Кто построил стены фив
Обновлено: 16.05.2024
Перед вторжением Ксеркса в Грецию афиняне получили из Дельф туманное и двусмысленное пророчество. Оно сообщало, что город спасут деревянные стены.
Политик Фемистокл убедил сограждан, что «деревянные стены» — это боевые корабли. Афиняне должны были дать бой на море. С этих событий началось возвышение Афин в качестве морской державы.
Развитие афинского флота
В Древней Греции участие человека в политической жизни подкреплялось его вкладом в защиту города. Далеко не каждый афинянин мог позволить себе вооружение, с которым он мог бы сражаться в рядах фаланги гоплитов. Когда главной силой Афин стал боевой флот, выросло значение небогатых граждан, которые шли служить матросами.
В VI веке до н. э. Аттика была разделена на 48 навкрарий, каждая из которых готовила на свои средства один корабль. После реформ Клисфена в 510-е годы до н. э. корабли стали снаряжать граждане демов (новых территориальных единиц Аттики).
Так Афины формировали эскадры из полусотни кораблей, которые могли дополнить триеры, снаряженные на пожертвования афинских богачей.
За несколько лет до нашествия Ксеркса афиняне обнаружили на своих землях богатую серебряную жилу. Политик Фемистокл убедил сограждан потратить эти деньги на строительство флота. К 480 году до н. э. его численность удалось поднять до 200 кораблей. Во время войны с Ксерксом афинская эскадра оказалась самой многочисленной в объединенном греческом флоте и сыграла решающую роль в победе при Саламине.
После отражения персидского нашествия афиняне, по предложению Фемистокла, начали строить каждый год 20 новых кораблей, а также приглашать в Аттику умелых кораблестроителей из других полисов. Такая скорость строительства позволяла заменять вышедшие из строя суда и поддерживать численность флота около 200 кораблей.
В экстренных случаях афиняне принимали решения о единовременном строительстве большего числа кораблей. Например, после военной катастрофы в Египте 454 года до н. э., где полис потерял две эскадры, или после осады Кития в 450 году до н. э.
Скорее всего, война с Персией повлияла на сокращение численности вводимых в строй кораблей. Известно, что во времена Демосфена народное собрание принимало решение, сколько и какие корабли нужно строить каждый год. За ходом работ следили члены Совета Пятисот, которые отчитывались в конце гражданского года.
После войн с Персией большинство полисов Афинского морского союза перестали поставлять корабли с экипажами в союзный флот и заменили их уплатой налога. Он был важнейшей статьей доходов Афин в V столетии. Часть полученных средств шла на покрытие издержек, связанных с флотом.
В начале Пелопоннесской войны афиняне обладали флотом до 400 судов. У столь многочисленного флота был один недостаток — нехватка экипажей, из-за чего суда не могли выйти в море одновременно. Ситуация осложнилась после эпидемии, опустошившей Афины в первой половине 420-х годов до н. э.
Десятки кораблей были уничтожены и захвачены сиракузянами при разгроме афинян на Сицилии в 413 году до н. э. В последней морской кампании в 405 году до н. э афиняне выставили флот из 180 судов. Эскадра была уничтожена — спаслось несколько кораблей, и через год война закончилась капитуляцией Афин. Более того, по условиям мирного договора полис не мог иметь больше 12 кораблей.
Во время Коринфской войны 395−386 годов до н. э. против Спарты Афины при финансовой поддержке Персии восстановили боевой флот. После создания Второго Афинского морского союза он вновь стал серьезной военной силой.
Хотя афиняне проиграли в 338 году до н. э. битву при Херонее и лишились морского союза, их флот остался цел. Пока Александр завоевывал Азию, Афины готовились к новым боям с Македонией. Финансовые преобразования Ликурга позволили полису увеличить доходы в несколько раз. В 323 году до н. э. у Афин было больше 410 кораблей — максимальное число за свою афинскую историю. Кроме трирем эскадра включала более мощные суда — 50 квадрирем и 2 квинквиремы.
Не все из них можно было задействовать одновременно. В 322 году до н. э. началась Ламийская война, в которой Афины и ряд других полисов попытались свергнуть македонское господство. Греки проиграли войну. Афинский флот потерпел два поражения и перестал существовать как самостоятельная военная сила.
Государственное финансирование флота
В эпоху Афинского морского союза строительство и оснастку кораблей оплачивало государство. Древесина для кораблей шла в Аттику из Фракии и Македонии. Для контроля за поставками в 430-е годы до н. э. была основана колония Амфиполь.
В середине IV века до н. э. в Афинах сформирован фонд зрелищных денег (Теорикон), в который поступали крупные суммы. Излишки шли на другие государственные нужды, в том числе военный флот.
В V веке до н. э. набором экипажей занималось государство. К началу Пелопоннесской войны эта обязанность перешла к триерарху, а с появлением симморий вернулась к государству.
В экипаж триремы входили кормчий, его помощник, начальник гребцов, флейтист, пятидесятник и корабельный плотник. Корабль приводили в действие 170 гребцов. На случай ближнего боя были предусмотрены 10 эпибатов («морских гоплитов») и 4 лучника.
Гребцами на афинских триремах были свободные граждане Афин или метеки — свободные люди, не имеющие политических прав. Их уровень подготовки зависел от триерархов и стратегов. Гребцы должны были уметь работать слаженно, чтобы приводить корабль в движение.
Достоверно зафиксирован единственный случай использования в качестве гребцов рабов. Это произошло в конце Пелопоннесской войны в 406 году, когда афиняне спешно собирали новую эскадру.
Триерархия
Новые корабли строились за счет казны. Но суда нужно было ремонтировать и поддерживать в боеспособном состоянии. Здесь на помощь государству приходили граждане полиса, на плечи которых возлагалась литургия (добровольная повинность) триерархии.
Создание триерархии относят к морскому закону Фемистокла. Тогда впервые богатейшие граждане получили от государства по таланту, чтобы снарядить по кораблю.
С этого времени каждый год самые богатые афиняне брали на себя триерархию и тратили личные средства. Полис предоставлял мачту и остов корабля, а остальное приобретал триерарх. В годы Пелопоннесской войны государство стало поставлять также снасти, съемный инвентарь и паруса, но некоторые триерархи предпочитали закупать все это самостоятельно.
Триерарх должен был подготовить корабль к спуску на воду, содержать его в течение исполнения своей литургии и оплачивать текущий ремонт. Корабли были в разном состоянии, что отражалось на стоимости подготовки к спуску на воду. Поэтому с конца V века до н. э. их распределяли между триерархами по жребию.
Исполнитель литургии оплачивал подготовку гребцов и командовал «своим» кораблем, если на год его триерархии выпадала морская кампания. При необходимости во время плавания триерарх платил жалование экипажу и снабжал его продовольствием.
Триерархами становились богатые граждане, которые могли не обладать склонностями и способностями к службе на флоте. Поэтому они имели право нанять капитана. Работу по оснащению корабля тоже дозволялось передать подрядчику.
Триерархов назначали стратеги в начале гражданского года. Иногда обременительная литургия использовалась в качестве мести.
Кроме денежных расходов триерарха ждали процедуры отчета о своих обязанностях и сдачи корабля. Должностные лица отмечали состояние судна и его снастей. Если корабль пострадал в буре или битве, исполнитель литургии доказывал свою невиновность в суде. Если выносилось решение, что триерарх виновен в повреждении или гибели корабля, он должен был построить на свои средства новый или заплатить 5000 драхм.
В конце V века появилась практика синтриерархии, когда заботу о содержании корабля брали на себя два афинских гражданина. В 377 году в Афинах были введены объединения граждан — симмории. В 20 симморий входило 1200 состоятельных афинян, списки которых регулярно менялись. Первоначально симмории были созданы для уплаты военного налога, а в 357 году до н. э. на них была возложена оплата строительства и содержания кораблей.
Симмория получала несколько кораблей. Каждый корабль теперь содержало 5 или 7 граждан. Члены объединения назначали из своей среды триерарха для пребывания на корабле. Вместе с симмориями продолжила существовать и традиционная триерархия.
Позже по инициативе Демосфена симмории были преобразованы — их стало 100 для 2000 афинян. В 340 году до н. э. приняли новый закон. Содержание кораблей оплачивали 300 богатейших граждан пропорционально своему состоянию. Афинянин с состоянием 10 талантов оплачивал 1 корабль, с 20 — 2 корабля. Граждане, имевшие меньше 10 талантов, объединялись для совместной триерархии.
После Ламийской войны афинский флот прекратил быть серьезной силой, а сами Афины стали младшим партнером соседних царств и набиравшего силу Рима. К III веку до н. э. была отменена триерархия, перестал пополняться Теорикон. Времена, когда богатейшие люди Афин содержали военный флот, канули в лету.
«Стовратные Фивы», как называли этот город в античные времена, стали играть ведущую роль в Древнем Египте периода Нового царства (XVI–XI вв. до н. э.), когда столица переместилась на юг к среднему течению Нила. Изгнание чужеземных племен, победоносные войны в Сирии и Нубии превратили Египет в одну из сильнейших держав мира, а Фивы – в самый богатый город, воспетый Гомером. Именно здесь, на берегах Нила, родились лучшие произведения искусства того времени и наиболее известные архитектурные памятники. В Фивах работали лучшие зодчие и скульпторы страны. Их трудом и царской волей были созданы огромные храмовые комплексы, среди которых монументальные шедевры Луксора и Карнака. Они до сих пор поражают грандиозностью масштабов, размахом, сложностью и вместе с тем четкостью многоплановых композиций.
Знаменитый зодчий тех лет Инени писал: «Я искал то, что было полезно… Это были работы, подобных которым не производилось со времени предков. То, что было мне суждено сотворить, было Велико!»
«Величие» – пожалуй, самое точное слово для древних фиванских святилищ. Они и не могли быть другими, если учесть верования египтян и сакральный характер царской власти. Начать хотя бы с того, что храм считался местом реального пребывания бога. Здесь приносили жертвы богам, здесь жрецы просили богов защитить страну и народ. Храм имел и чисто символическое назначение, являясь уменьшенной моделью Вселенной. Его потолок символизировал небесный свод, он был украшен изображением звезд и созвездий, ладьи Солнца, вокруг которой были изображены «уреи» (солнечные змеи, или огромные небесные грифы). В нижней части стены у пола храма были нарисованы растения, в первую очередь лотос, он возвышался над первобытным болотом и символизировал плодородие земли. Между «небом» и «землей» египтяне покрывали стены барельефными картинами. На них изображались сцены ритуальных церемоний и обрядов. Мощные колонны, поддерживающие свод храма, символизировали четыре столпа, на которых покоится небо. Форма этих опор напоминала стебли растений: папирус означал ежедневное обновление, лотос – мир, рожденный из воды, как архетип всего живого и неживого. Эта космическая символика получила широкое распространение в позднюю эпоху.
Каждый фараон считал своим долгом не только строить новые храмы, но и заниматься реставрацией и расширением старых. Эти работы начинались в глубине здания, во внутренних помещениях и продвигались изнутри наружу. Перед старым фасадом возводили новую, более высокую колоннаду, строили большой пилон и т. д. Такое строительство благодаря линейной архитектурной планировке храма не меняло сущности его композиционного построения.
Как раз Луксорский храм наиболее характерен в том отношении, что к нему «приложили руку» чуть ли не с десяток фараонов, правивших в разное время, а именно, начиная с царей XII и по XIX династию, а по времени это с 2000 до 1200 г. до н. э. Что и говорить: строить и перестраивать одно святилище на протяжении 800 лет – факт, сам по себе достойный архитектурного рекорда.
Храм изначально был посвящен важнейшему богу египтян Амону[1], покровителю Фив, олицетворявшему Солнце. Ранее на этом месте находилась культовая постройка Амона, заложенная еще царями XII династии, камни которой пошли на строительство более внушительного сооружения. Дело своих далеких предков продолжил Тутмос III, пристроивший к строению молельню, состоявшую из трех помещений, посвященных ладьям Амона, его жены Мут и сына Хонсу, которые, по преданию, приезжали из Карнака в Луксор на празднества. Свою лепту в строительство храма много позже внесли и Тутанхамон, и Рамзес II, но больше всего для фамильного святилища сделал фараон Аменхотеп III. Он построил храм для праздников чуть южнее старой молельни Тутмоса и немного ниже к Нилу, но тоже параллельно его течению. По его замыслу архитекторы пристроили к святилищу великолепный передний двор с колоннадами, которые до сих пор поражают туристов, приезжающих в Луксор.
Храм в Луксоре и большой комплекс святилища в Карнаке были соединены дорогой, которую охраняли сфинксы. По обеим сторонам ворот стояли тронные статуи фараона из черного гранита. Всего перед фасадом храма располагались два обелиска и шесть огромных статуй фараона. Сохранились один обелиск, две тронные статуи и одна стоящая. Кстати, сохранившийся обелиск украшает теперь площадь Согласия в Париже.
За пилоном фасада находится двор, окруженный по периметру двумя рядами колонн. Стены были покрыты барельефами на религиозные темы, из которых до нас дошел лишь один, изображающий религиозное шествие. В южной части двора вход ведет в постройки Аменхотепа III, по обеим сторонам которых стоят тронные статуи фараона и его царственной супруги. Пройдя через проход, посетители попадают в 52-метровую колонную галерею, состоящую из семи пар колонн, напоминающих по форме пучки папируса. Высота колонн 16 метров. Эта каменная аллея ведет в следующий двор, где установлены статуи Рамзеса II и его супруги. Отсюда через вестибюль, ведущий в зал для священной ладьи к святилищу, имеющему четыре опоры, можно попасть во второй двор, построенный Аменхотепом. Он также окружен двойным рядом колонн в форме стеблей папируса с закрытым бутоном цветка. Здесь некогда возвышалась статуя бога Амона, которую вывозили в священной ладье в дни религиозных праздников. Среди вспомогательных помещений, к которым относились молельни Мут и Хонсу, наибольший интерес вызывает Дом рождений Аменхотепа III. Настенные барельефы этого помещения изображают рождение фараона – начиная с момента зачатия (роль отца играет, естественно, бог Амон), беременности царицы, развития ребенка и формирования его Ка вплоть до самого момента рождения. Матери фараона при родах помогали сами боги. Последняя картина этой серии – сцена вступления фараона на трон.
Начиная с XIX династии фараонов важнейшую роль стал играть храмовый комплекс в Карнаке, сооруженный в северной части Фив на восточном берегу Нила. Строился он в течение почти двух тысяч лет и свой характерный облик приобрел в период Нового царства, начинавшегося примерно за 1500 лет до н. э., во времена правления царей XVIII династии. Кроме большого храма имени все того же бога Амона, было построено множество меньших по размеру молелен. У южной стены святилища находилось искусственное озеро, игравшее важную роль в проведении религиозных обрядов.
Чуть южнее располагался район святилища богини Мут, украшенный сотнями тронных скульптур, выполненных из диорита и гранита, и обнесенный высокой стеной. Однако в Карнаке больше всего строил Тутмос III. В храме Амона он начал с того, что снес построенный царицей Хатшепсут зал для божественной ладьи и построил на его месте другой, из розового гранита, с маленьким пилоном на входе. Между входом и залом для ладьи находился маленький зал-вестибюль, его образовали две гранитные опоры. Эти монолиты символизировали Нижний и Верхний Египет и потому были декорированы изображениями лотоса и папируса, эмблемами двух частей страны. Они стоят и по сегодняшний день.
Но самое крупное сооружение, построенное фараоном, это архитектурный комплекс в восточной части храмового ансамбля. Он состоит из большого зала для праздников и множества вспомогательных помещений вокруг него. Зал разделен на пять проходов-нефов, он расположен перпендикулярно по отношению к оси планировки храма. Это первый в истории пример планировки соборного типа: кровля главного нефа опирается на повышенные опоры и потому возвышается над потолком других нефов – кораблей. В главном нефе находятся окна, через которые внутрь попадает свет. Высокий потолок был выкрашен в синий цвет и украшен золотыми звездами. Другие, более узкие нефы были отделены друг от друга четырехугольными столбами, покрытыми барельефами. Окружающие зал помещения и молельни тоже были украшены удивительно тонкими настенными рельефами.
Современный облик большой храм Амона приобрел уже в более позднюю эпоху. Фараон Тахарка, нубиец по происхождению, поставил по примеру храма в Луксоре перед пилоном главного входа двойной ряд колонн. Точно неизвестно, когда началось строительство пилона I, известно лишь, что закончилось оно уже при Птолемеях, когда перед пилоном II образовался огромный двор. Конечная композиция храма Амона повторила традиционную планировку египетских храмовых построек.
В целом, комплекс святилищ в Луксоре и Карнаке и сегодня дает представление о том, какое значение придавали египтяне религиозному осмыслению своей жизни и объектам поклонения. И хотя от этих верований остались только легенды, а сонмища египетских богов давно превратились в мифологические образы, они могут поведать нам о судьбах древнего народа не меньше, чем самые объективные исторические хроники.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Карнак. Тысячелетняя луковица
Карнак. Тысячелетняя луковица Фивы – столица фараонов XVIII династии – лежат в семистах километрах южнее Каира, на берегу Нила, на землях четвертого нома Верхнего Египта. Оттуда уже недалеко до первых порогов Нила, до нубийских земель, чужих во время строительства
4.11. Место наблюдения: Каир или Луксор (Ибрим)
4.11. Место наблюдения: Каир или Луксор (Ибрим) От места наблюдения в отдельных случаях может зависеть видимость планет. Напомним, что видимость некоторых планет указана на египетских зодиаках и поэтому ее приходится проверять при анализе астрономических решений. Иногда
Глава 3 Сведения об антропологических признаках «древних монголов», или древних и средневековых татар
Глава 3 Сведения об антропологических признаках «древних монголов», или древних и средневековых татар Л. Н. Гумилев пишет: «Самые древние монголы ничего общего не имели с блондинами, населявшими Европу. Европейские путешественники XIII в. никакого сходства между
Карнак, Луксор, Пелузий и Розетта
Карнак, Луксор, Пелузий и Розетта Слава тебе, Нил, выходящий из этой земли, Приходящий, чтобы оживить Египет! Орошающий поля, сотворенный Ра, Чтобы всех животных оживить. Если он медлит, то замыкается дыханье, Уничтожаются жертвы богов, И миллионы людей гибнут… Когда же
Карнак[18]
Карнак[18] В Фивах, на западном берегу Нила, виднеются облицованные полированными каменными плитами и украшенные сфинксами и обелисками храмовые пристани. Самая большая из них — пристань знаменитого святилища Амона-Ра, царя богов, главного божества египетского
2.4. Египетский Луксор, где расположена Долина царей, назывался «Ибрим», то есть, «город Абрама (Авраама)»
2.4. Египетский Луксор, где расположена Долина царей, назывался «Ибрим», то есть, «город Абрама (Авраама)» Египетское царское кладбище – Долина царей – расположена в среднем течении Нила, примерно 500 км к югу от Каира. Рядом стоит город, который сегодня называется «Луксор».
Тема 9 Архитектурные комплексы святилища Аполлона в Дельфах и святилища Зевса в Олимпии
Тема 9 Архитектурные комплексы святилища Аполлона в Дельфах и святилища Зевса в Олимпии Особенности строительства комплексов святилищ в Древней Греции архаики и классики: основные общегреческие святилища.Комплекс Святилища Аполлона в Дельфах: география (Федриады,
Врезультате трений между афинянами и спартанцами более всего выиграли Фивы – главный союзник Спарты в Греции. С историей этого города также связано множество мифов. Там родились бог Дионис и величайший герой, позднее сделавшийся божеством, – Геракл, а также царь Эдип (хотя поначалу он не знал этого, что имело для него роковые последствия). Фивы также избрал для себя в качестве места проживания Кадм из Финикии, который, как считали греки (допуская при этом хронологическую ошибку), привез из Тира искусство алфавитного письма; с неожиданной скромностью они именовали свой алфавит «финикийскими» или «кадмовыми» буквами. Если бы современные Фивы, скажем так, не плюхнулись всей своей тяжестью прямо на то место, где находилось одноименное доисторическое и античное поселение, мы знали бы неизмеримо больше, чем сейчас, о доисторическом городе, выстроенном на Cadmea acropolis, с его дворцом микенского времени. Этот дворец пользуется заслуженной известностью как место последней по времени находки значительного количества надписей, выполненных с использованием «линейного письма Б». Среди прочего в них встречается слово, напоминающее «Лакедемон» – название области в юго-восточном Пелопоннесе, где установила свое господство Спарта.
Фивы исторического периода также могли гордиться рядом крупных достижений в культуре, несмотря на то что высокомерные афиняне пренебрежительно называли фиванцев «свиньями из Беотии». Ведь в конце VI в. до н.э. Фивы дали Греции крупнейшего лирического поэта Пиндара (ок. 518–446 гг. до н.э.), не говоря уж о том, что Гесиод, расцвет таланта которого пришелся примерно на 700 г. до н.э., также происходил из Беотии, из поселения Аскра, находившегося в черте города Феспии. Более того, Фивы создали государство, основанное на федеральном принципе, и управляли им (принцип федерации представлял собой оригинальную альтернативу полисной системе, для которой характерна централизованная власть). В IV в. до н.э. в течение нескольких десятилетий Фивы являлись наиболее влиятельным городом во всей материковой Греции и местом вызревания политических перемен – тех, что совершились в годы правления македонских царей Филиппа II и его сына Александра Великого.
Своего рода федерация на территории Беотии просуществовала до последней четверти VI в. до н.э. Распространенный здесь тип монет, на аверсе которых изображался щит пехотинца, свидетельствует о политическом единстве, поскольку монетное дело в Греции имело не только экономическое, но и (в не меньшей степени) политическое значение. Единство также нашло свое выражение и поддержку (как обычно бывало у греков) в форме широко распространившегося религиозного культа: в Онхесте ежегодно проводились Панбеотии – общебеотийские празднества. Другое беотийское святилище, процветавшее в VI в. до н.э., носило название Птоиона и располагалось неподалеку от Фив; в нем поклонялись Аполлону. В качестве посвятительных даров туда было передано не менее сотни мраморных статуй обнаженных юношей (куросов) размером в рост человека, что, безусловно, свидетельствует о богатстве и благочестии местного населения.
Однако дело объединения Беотии, не говоря уж об унификации, так и не было доведено до конца – а если сказать точнее, остановилось на полпути. Междоусобицы между беотийскими городами были столь сильны, что Перикл – вероятно, не бесстрастный свидетель – сравнивал беотийцев с высокими деревьями, чьи верхушки во время бури бились друг о друга и таким образом уничтожали самое себя. Внутри федерации шла постоянная борьба между двумя крупнейшими городами – Фивами и Орхоменом (еще одно поселение с богатым микенским прошлым), каждый из которых доминировал в окружавшей его области; ее кульминацией стало полное уничтожение Орхомена Фивами в 364 г. до н.э. Еще два беотийских города, Элевтеры и Платея, фактически «выбыли» из союза, то есть вступили в соглашение с Афинами – главным противником Фив – или даже вошли в состав подвластной Афинам территории. (Заметим, что расхожее выражение аттический, или афинский(то есть ужасный), соседне было обязано своим появлением плохим отношениям между Фивами и Афинами. Тем не менее оно весьма подходит к данному случаю.) Однако в основном беотийские города были малы и, как правило, оказывались под властью более сильной политической единицы, располагавшейся поблизости, – что якобы шло всем на пользу.
Персидское вторжение в 480 г. до н.э. серьезно скомпрометировало Фивы в глазах эллинского мира – так было и в случае с Аргосом, хотя его репутация пострадала не столь сильно. Если этот город сохранял хрупкий нейтралитет, то в Фивах правящие круги открыто приняли сторону персов – вопиющий акт предательства («мидизм»), запомнившийся надолго. Даже через полтора столетия Александр Великий счел его благовидным предлогом, чтобы, в свою очередь, полностью разрушить Фивы (это произошло в 335 г. до н.э.). Новое поколение фиванцев пыталось объяснить случившееся тем, что в то время управление городом велось недолжным образом: оно попало в руки кучки олигархов, отличавшихся экстремистскими настроениями (это правление получило наименование dynasteia, или групповой тирании). Правда это или нет, здесь можно усмотреть свидетельство внимательного отношения греческой политической мысли к четким видовым и количественным определениям – хотя оно и не остановило Александра.
В 335 г. до н.э. завершился самый яркий период истории Фив, длившийся четыре десятилетия; как можно убедиться, своими истоками он уходит в середину V в. до н.э. Оправившись вначале от последствий унизительного мидизма 480 г. до н.э., а затем от унижения, вызванного событиями 457–447 гг. до н.э., когда город оккупировали Афины, фиванцы воссоздали общебеотийское федеральное государство на новых основаниях: их родной город, как стало ясно с самого начала, занял главенствующую позицию. Это государство процветало до 386 г. до н.э. Так случилось, что мы располагаем описанием этого весьма интересного федерального образования: оно сохранилось на папирусе из Оксиринха в Фаюме (Египет). Его составил необыкновенно хорошо осведомленный анонимный историк; оно поражает тщательностью. Режим представлял собой олигархию, но умеренную: высшие должности в государстве и военная и политическая власть в целом находились в руках верхних примерно 30 процентов или около того состоятельных граждан, способных приобрести все необходимое для службы в коннице или по крайней мере в качестве гоплитов. Торговцы и ремесленники не имели гражданских прав, поскольку, как считалось, души этих людей, как и руки, из-за их рода занятий не столь чисты, как у земледельцев. Сложная система местного представительства в верховном федеральном совете с самого начала обеспечила фиванцам непропорционально большие власть и влияние.
Фивы сумели еще более усилить свои позиции и воспользоваться теми преимуществами, которые они обеспечивали благодаря союзу со Спартой в годы Пелопоннесской войны. Их верность этому альянсу проявилась наиболее ощутимо в 421 г. до н.э., когда два других союзника, Коринф и Элида, отступились от нее, однако позиция Фив оставалась неизменной – прежде всего потому, что видели в Спарте главную опору олигархии, а это в высшей степени соответствовало собственным интересам фиванцев. Более того, в 427 г. до н.э. Фивы достигли того, чего так долго добивались, при прямой и весьма солидной поддержке Спарты. Поскольку им не удалось убедить платейцев, которые в этническом отношении были беотийцами, отступить от союза с Афинами (заключенного еще в 519 г. до н.э. и сыгравшего важную роль во время битвы при Марафоне, когда оба полиса со славой сражались бок о бок против персов), они могли хотя бы разрушить их город. Через несколько лет после того, как это произошло, фиванцы значительно уменьшили независимость феспийцев, склонявшихся на сторону Афин, срыв стены их города. На последнем этапе Пелопоннесской войны (413–403 гг. до н.э.) именно фиванцы более других выиграли в экономическом отношении – они грабили поля и усадьбы афинских крестьян, пользуясь защитой спартанского отряда, расквартированного близ беотийской границы, а также скупали по дешевке тысячи рабов, бежавших из афинских серебряных рудников.
Однако нужно сказать, что в отношении групп населения, в чьих руках находилось политическое господство, всегда существовало противодействие (даже если оно не выливалось в открытые оппозиционные выступления). При Фермопилах в 480 г. до н.э. некоторое число фиванских добровольцев – патриотов всей Греции в целом – сражалось вместе с Леонидом. Во время афинской оккупации 457– 447 гг. до н.э. в ряде городов (таких, как Феспии) имелись сильные проафинские демократически настроенные группировки. И в ходе Пелопоннесской войны, и после ее окончания даже в Фивах с их олигархическим режимом росло недовольство произволом Спарты – вплоть до того, что в 403 г. до н.э. город предложил убежище демократически настроенным изгнанникам, бежавшим от установленной и поддерживавшейся спартанцами хунты Тридцати тиранов, а в 395 г. до н.э. присоединился к антиспартанской четверке, куда входил разочаровавшийся в союзе с Лакедемоном, как и Фивы, Коринф, Аргос с его устойчивыми антиспартанскими настроениями и, естественно, Афины.
И все же спартанцы, опираясь на возобновившуюся финансовую помощь со стороны Персии, которая оказалась столь кстати и была с радостью принята, выиграли Коринфскую войну (395–386 гг. до н.э.) и воспользовались своей победой, причем весьма радикально – очевидно, здесь сыграла роль особая ненависть царя Агесилая II к Фивам. Беотийский союз был полностью уничтожен, его раздробили на отдельные города и даже деревни, из которых он прежде состоял. Чтобы гарантировать соблюдение нового, реакционного порядка, спартанцы разместили гарнизоны в ряде важнейших беотийских городов – в том числе, разумеется, и в Фивах (спартанские войска заняли Кадмею – фиванский акрополь), даже несмотря на то, что это вопиющим образом противоречило условиям «царского мира» (см. словарь в конце книги) [63]. Многие влиятельные фиванцы удалились в изгнание, главным образом в Афины; так афиняне отплатили за услугу, оказанную в 403 г. до н.э.
Затем, в 379–378 гг. до н.э. (здесь сыграла принципиальную роль поддержка Афин) группа этих фиванских изгнанников не только освободила Фивы из-под власти Спарты, но и тут же заложила основу совершенно нового политического режима, введя в городе демократическую конституцию, а затем восстановив Беотийскую федерацию с опорой на те же принципы умеренной демократии. На сей раз они шли в ногу со временем. Именно первая половина IV в. до н.э. была великой эпохой демократии во всем греческом мире, а не вторая половина V в. до н.э. – как можно было бы думать, – когда Афины и их империя занимали главенствующее положение. Дополнительное подтверждение распространения демократии в начале IV в. до н.э. обнаружилось в Аргосе, где несколько лет назад был найден тайник с более чем 130 бронзовыми табличками с надписями, которые содержат сведения о финансовом благополучии демократии, возобладавшей тогда. Однако наиболее отвратительная вспышка гражданской войны в Аргосе в конце 370-х гг. до н.э., известная под колоритным именем скитализма, дословно «избиение палками» (в далеком от праздничного, зрелищного смысла – 1000–1500 олигархов были забиты дубинами до смерти), напоминает нам о напряженности и нестабильности политических режимов в этих «рассадниках», где все граждане знали друг друга лично и общались напрямую.
Инновации в Фивах никак не сводились к одной только политике. Беотийское военное дело также достигло высочайшего уровня, что объясняется как федеративным устройством государства, так и принципиально новой структурой войска. (Упомянем одну примечательную деталь – фиванский «священный отряд», элитный ударный отряд, состоявший из 150 пар любовников.) Все это свидетельствовало о решительном разрыве со Спартой – в том числе и «священный отряд», поскольку хотя гомосексуальные отношения между взрослым мужчиной и мальчиком-подростком являлись частью системы воспитания в Спарте, спартанцы не стремились сделать их также и элементом организации своих вооруженных сил. По этой причине соответственно именно Фивы под предводительством Эпаминонда и его закадычного друга Пелопида (одного из бывших изгнанников, нашедших в свое время убежище в Афинах), вместе с основателем «священного отряда» Горгидом навсегда положили конец господствующему положению Спарты: сначала они с легкостью нанесли ей поражение при Левктрах в 371 г. до н.э., а затем с не меньшей легкостью освободили великое множество спартанских илотов [64]. Платон и Аристотель критиковали обращение спартанцев с илотами по чисто утилитарным, прагматическим причинам. «Бог никого не сделал рабом», – писал еще один интеллектуал того времени, поддерживая идею освобождения илотов, что настолько напоминало речи аболиционистов, насколько это было возможно в IV в. до н.э. Однако потребовалось появление такого выдающегося человека, как Эпаминонд, чтобы эти благочестивые разговоры превратились в конкретные дела.
В первую очередь благодаря просвещенному правлению и блестящему командованию Эпаминонда и Пелопида Фивы быстро сделались наиболее влиятельным городом во всей Балканской Греции. И мощь, и территория Спарты значительно сократились вследствие усилий Фив; более того, Эпаминонд самолично основал два новых греческих города, Мессену (369 г. до н.э.) и Мегалополь в Аркадии (368 г. до н.э.), дабы она оставалась недееспособной в обозримом будущем. Что неудивительно, Аргос с энтузиазмом помогал основанию Мессены; в Дельфах жители отпраздновали событие песнями и плясками. В самой же Беотии Фивы уничтожили в 364 г. до н.э. Орхомен, который являлся их единственным серьезным конкурентом в борьбе за господство в местной федерации. Наиболее удивительным стало совместное создание беотийцами флота. То был первый случай такого рода в истории Беотии. Эпаминонд совершил плавание по Северной Эгеиде и даже достиг Боспора, однако особых результатов это не имело. Другим важным симптомом роста гегемонистских устремлений Фив (что не следует путать с захватническими) явилось удерживание между 368 и 365 г. до н.э. македонского царевича Филиппа в качестве заложника под домашним арестом в Фивах с целью обеспечить лояльную позицию его страны.
Столь велики были в 360-х гг. до н.э. могущество и влияние Фив, что демократические Афины и олигархическая Спарта почувствовали – они прямо-таки обязаны стать союзниками, чтобы эффективнее противостоять нависшей над ними обоими фиванской угрозе, но военного успеха это не принесло. В 362 г. до н.э. на поле битвы при Мантинее в Аркадии возглавляемый Фивами союз во главе с Эпаминондом вновь одержал блестящую победу, хотя сам великий полководец погиб в бою (см. эпиграф к настоящей главе, где цитируется его эпитафия). Впоследствии, согласно консервативному афинскому историку и мыслителю Ксенофонту, который заканчивает этим мрачным замечанием свою «Эллинскую историю», отношения между полисами в Греции пришли в еще больший беспорядок, чем раньше [65]. Однако не стоит принимать слова Ксенофонта на веру. Он с презрением относился к Эпаминондовым Фивам и, будучи преданным клиентом и приверженцем Агесилая, был одним из тех, кто тосковал по старому доброму олигархическому порядку, при котором главенствовала Спарта. Рассчитывать на это не приходилось, как то со всей беспощадностью продемонстрировала вскоре деятельность Филиппа Македонского.
Трехлетнее пребывание в фиванском плену будущего царя Филиппа II позволило ему многое узнать о дипломатии, финансах и военном деле; это ему пригодилось, когда в 359 г. до н.э. он стал царем Македонии. До той поры Македония оставалась в стороне от главных течений греческой культуры как в географическом, так и в политическом отношении. В сущности, к началу царствования Филиппа она представляла собой немногим более чем географическое понятие, не являясь в политическом смысле ни развитой (ни в коей мере не полисным и не городским обществом), ни централизованной (земли западного плоскогорья существовали почти независимо по отношению к низинным территориям на востоке). Во время сравнительно долгого по македонским меркам царствования Филиппа (359–336 гг. до н.э.) Македония впервые стала централизованной, затем начала урбанизироваться и, наконец, не только установила контроль над всей Балканской Грецией к югу от своих границ, разгромив в 338 г. до н.э. афино-фиванскую коалицию в битве при Херонее в Беотии, но и приступила к завоеванию Азии (см. следующую главу). Все это означало конец традиционного полиса как самостоятельной властной структуры в греческой истории, хотя и позднее время от времени встречались исключения – такие, как остров-полис Родос в III и даже в начале II в. до н.э.
Действительно, в наступивший после смерти Александра эллинистический период даже Македония стала краем греческих городов со всеми удобствами и признаками урбанизма, включая четко размеченные центральные площади, где собирался народ, просторные гимнасии и выставленные на всеобщее обозрение в виде надписей государственные документы. Были подготовлены пути, хотя сами македоняне едва ли могли догадываться об этом, для превращения Македонии в первую восточную провинцию Рима в результате его имперской экспансии (в 147 г. до н.э.) – если не считать восточной обширную эллинизированную Сицилию, которая стала римской провинцией в 241 г. до н.э. [66]. Разрушенные Александром в 335 г. до н.э. Фивы были восстановлены в 316 г. до н.э., но теперь они были совсем небольшим городом, и, хотя являли собой достаточно комфортабельное место для жизни под властью римлян, они никогда уже не обретали того политического и военного значения, какое имели в классическую эпоху.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Глава седьмая Фивы и Эдип
Глава седьмая Фивы и Эдип Главные действующие лица Агенор — Предводитель фиванцев, финикийцев и киликийцев. Европа — Увезена Зевсом, принявшим образ быка, на Крит, мать Миноса. Кадм — Основатель Фив. Гармония — Дочь Ареса и Афродиты, жена Кадма. Ино — Дочь Кадма и
Глава 10. Фивы
Глава 10. Фивы Buckler J. The Theban Hegemony, 371–362 B.C. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1980. Demakopoupolou K., Konsola D. Archaeological Museum of Thebes. Athens,
Глава 13
Глава 13 Промежуточная форма-фильм и роман Сходные черты Тенденция к изображению жизни во всей ее полноте. Такие великие романы, как «Мадам Бовари», «Война и мир» и «В поисках утраченного времени», охватывают широкие сферы реальной действительности. Их авторы стремятся
Кто возвел стены нижнего города в древнегреческих Фивах?
Как утверждают древние греки, строителями мощных стен нижнего города в древнегреческих Фивах были братья-близнецы Амфион и Зет, сыновья Зевса. Воцарившись в Фивах, они принялись за возведение стен нижнего города. Ранее Зет часто смеялся над Амфионом из-за его увлечения лирой, подаренной Гермесом. Но когда братья стали каменщиками, под звуки амфионовой лиры тяжелые блоки сами ложились куда надо, а обладавший огромной физической силой Зет постоянно отставал от брата.
Грамота литовского князя Ольгерда к патриарху Филофею, с жалобами на митрополита Алексия и с просьбою поставить особого митрополита для Киева, Смоленска, Малой Руси, Новосиля, Твери и Нижнего Новгорода. (1371 год) [805]
Грамота литовского князя Ольгерда к патриарху Филофею, с жалобами на митрополита Алексия и с просьбою поставить особого митрополита для Киева, Смоленска, Малой Руси, Новосиля, Твери и Нижнего Новгорода. (1371 год) [805] От царя литовского Ольгерда к патриарху поклон. Прислал
3:1—32 Восстановление стены
3:1—32 Восстановление стены Список занятых на работах по восстановлению стены составлен с позиции выполненной задачи, но момент этот наступил позже (он отмечен в 6:15). Хотя имя Неемии здесь не упоминается, тем не менее нет никаких сомнений, что его талант организатора и
Иерихонские стены
Иерихонские стены Первым местом сражения стал город Иерихон. Город окружали мощные стены, израильтяне не могли ни взобраться на них, ни пробить брешь – они ведь только что вышли из пустыни, у них не было ни осадных машин, ни инженерных подразделений. Тогда народ семь раз
Абсурдные стены
Абсурдные стены Подобно великим произведениям искусства, глубокие чувства значат всегда больше того, что вкладывает в них сознание. В привычных действиях и мыслях обнаруживаются неизменные симпатии или антипатии души, они прослеживаются в выводах, о которых сама душа
Преподобного Иоанна Кассиана к семи последним, посланным к Иовиниану, Миневрию, Леонтию и Феодору, собеседованиям отцов, обитавших в пределах Нижнего Египта, предисловие
Преподобного Иоанна Кассиана к семи последним, посланным к Иовиниану, Миневрию, Леонтию и Феодору, собеседованиям отцов, обитавших в пределах Нижнего Египта, предисловие При помощи благодати Христовой окончив десять собеседований отцов, которые изложены по требованию
Стены
Стены Ничто после Св. Софии не наполняет душу воспоминаниями столь славными и вместе грустными, как ветхие стены столицы. Сии некогда мощные твердыни, тройным оплотом отразившие с земли семь жестоких приступов, и поныне еще стоят меж двух морей, как стража, не ожидающая
Преподобного Иоанна Кассиана к семи последним, посланным к Иовиниану, Миневрию, Леонтию и Феодору, собеседованиям отцов, обитавших в пределах Нижнего Египта, предисловие
Преподобного Иоанна Кассиана к семи последним, посланным к Иовиниану, Миневрию, Леонтию и Феодору, собеседованиям отцов, обитавших в пределах Нижнего Египта, предисловие При помощи благодати Христовой окончив десять собеседований отцов, которые изложены по требованию
1. После сих слов Иисус возвел очи Свои на небо и сказал: Отче! пришел час, прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя,
1. После сих слов Иисус возвел очи Свои на небо и сказал: Отче! пришел час, прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя, Иисус возвел очи Свои на небо — см. прим. к 11:41.Отче! пришел час. Для Христа пришел час прославления, потому что наступил час смерти (ср. 12:23). Победа над
3. Посему будут прославлять Тебя народы сильные; города страшных племен будут бояться Тебя, 4. ибо Ты был убежищем бедного, убежищем нищего в тесное для него время, защитою от бури, тенью от зноя; ибо гневное дыхание тиранов было подобно буре против стены. 5. Как зной в месте безводном, Ты укротил б
3. Посему будут прославлять Тебя народы сильные; города страшных племен будут бояться Тебя, 4. ибо Ты был убежищем бедного, убежищем нищего в тесное для него время, защитою от бури, тенью от зноя; ибо гневное дыхание тиранов было подобно буре против стены. 5. Как зной в месте
1. По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних,
1. По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, (Мк. 9:2; Лк. 9:28; 2 Пет. 1:36). Стих почти дословно сходен с Мк. 9:2, за исключением того, что Марк не называет Иоанна "братом Иакова" и добавляет в конце "одних" (. ), — этого
Строители стены
Строители стены 1 Первосвященник Элиашив и его собратья священники принялись отстраивать Овечьи ворота. Они освятили их и установили на место двери их; они посвятили их до башни Сотни и от нее до башни Хананела. 2 Соседний участок строили жители Иерихона, а рядом с ними
2. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер (свой) и поклонился до земли,
2. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер (свой) и поклонился до земли, "Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. " Все эти глаголы "возвел, взглянул, увидел" еще больше усугубляют
29. И было, когда Бог истреблял (все) города окрестности сей, вспомнил Бог об Аврааме и выслал Лота из среды истребления, когда ниспровергал города, в которых жил Лот
29. И было, когда Бог истреблял (все) города окрестности сей, вспомнил Бог об Аврааме и выслал Лота из среды истребления, когда ниспровергал города, в которых жил Лот "вспомнил Бог об Аврааме и выслал Лота. " Слова эти многое объясняют как о настойчивости ходатайства
63. При наступлении вечера Исаак вышел в поле поразмыслить, и возвел очи свои, и увидел: вот, идут верблюды
63. При наступлении вечера Исаак вышел в поле поразмыслить, и возвел очи свои, и увидел: вот, идут верблюды "Исаак вышел в поле поразмыслить…" В некоторых переводах последний глагол заменен синонимом с еврейского языка — "помолиться", (в славянском — поглумитися, т.е.
18. И понравились слова сии Еммору и Сихему, сыну Емморову. 19. Юноша не умедлил исполнить это, потому что любил дочь Иакова, А он более всех уважаем был из дома отца своего. 20. И пришел Еммор и Сихем, сын его, к воротам города своего, и стали говорить жителям города своего и сказали: 21. сии люди
18. И понравились слова сии Еммору и Сихему, сыну Емморову. 19. Юноша не умедлил исполнить это, потому что любил дочь Иакова, А он более всех уважаем был из дома отца своего. 20. И пришел Еммор и Сихем, сын его, к воротам города своего, и стали говорить жителям города своего и
Древние Фивы были главным городом Беотии. В их истории были поражения и славные деяния. Город прославили ода Пиндара и военные победы Эпаминонда и Пелопида.
Ранняя история Фив
Фивы можно назвать проклятым городом. Внук основателя Фив Пенфей был растерзан впавшей в безумие матерью. Самым знаменитым мифическим героем этого полиса был Эдип, убийца отца и муж родной матери. Через мифический цикл о Фивах проходит ожерелье Гармонии, губящее своих владелиц. Во время нашествия Ксеркса фиванцы сражались на стороне персидских захватчиков.
Мифы называли основателем Фив финикийца Кадма. Во время скитаний в поисках похищенной сестры он посетил Дельфийский оракул, который повелел ему оставить поиски и следовать за коровой, чтобы основать город там, где она решит лечь. Корова привела его в область, которую назовут Беотией. В ней Кадм убил охранявшего источник дракона, а из его посеянных зубов выросли «спарты» («посеянные»), с которыми он построил Фивы. Аристократы Фив, в частности, Эпаминонд возводили свой род к посеянным.
Фивы существовали в Микенскую эпоху, а их населением были ахейцы. Уже тогда Фивы и Орхомен были крупнейшими городами Беотии. Такими они останутся и после Темных веков, а Орхомен всегда будет главным соперников Фив в Беотии. В конце Микенской эпохи дворец Фив был разрушен, но, согласно данным археологии, город продолжал существовать. Как особый этнос беотийцы сформировались до прихода в Беотию. Они жили в Фессалии, но в Темные века мигрировали на юг, унося с собой культы и традиции, которые объединяли их с жителями Фессалии. Тогда же они заняли Фивы. В VI веке до н. э. был создан Беотийский союз, объединяющий большинство полисов этого региона. Главой союза стали Фивы — сильнейший город Беотии. Создание Беотийского союза относят ко времени около 520 года до н. э. Примерно, этими годами датируют победу беотийцев над вторжением фессалийцев.
Об этой битве известно только, что она была и что победили беотийцы. В свое время она сыграла большую роль в их самосознании. Победу над фессалийцами при Керессе сравнивали с другой великой победой беотийцев — при Левктрах.
Греко-персидские войны
События нашествия Ксеркса на Грецию обеспечили фиванцам «славу» предателей и друзей персов. Но это произошло не сразу. Как известно, армия созданного для противостояния захватчикам Эллинского союза сначала закрепилась в Темпейском ущелье между Македонией и греческой Фессалией. В объединенном войске был и отряд 500 воинов из Фив.
Чуть позже 400 фиванцев пришли и в Фермопилы. Они вместе со спартанцами и феспийцами остались прикрывать отход, но, в отличие от двух других отрядов, сдались. По приказу Ксеркса пленные фиванцы и их командир Леонтиад были заклеймены как рабы.
Когда Фермопилы были взяты, дорога на Фивы стала свободна. После этого город открыто перешел на персидскую сторону. Знатнейших фиванских граждан, которые были у власти, устраивала жизнь под властью захватчиков. Когда в Греции осталась армия Мардония, один из фиванских лидеров Аттагин устроил для персидского полководца и его соратников роскошный пир. На пиру фиванские и персидские аристократы сидели попарно, вместе совершали возлияния богам.
В войске Мардония было много греческих отрядов из покоренных земель. Но они в большинстве сражались по принуждению и не проявили особого пыла в борьбе на стороне захватчиков. Исключением были только Фивы. Вероятно, их лидеры хотели укрепить свое положение с помощью Персии.
Наступила битва при Платеях. Фиванский отряд сражался против афинского ополчения, и даже Геродот признавал храбрость беотийских воинов. 300 знатных фиванцев нашли гибель в этой битве.
Перед Платейской битвой греки дали клятву. Среди ее пунктов было заставить полисы, предавшие греческое дело, пожертвовать десятину Дельфийскому святилищу.
После победы объединенное войско осадило Фивы. Лидеры Эллинского союза требовали от фиванцев выдать самых активных сторонников союза с захватчиками. Через 10 дней жители города выдали своих лидеров, которые были казнены. Один из них, Аттагин, бежал, но греческим полководцам выдали его сыновей. Лидер войска Павсаний отпустил их, решив, что дети не отвечают за преступления отца.
Участие Фив в войне на стороне захватчиков не было забыто ни ими, ни другими эллинами. Оправдывая предательство предков, фиванцы в 420-е годы до н. э. возлагали вину на своих лидеров, которые правили тогда почти как тираны. При переговорах с персами фиванцы, напротив, не упускали случая напомнить о роли в войне своих предков. Так фиванский полководец Пелопид во время переговоров с Артаксерксом II спустя сто лет после Платей напомнил царю, что его сограждане единственные из греков сражались на стороне персов в той войне.
Последний раз о предательстве фиванцев вспомнили, когда в 335 году до н. э. решали судьбу города. Разрушение Фив стало в глазах некоторых греков карой за предательство во время войны с Ксерксом.
Фивы в V веке до н. э.
Античные авторы сходились во мнении, что после Платейской битвы Фивы ослабели и утратили статус сильнейшего города Беотии. Но Беотийский союз продолжал существовать. Предположительно, статус гегемона получил полис Танагра. В Фивах сохранялся олигархический строй, но его лидеры были лояльны Эллинскому союзу.
В 460-е годы до н. э. портятся отношения между Афинами и Спартой. В новых условиях Фивы выбирает союз с пелопонесским полисом и будет сохранять ему верность несколько десятилетий.
В 456 году до н. э. афинское войско под командованием стратега Миронида разбило беотийцев. После этого Афины смогли подчинить себе всю Беотию и поставить в ее городах верные себе правительства. Фивы тоже не избежали этой участи, и в полисе, предположительно, был установлен демократический строй.
В 447 году до н. э. положение Афин ослабло, а их силы были отвлечены на Вторую Священную войну в Фокиде. В Орхомене и Херонее вернувшиеся изгнанники захватили города и разорвали союз с Афинами. Через год афинянам удалось восстановить контроль над Херонеей, но Орхомен устоял. Стратег Толмид решил возвращаться, но недалеко от Коронеи его отряд попал в засаду и был уничтожен. Победа стала сигналом к общему восстанию. Фиванцы восстановили олигархический строй и разорвали союз с Афинами. Так закончилась недолгая власть Афин над Беотией и Фивами. Фивы укрепились и снова заняли лидирующие позиции в Беотийском союзе.
В V веке до н. э. в истории Фив были не только войны. В Киноскефалах, небольшом поселении в окрестностях Фив, родился поэт Пиндар. По легенде в юности он заснул на горе Геликон и увидел во сне, что его рот полон меда и воска. После этого он начал писать стихи.
Искусству Пиндар учился у афинского поэта Агафона. Однажды он позволил себе назвать Афины «оплотом Эллады». Сограждане приговорили его к штрафу — тысяче драхм, но афиняне заплатили эту сумму за него.
Самые известные стихи Пиндара — оды. Он сочинял их в честь победителей общегреческих состязаний — Олимпийских, Пифийских, Немейских и Истмийских игр. Александрийские филологи любили составлять рейтинги лучших творцов искусств. Пиндар вошел в число 9 лучших лириков Эллады.
Коринфская война: Фивы против Спарты
В годы Пелопоннесской войны Фивы и подконтрольный им Беотийский союз были верными сторонниками Спарты. Охлаждение между ними началось уже на мирных переговорах, когда решалась судьба Афин.
Когда проигравшие войну афиняне не срыли, вопреки условиям мира, Длинные стены, фиванский политик Эриант настаивал на уничтожении города. Спартанцы предпочли сохранить Афины. После этого в Фивах ведущее положение получил политик Исмений. Это незаурядная фигура фиванской истории — оратор, дипломат, один из создателей анти-спартанского союза.
Уже через год после окончания Пелопоннесской войны группа афинских изгнанников нашла приют в Фивах. Требования Спарты выдать их были проигнорированы. В Беотии афиняне во главе с Фрасибулом заготовили оружие и оттуда начали освободительный поход против афинского правительства Тридцати.
Отношения Спарты с Фивами продолжали портиться. Когда лакедемоняне начали войну с Персией, фиванцы отказались выставить свои отряды в их войско. В 396 году до н. э. царь Спарты Агесилай отправлялся на войну с Персией. Перед отплытием он хотел сделать жертвоприношение в гавани Авлида, из которой в век героев в поход на Трою отправилось войско во главе с Агамемноном.
Возмущенные беотархи (ежегодно избираемые главы Беотийского союза) отправили в Авлиду гонцов, которые не позволили совершить обряд — сбросили подготовленные жертвы с алтаря. Разгневанный Агесилай вынужден был покинуть Беотию, не совершив обряд.
Через год началась война, вошедшая в историю под названием Коринфской. Формально ее начали союзники Фив и Спарты — локры и фокидяне. В ответ на поход фиванцев против Фокиды спартанцы направили свою армию против беотийского города.
Фивы и Афины заключили союз. В Беотии фиванцы победили спартанцев при Галиарте. Сразу после битвы к городу подошли второе спартанское войско царя Павсания и ополчение афинян. Павсаний не рискнул вступать в новый бой, а только похоронил тела погибших сограждан и отступил на Пелопоннес.
Еще через год, в 394 году до н. э., царь Агесилай, пройдя с армией из Малой Азии, вторгся в Беотию через Фермопилы. Фиванцы и их союзники встретили его при Коронее. После тяжелой битвы, когда сам Агесилай был ранен, спартанцам удалось заставить фиванцев отступить. Но они не были разгромлены, и поход на Фивы снова сорвался. Война затянулась до 386 года до н. э. При помощи Персии, с которой спартанцы заключили союз, Спарте удалось победить. В 386 году до н. э. на переговорах в персидском городе Сарды сатрап Тирибаз зачитал условия мира между греками, который царь Персии считал справедливыми. Согласно им, Беотийский союз распускался.
Фивы снова были одним из городов Беотии, но пока еще сохраняли свободу. Город формально стал союзником Спарты и даже послал через год свой отряд в спартанское войско для осады Мантинеи. Но Агесилай не забыл унижения в Авлиде и удара в спину в начале Коринфской войны. В 382 году до н. э. командир спартанского отряда, шедшего на север Греции, договорился с фиванским политиком Леонтиадом.
Спартанский отряд вошел в город. Сторонники Исмения бежали, сам он был взят под стражу. Над Исмением состоялся суд, в котором его обвиняли в том, что он заключил союз с персидским царем, и осудили на смерть. Леонтиад и его сторонники три года правили Фивами как тираны.
История повторилась наоборот. Теперь фиванские изгнанники нашли приют в Афинах, и афиняне отказались их выдать. В 379 году до н. э. группа фиванцев во главе с Пелопидом тайно проникла в город и перебила правителей.
Фивы на вершине могущества
Фивы достигли вершины могущества благодаря победам полководцев Эпаминонда и Пелопида. Они были друзьями с юности. В 385 году до н. э. они вместе сражались в составе фиванского отряда, посланного для союза спартанцам под Мантинею. Позже Пелопид участвовал в перевороте против Леонтиада, а Эпаминонде в последующей осаде Кадмеи, фиванского акрополя, где размещался гарнизон.
В 375 году до н. э. Священный отряд под началом Пелопида разбил спартанцев при Тегирах. В 371 году до н. э. великая победа при Левктрах лишила Спарту статуса сильнейшего государства Греции.
Под началом Эпаминонда и Пелопида Фивы совершали поход на Пелопоннес, в Фессалию и Македонию. Пелопоннесский союз распался под ударами беотийцев. Мессения, много лет бывшая владением Спарты, получила независимость. Фиванцам удалось даже уничтожить своего давнего соперника — Орхомен.
Успехи вскоре закончились. Сначала в 364 году до н. э. битва с правителем Фер Александром была выиграна ценой жизни Пелопида. В 362 году до н. э. Эпаминонд повел войско в очередной поход на Пелопоннес. В битве при Мантинее сошлись войска Беотийского союза, Спарты и союзников каждой стороны. Хотя фиванцам удалось с большим трудом победить, Эпаминонд был смертельно ранен и умер вскоре после битвы. Достойных преемников Эпаминонду и Пелопиду не нашлось.
Битва при Херонее: Фивы против Македонии
Через несколько лет после битвы при Мантинее Фивы и Беотийский союз вступили в III Священную войну против Фокиды. Затянувшаяся война была выиграна благодаря помощи Филиппа Македонского. Но Фермопильский проход, который до войны контролировали беотийцы, после перешел под контроль союзных Филиппу фессалийцев.
Усиление Филиппа не нравилось гражданам Фив и Афин. В 339 году до н. э. было собрано внеочередное заседание Дельфийской амфиктионии. Оратор Эсхин, политический противник Демосфена и сторонник Филиппа, обвинил жителей Локриды в том, что они распахали священный участок. Амфиктиония объявила локрам войну, но Афины (вопреки Эсхину) и Фивы отказались принять в ней участие.
В ходе IV Священной войны Филипп, получивший полномочия от амфиктионии, легко победил локров. После этого он захватил город Элатею на границе с Беотией. Демосфен прибыл в Фивы с предложением союза против Македонии. Туда же прибыли послы Филиппа. Обе стороны призывали фиванцев присоединиться к ним, но, как пишет Плутарх, победило красноречие Демосфена. Афины официально признали главенство Фив в Беотийском союзе, согласились взять большую часть расходов на себя и предоставить союзникам общее командование на суше.
Поначалу дела шли хорошо. Объединенное войско под началом беотарха Проксена и опытного командира наемников афинянина Хареса победило македонян при Кефисе. Весной 338 года до н. э. Филипп нанес противникам первое поражение. Решающий произошел при Херонее. Для битвы были собраны ополчения Фив, Афин, Коринфа, малых полисов, а также несколько тысяч наемников.
Херонейская битва стала последней великой победой Филиппа. Фиванцы сражались на правом фланге под началом полководца Феагена. Священный отряд погиб полностью, ополчение было обращено в бегство.
После победы Филипп уничтожил Беотийский союз. В Фивах был восстановлен олигархический строй, часть граждан — казнены, а в Кадмею введен гарнизон. Были восстановлены города, разрушенные фиванцами — Феспии, Коронея, Платеи, Орхомен. После поражение Фивы вынуждены были присоединиться к Коринфскому союзу.
В 336 году до н. э. был убит царь Филипп. Фивы и ряд других городов решились на восстание, не ожидая от молодого наследника царства решительных действий. Александр, напротив, вступил в Фессалию, где подтвердил наследственный статус главы (тага) Фессалийского союза. Затем он вступил в Беотию. Афиняне и фиванцы вынуждены были подчиниться, и молодой царь не применил против них силы.
Покорность была неискренней, потому что через год произошло новое восстание. Александр был занят кампанией в землях гетов. Появились слухи о гибели царя. Демосфен снова призывал сограждан свергнуть власть Македонии. В Фивы вернулись изгнанники. В результате заговора были убиты лидер сторонников союза с Македонией и командир македонского гарнизона.
Хотя многие полисы на словах поддержали Фивы, никто не оказал действенной помощи. Афиняне официально решили помочь старому союзнику, но на деле решить выждать. Тем временем Александр за 14 дней прошел из Иллирии к стенам Фив.
Сначала царь ждал фиванских послов с предложением сдаться. Вместо этого фиванцы напали на его передовые посты. После этого Александр последний раз попробовал решить дело без войны — он потребовал выдать лидеров заговора и вернуться к условиям Коринфского союза.
Фиванцы снова отказались. В отчаянном положении они дали оружие метекам и рабам, пообещав права гражданства после победы (такие меры неоднократно применялись другими греческими полисами в критических ситуациях). Сражение началось с атаки македонян на фиванцев, укрывшихся за палисадом. Первая линия была прорвана. В ходе боя воины Александра или ворвались в город на плечах отступающих фиванцев (по Арриану), или обнаружили оставшиеся без охраны ворота (по Диодору). В любом случае бой перешел на улицы Фив. В войске Александра сражались отряды Феспий, Платей, Орхомена и Фокиды, у которых были причины ненавидеть фиванцев. В городе началась резня.
Скорее всего, Александр перед штурмом решил уничтожить Фивы. Но формально решить судьбу взятого города царь доверил союзникам по Коринфскому союзу. На его заседании греки вспомнили все грехи Фив, начиная с предательства греческого дела во времена Ксеркса. Было принято решение уничтожить город. Взятые в плен фиванцы продавались в рабство. Исключение делалось для жрецов и жриц, потомков поэта Пиндара и гостеприимцев македонян, а также тех, кто открыто выступал против новой войны с Македонией. Жители других городов не имели права принимать фиванских беглецов у себя.
Поздние авторы писали, что Александр не только пощадил потомков Пиндара, но и приказал сохранить от разрушения его дом. Этот сюжет полюбили поэты — к нему обращались, в частности, Джон Мильтон и Анна Ахматова.
Вопреки решению Афины вновь приняли у себя фиванских беженцев и договорились с Александром, что они могутостаться. Земли уничтоженного полиса поделили между собой другие полисы Беотии.
Древние писали, что позже царь раскаивался в жестоком решении. Якобы, он милостиво обращался со всеми уроженцами Фив, которых встречал, и никто из них не получил от него отказа в своей просьбе. Александр считал, что он разгневал бога Диониса, связанного с Фивами. Некоторые свои неудачи он считал местью божества за разрушение Фив.
Войны диадохов: возрождение Фив
В 310-е годы в Греции и Македонии шли войны полководцев Александра. В ходе них регентом Македонии стал полководец Кассандр, позже захвативший трон. Пока Кассандр был регентом Македонии, он решил восстановить уничтоженный Александром город. Кассандру был нужен контроль над Беотией и союзник, на которого регент мог бы опереться. Им должны были стать возрожденные Фивы.
Читайте также: