Кому из писателей посвящена мемориальная доска на здании дома журналиста

Обновлено: 15.05.2024

Выйдя из главного корпуса нашей alma mater, одного из красивейших и старейших зданий города, расположившегося по адресу улица Сибирская, 24, я подумал о том, что Пермь на протяжении уже нескольких лет пытается позиционировать себя как один из центров культуры Европы и России. За это время в Перми появилось множество фестивалей разной направленности, которые вызывают множество споров, – такие как фестиваль поэзии «СловоNova», фестиваль театра и кино «Текстура», фестиваль молодой режиссуры «Пространство режиссуры», а также знаменитый Дягилевский фестиваль. Все это время в Перми успешно работают две пешеходные экскурсии, так называемые Зеленая и Красная линии. Но почему-то авторы культурной политики Перми совершенно незаслуженно забыли о богатом литературном наследии города.

Свой путь, как уже сказано, я начал от знаменитого здания со шпилем – главного корпуса Пермского государственного гуманитарно-педагогического университета.

В свете нашей прогулки стоит заметить, что библиотека ПГГПУ – одна из богатейших библиотек России: в ее фондах хранятся редчайшие книги и рукописи, многие из которых до сих пор еще не изучены до конца. Общий фонд библиотеки составляет 730 тысяч книг.

Пройдя несколько метров вниз по улице Сибирской, мы встречаемся с «нашим всем» – Александром Сергеевичем Пушкиным. В укромном месте Перми, подальше от суеты, расположился пушкинский сквер, с более чем трёхметровой скульптурой, изображающей поэта в минуту внутренней сосредоточенности, творческого горения. На заднем плане установлены полукругом шесть бетонных блоков, облицованных светло-серыми гранитными плитами, которые соединяют между собой барельефы на темы знаменитых сказок.

Заказ на изготовление скульптуры был сделан администрацией г. Перми в начале 1980 года. Авторами памятника выступили: скульптор В.М. Клыков, архитектор М.И. Футлик. В 1983 году были отлиты скульптура поэта и шесть бронзовых фигурных решёток. После изготовления, памятник прибыл в Пермь, но средств на его установку у городских властей, как оказалось, не было. И тогда памятник великому русскому поэту решили поместить на время, на один из пермских заводов, где позже он был завален мусором и отходами производства. Постепенно о монументе и вовсе забыли. Лишь в год празднования 185-летия со дня рождения поэта, памятник неожиданно для самих себя нашли работники завода среди заводского мусора, на поверхности отходов виднелась только часть цилиндра. После замечательной находки памятник раскопали и власти города пообещали, что памятник в ближайшее время будет установлен, но памятник только переехал на задворки другого завода, где пролежал вплоть до 1993 года, 6 июня которого, в день рождения великого поэта, через 10 лет после создания монумента, состоялось торжественное открытие памятника.

Пушкинский сквер расположился рядом со зданием бывшего благородного собрания (ул.Сибирская, 20) в гостинице при котором в 1902 году остановился Антон Павлович Чехов. В память об этом в марте 2012 года на здании, где сейчас располагается музей и клуб ГУВД, была установлена мемориальная доска.

Тема «Чехов и Пермь» в последние годы пользуется большим вниманием как у учащихся, так и у педагогов и исследователей. Антон Павлович дважды побывал на пермской земле: в апреле 1890 года, по пути на Сахалин, и в июне 1902-го, когда вместе с Саввой Морозовым посетил его заводы во Всеволодо-Вильве. Не стоит забывать и о путешествие писателя по Каме в компании пермяков в июне 1901 года, когда он ездил в Башкирию (тогда Уфимскую губернию) лечиться кумысом. Поездка в Пермь вызвала у Чехова неоднозначные эмоции. Так, в своем письме от 29 апреля 1890 года он пишет: «Плыл я до Перми два с половиной года — так казалось. Приплыл туда в 2 часа ночи. Поезд отходил в 6 часов вечера. Пришлось ждать. Шел дождь. Вообще дождь, грязь, холод. бррр!» 2 , «Кама — прескучнейшая река, чтобы постигать ее красоты, надо быть печенегом, сидеть неподвижно на барже около бочки с нефтью или куля с воблой и не переставая тянуть сиволдай» 3 . В другом чеховском письме, адресованном Максиму Горькому, мы обнаруживаем упоминание Перми в контексте информации о пьесе «Три сестры»: Чехов предположительно поселяет здесь своих героинь: «Действие происходит в провинциальном городе вроде Перми…» 4 пишет он 16 октября 1900 года.

Но Пермь Чехову запомнилась еще и по одной забавной истории, случившейся во второй приезд Чехова в Пермь. Вернувшись из Всеволодо-Вильвенского завода Саввы Морозова, Антон Павлович нашел в газете «Пермские губернские ведомости» за 26 июня заметку под названием «М. Горький в Перми»: «…Носится слух, что третьего дня популярнейший писатель Максим Горький на пароходе “Борец” отправился из Перми на Курьинские дачи. Он — в белой рубахе, высоких сапогах и пенсне. Кто-то из публики стоявшего рядом с “Борцом” парохода “Лебедь” узнал писателя. “Борец” в тот момент уже отчалил. Весть о том, что на палубе сам Горький, моментально облетела всю публику “Лебедя”, которая повскакала со своих мест и жадно впилась в удаляющегося “Борца”…» 5 .

Позабавившую его заметку писатель вырезал и в тот же день послал Горькому в Нижний, где на тот момент он находился, с таким комментарием: «Жизнь около Перми серая и неинтересная. Ну, как после этого можно обижаться на пермяков? Так повеселили. » 6 .

Спустившись на улицу Луначарского и отправившись по ней вправо до улицы Горького, вспомним о том, что, по одной из версий, прототипами чеховских трех сестер стали пермские сестры Циммерман, которые в 1907-1919 году содержали в Перми частную мужскую гимназию. Сейчас на здании бывшей гимназии (ул. Максима Горького, 37) установлена мемориальная доска, посвященная сестрам и рассказывающая про них как про прототипов героинь чеховской пьесы.

Дальше наш путь лежит по улице 25 октября, где в доме 22б с 1982 до 1997 года жил знаменитый пермский лирический поэт Алексей Леонидович Решетов.

Родился Решетов в Березниках, где в 1956 г. окончил Березниковский горно-химический техникум, получив специальность горного электромеханика. После долгих лет труда на калийном комбинате он переезжает в Пермь и начинает работать не по профессии, полученной в техникуме, а по призванию, данному от Бога.

В Перми Решетов долгое время сотрудничает с Пермской областной писательской организацией. Именно здесь выходят его многочисленные сборники, такие как «Белый лист», «Чаша», «Жду осени», «Станция – жизнь» «Иная речь», книга прозы «Зернышки спелых яблок». В 1997 году поэт переезжает в Екатеринбург, однако пермская земля всегда тянула его к себе. Покорившись этой тяге, Алексей Леонидович переезжает в Березники, где находит свое последнее пристанище.

В 2005 году Решетов посмертно стал лауреатом Всероссийской литературной премии имени Д. Н. Мамина-Сибиряка за собрание сочинений в трёх томах.

Мемориальная доска на доме 22б по улице 25 октября была установлена 28 октября 2005 года по инициативе фонда «Юрятин». При виде этой мемориальной доски сразу вспоминаются строки из стихотворения Алексея Леонидовича:

Знаковый для Перми дом. Количества организаций, располагавшихся здесь, не поддается точному учету. Однако можно сказать, что в начале XX века этот дом был одним из центров общественный жизни города. Сегодня дом больше известен как «Дом журналистов» и здание, в котором работал известный писатель Аркадий Гайдар. В память о пермском этапе жизни Аркадия Гайдара, на доме установлена специальная табличка.

Дом Любимовых-Рязанцевых

Журналисты здесь были не всегда. Известный пермский пароходчик И.И. Любимов строит этот дом в конце 60-х годов. Здание, построенное без особых архитектурных изысков, располагалась на углу улиц Сибирской и Пермской. Дом принадлежал Любимову до 1876 года. После, его купил один из инженеров, строивших Уральскую железную дорогу – Драгунов. В здании Любимовых-Рязанцевых располагалась одно из первых фотоателье на Перми – ателье Морица Гейнера. В 1877 году венгр Гейнер получил разрешение на строительство в доме галереи фотографий, которая стала украшением улицы Сибирской.

Дом Любимовых-Рязанцевых. Фасад с улицы Сибирской.

В 1880 году дом приобрели купцы Рязанцевы. Они сдавали его под фотографическую галерею, на втором этаже размещалась Александровская женская гимназия (до 1887 года) и управление земледелия города Перми. С 1916 года в доме Любимовых-Рязанцевых находится библиотека Пермского государственного университета, которая проработала на этом месте до 1918 года. В середине 1918 года дом был национализирован и в нем разместились различные конторы.

Мемориальная доска, посвященная Аркадию Гайдару.

С 1923 года в бывшем доме Любимовых-Рязанцевых находится редакция газеты «Звезда» — крупнейшее печатное издание Пермского края. В 1925 году в редакции газеты начинает трудится ветеран гражданской войны и начинающий писатель Аркадий Петрович Гайдар. Именно здесь он пишет свои рассказы «Жизнь ни во что», «В дни поражений и побед». Аркадий Гайдар проработал в газете «Звезда» до 1927 года, после чего переехал в Свердловск, где работал в газете «Уральский рабочий». Про дом Любимовых-Рязанцевых в 1928 году Аркадий Гайдар пишет рассказ «Угловой дом».

Улица Сибирская в начале XX века. Вверху слева-дом Любимовых-Рязанцевых.

Сегодня о жизни Аркадия Гайдара в Перми напоминает мемориальная доска на здании Любимовых-Рязанцевых. На парапете находится надпись «Звезда» и ее изображение, которые напоминает о газетном прошлом здания. Сегодня здесь расположены «Дом журналистов», один из департаментов города Перми и заведения общепита.

У центральной районной библиотеки состоялось торжественное открытие мемориальной доски, посвященной экс-редактору районной газеты, поэту и художнику Александру Заварихину.

Налоговый вычет по расходам на медицинские услуги и лекарства: инструкция по получению Любой трудоустроенный гражданин России сможет получить налоговый вычет по расходам на медицинские услуги и лекарства, если платно лечился и покупал лекарства.

Прогноз погоды на 14 мая Днем и вечером 14 мая на территории Республики Татарстан и в городе Казани местами ожидаются грозы, сильный ветер порывами до 15-20 м/с, локально до 23 м/с.

ПФР: 12 тыс. семей Татарстана уже получают новую «путинскую» выплату Размер помощи составил от 5216 до 10 433 рублей в месяц на каждого ребенка.

Аксубаевский ветеран слывет человеком-легендой Зулкарнай Галимзянов – известная личность карасинского края.

Аксубаевские механизаторы получили награды за добросовестный труд За успехи, достигнутые в посевной кампании 2022 года самые результативные механизаторы района удостоились наград от руководства района и премиальных сумм.

Функционал и состав обновленной комиссии по языкам при Президенте РТ будут расширены Создание объединенной комиссии отменит ряд указов 2020 и 2021 годов, касающихся работы Комиссии при Президенте Татарстана по вопросам сохранения и развития татарского языка.

Дочь Рамзана Кадырова заявила, что влюбилась в культуру Татарстана Айшат Кадырова отметила, что во время своего визита почерпнула множество идей, которые намерена «увезти с собой».

Гороскоп на 13 мая Сегодня вам будет необходимо дружеское участие в особо крупных размерах. Без него нынче будет трудно, вас будут снедать различные малоприятные чувства, начиная от элементарного голода, до вселенской тоски.

Гороскоп на 11 мая Сегодня вас ждет очень напряженный день. Вам не придется решать крупных задач, однако количество мелких превзойдет все мыслимые границы.

Гороскоп на 10 мая Сегодняшний день следует посвятить исправлению ошибок, наделанных ранее. Благо таковые всегда найдутся. Нынче их удастся завуалировать без особых проблем.

На каком языке Вы разговариваете дома? В Год родных языков и народного единства интересно узнать, сохраняем ли мы свои традиции? Наш район многонациональный, и здорово, что все мы живем вместе и дружно! Стараетесь ли Вы сохранить родной язык в своей семье? На каком языке Вы разговариваете дома?

В День Победы на родине Героя Григория Романова в Аксубаевском районе встретили 45-ый легкоатлетический пробег

Сегодня, 9 мая 2022 года в Аксубаеве прошло торжественное мероприятие, посвященное 77-летию со Дня Победы в Великой Отечественной войне.

ВАКАНСИЯ: бухгалтер Филиалу АО «Татмедиа» Редакция газеты «Сельская новь» требуется главный бухгалтер

1 мая Александру Васильевичу исполнилось бы 90. Торжество, инициированное другом журналиста, который называет себя нареченным сыном, Олегом Маркиным, было приурочено к этой дате. Ранним утром, до торжества, в Храме Феодосия Тотемского была проведена панихида по рабу Божьему Александру.

– Сегодняшнее мероприятие призвано увековечить память о человеке, который жил в Аксубаеве, творил здесь и оставил после себя книги, картины и добрый след, – произнес, открывая церемонию, глава района Камиль Гилманов. – И, хотя он и родился и вырос в другом районе, мы его считали и считаем своим, аксубаевским. А такими земляками, как Александр Заварихин, мы должны гордиться и память о них постараться сохранить для потомков.

– Да, чествуя таким образом известных, талантливых людей района, вы подаете добрый пример идущему на смену юному поколению аксубаевцев, – присоединилась к словам главы района депутат Госсовета Татарстана Алсу Тарханова. – И в этом плане демонстрируете достойный образец нравственного воспитания.

– А иначе и невозможно, нельзя, – обратился к публике, среди которой учителя литературы школ райцентра с учениками, работники сельских очагов культуры и библиотек, настоятель храма Александр Качаев. – Александр Васильевич любил Аксубаево особой любовью, любил людей, живущих здесь, и каждая строчка его стихотворений дышит ею. Любовь эта ощущается, чувствуется и в кисти художника. И я благодарю Господа за то, что Он свел меня со столь глубоким человеком, настоящим патриотом. Ведь что главное в нашей жизни и что нам придает силы? Малая наша родина, могилы наших предков. Мы должны любить отчий край, ибо из этой любви рождается стремление защищать ее. И в этом плане открытие мемориальной доски Александру Заварихину – не только поэту и художнику, но, что более важно, гражданину, бесценно.

В завершение церемонии ведущая Валентина Селезнева предоставила слово Олегу Маркину.

– Для меня, в определенной степени человека военного, Александр Васильевич, как прошедший службу на флоте, как матрос, являлся примером мужественности и патриотизма, – подчеркнул выступающий. – Да в общем, во всем – работе, творчестве, быту, в отношениях с подчиненными, окружающими. Он был прост, доступен и готов к общению, причем, как говорится, невзирая на лица. И, когда его не стало, мир для меня заметно потускнел. Думаю, что мемориальная доска в его честь это малое, что мы можем для него сделать.

После того, как дочь Александра Заварихина Марина поблагодарила инициатора, а также организаторов мероприятия, Олег Маркин и Камиль Гилманов сняли с мемориальной доски, укрепленной на фасадной стене здания библиотеки, белое полотно. Глазам участников торжества предстала выполненная по металлу мемориальная доска с барельефом поэта и журналиста Александра Заварихина.

3 марта 1920 года по инициативе Владимира Маяковского у московских журналистов появилась своя крыша, да какая! Под Дом печати, как назывался Домжур до 1938 года, отдали особняк, принадлежащий до революции «ситцевому королю» Прибылову. Дом этот имел долгую и благородную историю: строился он в конце XVIII века как усадьба князей Гагариных, позже его владелицей стала Анастасия Щербинина, дочь княгини Екатерины Дашковой, председательницы Императорской российской академии. На балу 20 февраля 1831 года здесь присутствовали супруги Александр Пушкин и Наталья Гончарова. Это был их первый семейный выход в свет.

Александр Пушкин и Наталья Гончарова. Автор неизвестен

В начале 1920 года одна из московских газет сообщала: «Дом печати размещается в особняке № 8 по Никитскому бульвару, имеет четырнадцать комнат, предназначенных для читальни, библиотеки, собраний кружков и занятий, столовую, буфетную, зрительный зал со сценой на 350 человек и т. д. В ближайшие дни Дом печати откроет свои двери для московских тружеников пера».

Вот как описывал 3 марта 1920 года тогдашний секретарь правления Дома печати А. Февральский: «…После официальной части собравшиеся перешли из зрительного зала в уютную столовую, где была устроена роскошная (по тем совершенно голодным временам) трапеза, состоявшая из чая без сахара, кусочка чёрного хлеба, селёдки и ещё какого-то яства в таком же роде. Маяковский всё потчевал нас, сидевших за одним столом с ним, селёдкой, приговаривая: „Кушайте сельдя, замечательный сельдь!“».

Здесь выступали Блок, Брюсов, Есенин и Мариенгоф, проходили литературные вечера и дискуссии, концерты, на всю Москву гремела слава Театра обозрений Дома печати. В манифесте театрального коллектива было сказано: «Мы – театр наполовину, наши корни в газетно-журнальной общественности».

В будущем Домжуре бывал и Михаил Булгаков. Есть мнение, что именно здесь он и встретил прообраз Арчибальда Арчибальдовича – «Корсара» с кинжальной бородой, Яков Данилыч Розенталь работал тогда в ресторане Домжура.

Маяковский на своей выставке «20 лет работы» в Доме печати. Февраль 1930 года

В 1938 году Дом печати был преобразован в Дом журналиста при ЦК профсоюза работников печати, а в 1962-м был передан в ведение правления Союза журналистов СССР, в 1993-м – Союзу журналистов России.

Одно оставалось неизменным: легендарный ресторан, который был центром притяжения самых неординарных, ярких личностей.

Вспоминает журналист Лев Никитович Гущин, бывший главный редактор «Московского комсомольца», журнала «Огонёк» и «Литературной газеты»: «Я с 1977 года начал в Домжуре пастись. Меня там принимали в Союз журналистов. Между прочим, я не помню, где и когда меня принимали в партию, а это прекрасно помню: председателем СЖ был тогда некий Зубков, в журналистике он не сильно рубил, его назначили из ЦК КПСС, дали такую пенсионную должность. Мне кажется, что это и были самые славные времена Домжура, в первую очередь потому, что мы там всё-таки встречались не только на похоронах, как это сейчас происходит. Там была жизнь. Бывало, приходили и по делу, но в основном, надо признаться, всё-таки встречались по вечерам, после подписания номера: кто в 19 часов подписывал, кто в 23, но в Домжур всегда успевали.

Ресторан был наверху, он был для “благородных”, а внизу была пивная, которую называли “трюмом”, там напивались те, кто попроще.

Надо понимать, что в Союзе журналистов в те годы состояло 75 тысяч человек. В СССР было большое количество многотиражной и ведомственной печати, каждое предприятие штатом свыше 5 000 человек имело свои издания. Эти десятки тысяч журналистов, которых никто никогда в жизни не знал, формально все вступали в СЖ. Только для одного, я думаю, – чтобы время от времени посещать этот подвал, а иногда прорываться и наверх.

Лицом формальным в те годы был Александр Бовин – знаменитый международный обозреватель, который вел программу “Международная панорама”. Не знаю, когда он работал, наверное, с утра, но в любое время заходишь – сидит Бовин, огромный такой, с усами, перед ним бутылка шампанского и рядом блондинка.

Александр Бовин. Фрагмент передачи «Международная панорама», 1978 год

Но знаменитые журналисты в Домжур особенно не ходили. Считалось, что тут небезопасно, могут обозвать: у журналюг всегда были претензии к начальству, люди с благородными сединами не особенно заглядывали.

Главной звездой ресторана была официантка, которую все знали и любили: у неё, во-первых, был совершенно выдающийся бюст, она несла блюдо со знаменитой поджаркой, которая шипела на весь зал, и водку с таким достоинством, что все замирали. И вообще она была всем, как мать. Просто спрашивала: “Ребят, сколько сегодня денег?” – и, не принимая заказ, приносила что надо.

Кстати, про водку – я такой водки больше нигде не встречал, она подавалась в круглых графинчиках с высокой шеей и была покрыта буквально шубой из инея. Где они её держали, в каком-то специальном холодильнике?

Центральный Дом Журналиста на Суворовском (Никитском) Бульваре, 1970 год. Фото: pastvu

В Домжуре мы отмечали 60-летие “Московского комсомольца”, это был 1979 год. Денег совершенно не было, но было делом чести пригласить всех сотрудников “МК”, авторов, гостей и так далее. Тогда я позвонил Мише Жванецкому и Серёже и Тане Никитиным, сказал: “У вас намечается закрытое мероприятие”. А потом пошёл к руководству ДК АЗЛК и предложил им концерт: одно отделение – Никитины, другое – Жванецкий, они с удовольствием согласились, а деньги за билеты отдали нам.

И тот вечер в ресторане, на который мы сами, можно сказать, заработали, – одно из самых тёплых воспоминаний в моей жизни.

Надо сказать, что Домжур из всех творческих домов в Москве был всегда самым демократичным и самым молодым. Везде заседали в основном люди среднего и выше возраста, а здесь всегда было много молодёжи.

И, хотя внутри он был переделан, но ощущение особняка сохранялось. И атмосфера была очень добрая. Может, потому что мы тогда были молодыми.

Потом всё постепенно стало сворачиваться: Союз журналистов был в тяжёлом состоянии, руководство его переехало на Зубовскую площадь, ресторан то закрывался, то открывался.

Старался до последнего поддерживать реноме дома – например, премии “Огонька” ежегодные мы вручали в Домжуре и все редакционные события старались отмечать там. Из соображений корпоративной чести. Не знаю, насколько это помогло».

Как и положено дому с такой богатой историей, в Домжуре были свои легенды и традиции. Например, анекдот про то, как одним из директоров Домжура был бывший контр-адмирал, он ходил в форме, чем часто пугал и удивлял обитателей. И вот однажды один подвыпивший журналист принял его за официанта: “Эй, человек, подай-ка мне такси”. “Какой я тебе “человек”, я адмирал”, – ответил тот. “А, ну тогда, катер”, – нашёлся труженик пера.

А в “трюме” на стойке под оргстеклом были вставлены монеты и купюры разных стран: считалось хорошим тоном после командировки в дальние края что-нибудь подарить бармену.

До середины 90-х попасть в Домжур можно было только по удостоверению Союза журналистов, но член имел право провести с собой одного гостя.

«Иногда достаточно было подойти к центральному входу и попросить кого-нибудь. По крайней мере нам это всегда удавалось, – вспоминает Ирина Зотова, бывавшая в Домжуре в конце 80-х. – Было принято собираться по случаю выхода какого-то большого или первополосного материала, тиражи-то были огромные, это было событием. Я помню, мы отмечали публикацию в „Известиях“ фотографии Сахарова работы Юрия Инякина – она получила потом мировую известность.

В то время уже началась первые ростки коммерческой жизни. Уже не так строго проверяли документы – видимо, ресторан нуждался в деньгах, журналисты стали скорее гостями, нежели хозяевами».

Зато в середине 90-х в Домжуре зарождалась новая российская журналистика. Вот как описывает это Дарья Шерстобитова, которая в 1995 году занималась здесь в Школе юного журналиста: «Тогда журналистика была (или ощущалась) свободной и независимой и, более того, имела ореол некоторой романтики – журналисты воспринимались как честные и неподкупные люди нового времени, новой формации.

Предвзятость была самой большой ошибкой, которую мог допустить журналист. Его задача была служить обществу, максимально объективно освещая резонансные события.

Слово „родина“ тогда не фигурировало в принципе – в ходу были „общество“, „демократия“, „будущее“, „Россия“.

Занятия у нас вели Листьев, Сорокина, Минкин, Якубович, Макаревич. Они говорили нам, что для этой профессии нужна честность, храбрость, неподкупность, потому что именно от работы журналиста („четвертая власть“) зависит прекрасное будущее России.

В школе журналиста особо подчеркивали, что журналист – это не денежная профессия, это опасная профессия. Так и говорили: ребята, вы выбрали опасную профессию. Вам, скорее всего, не будут платить за неё хорошо. Но вы можете утешать себя тем, что служите интересам общества и что благодаря вам оно становится лучше».

Читайте также: