. Потом цилиндр отделяли от стеклодувной трубки, отрезали у него концы, разрезали вдоль и помещали на стол для выпрямления. Горячее стекло расправлялось в ровный лист, с одной стороны цветной, с другой – бесцветный. Так получалось стекло с нацветом.
Когда стекло остывало, его можно было обработать холодным способом. Если местами удалить нацвет, под ним проступит слой бесцветного стекла: именно на таком сочетании основа великолепный декоративный эффект такого стекла.
Чтобы снять цветной слой с бесцветного в середине XIX века использовали гравировку ручным инструментов, ближе к концу того же столетия и в начале ХХ века – гравировку вытеснило травление кислотой.
Гравировка – способ трудоемкий, он требует от исполнителя верного глаза и твердой руки. Травление – более дешевая альтернатива: на лист стекла наносили узоры, всю фоновую часть покрывали воском, а на рисунок наносили плавиковую кислоту. Если требовалось сделать глубокое травление этот процесс повторяли несколько раз.
Отличить на глаз травление от гравировки довольно трудно. Иногда можно это сделать на ощупь: гравированные линии обычно более глубокие, неровные, чем травление с равномерной бархатистой поверхностью. Но в случае со стеклами из особняка Громова сомнений нет – узоры на цветном слое выгравированы вручную.
При многократном увеличении (спасибо современным фототехнике) видны линии, нанесенные инструментом, мельчайшие сколы на цветном стекле, заметны изъяны, где рука мастера дрогнула, где он поправлял контур узора, где гравировальное колесико выскочило за край рисунка, прослеживаются этапы работ с послойным снятием цветного покрытия.
Именно эти наблюдения позволяют датировать декоративные стекла в трех окнах особняка Громова периодом от 1850-х гг., времени постройки здания, до 1880-х, когда гравировка на оконном стекле была вытеснена травлением.
Благодаря тому, что нам удалось осмотреть стекла, вынутые из рам, мы узнали, как обработаны их края. Современные стеклоделы режут плоское стекло стеклорезами, получая ровный прямой или плавный изогнутый край. Края цветных стекол из особняка В. Ф. Громова иные. Они не столько отрезаны, сколько откусаны ручным инструментом, неровные, угловатые.
Геометрия этих стекол далека от идеала, вероятно, их подравнивали при установке в деревянные рамы. Также видно, что цветные стекла имеют переменную толщину от 2 до 4 мм., и волнистую, неидеально горизонтальную поверхность, что характерно для выдувного стекла ручной работы.
В окнах здания сохранились стекла с нацветом двух цветов – рубиново-красные и темно-синие. Интересно, что установлены они не во внутренние, а во внешние рамы окна. В петербургской архитектуре конца XIX–начала ХХ вв. витражи обычно находятся во внутренних рамах.
Но встречаются адреса, где цветные стекла вставлены во внешние рамы, например, на Большом пр. Петроградской стороны, в д. № 4 и № 6. Возможно, в этом сказалась традиция, пришедшая в городскую архитектуру из усадебного зодчества XIX столетия.
Рамы в усадебных домах были двойные – внешние – постоянные летние, а внутренние – съемные зимние, их ставили только для защиты от холодов, а весной снимали.
Чтобы сохранить украшенные окна, которые делали дом нарядным и свидетельствовали о богатстве владельца, цветные стекла устанавливали обычно во внешние несъемные рамы. Интересно, что в дачных домах вокруг Санкт-Петербурга, построенных в конце XIX- начале XX века, да и позже – уже в советское время, эта тенденция сохраняется.
Цветные стекла в окнах особняка Громова сохранились местами. Сейчас невозможно точно установить, как выглядело изначальное заполнение оконных переплетов.
Скорее всего, цветные стекла с гравированными узорами были вставлены не по всей площади окна, а именно так, как мы это видим сегодня: в центральной полуциркульной секции фрамуги находилось рубиновое стекло, в треугольных секциях по периметру окон, возможно, в треугольных и ромбовидных секциях в горизонтальных членениях створок – синее.
В нескольких центральных секциях створок и фрамуг сохранились бесцветные стекла с гравированной двойной рамкой по периметру. Если присмотреться, можно увидеть такие же линии и на бесцветных стеклах во фрамугах.
Эти не совсем ровные линии гравировки со следами легкой погрешности имеют особенный «живой» характер, который свойственен изделиям ручной работы. Такого рода декор – рамка по периметру стекла в секциях оконных рам или дверных филенках – использовался и в начале ХХ века. Только исполняли его уже не гравировкой, а травлением по шаблонам.
Бесцветные стекла в этих окнах не выглядят необычно для глаза современного человека. Практически идеально прозрачные, они не представляют для нас такой ценности, какую имели при установке, в XIX столетии. А связно это с тем, что современное стекло, является значительно более качественным, чем оконное стекло позапрошлого века.
В XIX веке листовое стекло выпускалось трех типов: зеленое, полубелое и белое. Зеленое стекло – было самым некачественным и дешевым среди них всех. Его цвет на самом деле был зеленоватым, этот оттенок придавали ему окислы металлов, которые попадали в стеклянную массу вместе с песком.
Чтобы отбелить стекло использовали разные химические добавки при варке стекла. Полубелое стекло имело среднее качество, а белое, иначе называемое бемское или богемское – было стеклом высшего сорта. Абсолютно прозрачное, без нежелательных оттенков, ровное – оно было дорогим и доступно не многим. Бесцветные стекла с гравировкой в окнах особняках В. Ф. Громова – именно такие.
Окна дачи Громова производят очень нарядное впечатление. Снаружи они закрыты коваными решетками с завитками и пиками, что дополняет графическую картинку, которую видит посетитель дома изнутри.
Такой тип остекления не является уникальным именно для этого архитектурного объекта. Он использовался в русской архитектуре XIX века и был простой и дешевой заменой витражам, выполненным в классической свинцово-паечной технике. Именно с таких разноцветных окон в России началась история витражного искусства. Этот тип цветного остекления стал популярен в интерьерах особняков и в усадебном зодчестве, начиная с 1830-х годов, когда возникла мода на готические детали в архитектуре.
Именно такие разноцветные окна-розы изначально украшали придворную церковь Св. Александра Невского в петергофской Александрии.
В интерьерах императорских дворцов, дворянских особняков и усадеб они встречались достаточно часто на протяжении всего XIX столетия.
Такое украшение окон цветными узорами оставалось единственно возможным до тех пор, пока российскими стекольными заводами и мастерами не была освоена техника создания классических витражей на металлическом профиле, с росписью.
Остекление оконных рам цветными стеклами, иногда с гравировкой, травлением или росписью, сохранялось в интерьерах усадебных домов и служебных сооружений (птичников, беседок) весь XIX век, использовалось на лестницах доходных домов в городах вплоть до революции. Память об этой странице в декоративном искусстве России осталась в остеклении веранд дачных домов в середине ХХ века.
Для петербургской архитектуры стекла с нацветом и гравировкой в окнах здания оранжереи у дачи Громова являются уникальными. Это – один из самых ранних образцов декоративного остекления подобного типа, которое не сохранилось в других зданиях Петербурга.
Надеюсь, вам когда-нибудь удастся побывать на даче Громова и вы воочию увидите эти прекрасные окна!
Образ «дома с мезонином» ассоциируется с ценностью традиций, финансовым благополучием и принадлежностью к представителям аристократии. Поэтому многих людей в разные времена манил интерьер дворянской усадьбы. Такой стиль не дешев, но и смотрится он престижно. И если вы решились воссоздать в своем доме, квартире или офисе «дворянское гнездо», то стоит понимать, что ведущую роль в данном стиле занимает текстильное оформление.
Говоря о декоре окна, следует учитывать не только габариты помещения и геометрию самого проема, но и вид, открывающийся на улицу. Стиль дворянской усадьбы тяготеет к обилию натуральной природы: свежей зелени, благоуханию сирени и аромату свежих яблок. Поэтому, если окно выходит на рощу или ухоженный сад, то можно вовсе не закрывать великолепие природы шторами.
Если же речь идет о городской квартире или офисе с видом на автомагистраль или иные современные строения, то идеальным вариантом оконного декора будут классические портьеры с ажурным тюлем. Все это можно украсить мягким струящимся ламбрекеном.
Вне зависимости от внешнего вида на больших окнах оригинально будет смотреться современный прием – римские шторы с полупрозрачным рисунком, повторяющим узор обоев. Или это может быть фото имитации орнамента на стекле.
Шторы – не единственный текстильный элемент «дворянского гнезда». Так на креслах, диванах, стульях и кроватях можно разместить уютные подушки-думочки круглой, квадратной, прямоугольной или цилиндрической формы. В зависимости от выбранной мебели они могут быть выполнены из гобелена, шелка, бархата. В кабинете или офисе подушки могут быть украшены сдержанными кисточками из шнуров. А для романтической спальни хорошо подойдет кружево.
Скатерти могут быть не только на обеденном столе, но и на письменном, журнальном. Даже комоды и тумбочки принято украшать текстилем в виде ажурных салфеток. В сочетании с таким убранством будут выгодно смотреться фарфоровые вазы со свежесрезанными цветами.
Как видите, текстиль в интерьере дворянской усадьбы играет не последнюю роль, создавая своею мягкостью особый аристократичный уют. Более того, даже стены и потолок в идеале можно задрапировать грубым шелком (штофом), похожим на рогожку, с элегантным рисунком. Способы подобного декорирования могут быть разными: оклеивание, драпировка, растяжка на люверсах.
На чем бы вы ни остановили свой выбор, важно, чтобы от «дома с мезонином» веяло элегантностью и прекрасными аристократическими традициями.
Ставьте лайк и подписывайтесь на наш канал, чтобы и дальше получать подборки идей для штор в различных интерьерах, читать о текстильном декоре в домах звезд и профессиональных секретах дизайнеров текстиля!
Салон штор "Акмэ"
Адрес: Москва, ТК "Каширский двор" Каширское шоссе, д.19, корпус 1, 4 этаж, шоу-рум 4-А21
Читайте также: