Когда стали строить дома из камня в каком году

Обновлено: 28.03.2024

В 1714 году из-под пера императора Петра I вышел очередной указ. Согласно царской воле, с октября данного года во всех городах России разрешалось возводить только деревянные постройки. А дома из камня становились привилегией тогдашней столицы Санкт-Петербурга. На первый взгляд данный приказ может показаться странным, если не знать о планах хитроумного Петра.

Деревянный Петербург

Еще в 1703 году, когда строительство Санкт-Петербурга только начиналось, Петр I уже видел город новой культурной столицей, ни в чем не уступающей европейским центрам. На радость царю, Петербург быстро разрастался. Одно огорчало императора: большое количество деревянных малоэтажных зданий. К тому же дворы были заполнены всевозможными хозяйственными постройками, сараями и банями, которые, конечно, тоже строились из дерева.

Понятно, что пожары стали настоящим бичом северной столицы. Дома вспыхивали один за другим. Так в 1710 году пожар разгорелся прямо на базаре неподалеку от Троицкой площади. Для борьбы со стихией был организован специальный отряд, члены которого, завидев пламя, начинали бить в барабаны, тем самым предупреждая жителей окрестных улиц об опасности. К тушению огня привлекались и солдаты.

Царь, озабоченный данными проблемами, запретил впредь сооружать в черте города постройки из дерева. Санкт-Петербург должен был стать каменной столицей.

Требуются каменщики

Несмотря на частые пожары, долгое время жители новоиспеченной столицы продолжали по старинке строить жилища из дерева. В связи с засильем деревянных построек, хорошие каменщики в Санкт-Петербурге не задерживались. Для них там просто не было работы. Рабочие отправлялись по России в поисках рубля.

Именно для того, чтобы заманить самых лучших каменщиков в Петербург, Петр и издал вышеозначенный указ. Теперь, согласно ему, возведение зданий из камня в других городах строго каралось. Зато в столице подобное строительство только поощрялось. Не мудрено, что каменщики ринулись в северную Пальмиру.

Кстати, император, известный своей любовью ко всему европейскому, приказал так же, как за границей, сооружать петербургские крыши исключительно из черепицы. К тому же черепичные кровли препятствовали распространению огня.

Что из этого вышло?

Несмотря на все меры, предпринятые Петром, строительство каменного Петербурга двигалось слишком медленными темпами. Император скончался, так и не дождавшись его окончания. Казалось бы, после указа в каменщиках недостатка не было. Однако подобные рабочие не отличались долгожительством. Кроме опасностей, которые таят в себе даже современные стройки, здоровье каменщиков расшатывали постоянные ветра и низкие температуры.

К тому же в стране катастрофически не хватало строительных материалов. Кирпичные заводы того времени легко можно было пересчитать по пальцам. Поэтому зачастую жители Петербурга возводили дома с деревянным каркасом, который затем обмазывали глиной. А на глиняной поверхности краской рисовали кирпичную кладку.

Наиболее распространёнными видами кладки являлись цепная и крестовая, неоштукатуренные стены иногда выполняли фигурной перевязкой (готической, польской, английской и др.), отличавшимися величиной смещения двух ближайших тычковых или ложковых рядов. В сооружениях со значительной толщиной стен для большей прочности применяли диагональную перевязку, при этом через два обычных ряда выкладывали два угловых под 45º или 60º, для труб и колонн существовала своя трубная и колонная перевязки с применением неполномерного кирпича. Смешанная кладка представляла собой перемежающиеся ряды кирпича и бутового камня, она имела нарядный вид и экономила кирпич. Недостатком кладки были размеры кирпича, соотношение длина:ширина:высота равнялось 4:2:1, то есть длина была вдвое больше ширины, а ширина вдвое больше высоты, при этом ширина шва не учитывалась вовсе, из-за этого приходилось внимательно соблюдать толщину швов для тычковых и ложковых рядов, а также между соседними рядами.


Рисунок 1. Размеры швов в старой кирпичной кладке. 1 – ложок, 2 – тычок.

Каменные работы выполняла артель каменщиков, которые между собой разделялись на каменщиков «по граниту» - дикарщиков, «по буту» - бутовщиков, «по кирпичу» - кирпичников, мастера по кладке промышленных труб именовались трубниками, а укладчики плиточных и лещадных полов – плиточниками. Набор инструментов применяемых в ту пору указан на рисунке 2, стоявший во главе артели десятник имел кроме того уровень-отвес, угольник и причалку. Строительные леса, подмости и стремянки для каменных работ делали плотники, а подъём кирпича был заботой козоносов (по названию инструмента козы, на которую укладывали кирпич). Кладку вели с соблюдением перевязки и контролем вертикальности и горизонтальности, швы на лицевой поверхности затирали заподлицо или делали расшивку.


Рисунок 2. Инструменты каменщика XVII века.

С начала XIX века получают распространение армокаменные конструкции, если ранее металл применялся крайне редко, обычно для распоров в сводах, то при постройке Пантеона в Париже (1764-1791) кладка была полностью армированной. Металл использовали в виде связей в арках и перемычках, в виде балок металл закладывали в конструкции стен и фундаментов. В современных каменных конструкциях металл употребляют обычно в виде сеток, для увеличения несущей способности стен и восприятия изгибающих и растягивающих усилий, а во время Великой Отечественной Войны стали применяться каменные конструкции усиленные железобетоном.


Рисунок 3. Поперечное армирование кладки: а – сетки с квадратной ячейкой, б – сетки «зигзаг», 1 – выпуски арматуры.

Толчком к развитию более экономных конструкций из камня в XIX и XX вв. становится недостаток строительных материалов при значительной в нём потребности, необходимость снизить затраты на строительные работы и материалы, уменьшить сроки возведения. Хотя за время многовекового строительства и было принято перезакладывать прочность кладки, но разрушение сооружений не было чем-то невероятным, так Амьенский собор разрушался из-за перенапряжения кладки трижды, во время строительства парижского Пантеона кладка колонн поддерживающих купол треснула и осела, известны неоднократные случаи обрушения русских церквей в период Средневековья. Исследования и простейшие правила расчёта каменных конструкций были впервые изложены во Франции в начале XIX века. В России при проектировании зданий полагалось делать толщину двух верхних этажей по соображениям теплотехники, то есть сохранения комфортной температуры зимой, а на каждые 2 этажа ниже просто добавляли к толщине полкирпича. Примером могут служить стены кирпичных пятиэтажных дореволюционных зданий в Москве, верхний этаж имел толщину 70 см, а первый – 98 см. Первым делом научная мысль пошла по пути облегчения веса кладки для чего было решено заменить полнотелый кирпич. В 1829 году русским инженером А. И. Герардом создана конструкция облегчённой стены, где два лицевых ряда кирпичей соединены металлическими связями, а пространство посередине заполнено пористым материалом (доменными шлаками и т.п.), первые два опытных дома были построены в Москве, подобные дома также возводили затем в Орловской, Московской, Рязанской и Нижегородской губерниях. В 1880-х годах появляются первые искусственные камни для кладки стен, они имели внутренние пустоты, то есть обладали достаточными теплоизолирующими свойствами и толщина устанавливалась из условия несущей способности кладки. Такие здания из бетонных камней и блоков строились в России, Франции, Германии, Италии, США и других странах, рисунок размещён в заголовке. А что же с теорией? Теоретические знания позволили выполнять расчёты с учётом прочности и тем самым уменьшили перерасход материала только в XX веке, объяснение столь позднему развитию простое, опыт накопленный в веках позволял строить здания на багаже практических знаний.


Рисунок 4. Стена системы Герарда. 1- металлические связи, 2 – засыпка.

Для скрепления каменных башен и стен применялся известковый раствор, который пришёл к нам из Византии, а саму кладку вели с деревянных лесов. Первый «СНиП» на строительные работы был издан в XI веке и назывался «Строительный устав», к этому времени существовали отдельные мастеровитые люди, которые занимались сооружением городских стен – городники, мостов и переправ – мостники. Мосты поначалу делали тоже из дерева, каменные сооружались возле кремлей.

Первые церкви построенные на Руси были сооружены византийскими строителями, которые отличались от современных гастарбайтеров наличием навыков и обучали в процессе работ русских строителей. По этой причине кладка X и XI веков идёт по византийскому образцу, в которой ряды бутового камня чередовались с плоским квадратным кирпичом-плинфой, швы делались толщиной в кирпич, в известковый раствор примешивали цемянку (толчёный кирпич). Одним из примеров такой кладки выступает Софийский собор в Киеве. Здание стоит на ленточном бутовом фундаменте неглубокого заложения (70 сантиметров), кладка чередующаяся, 4-5 рядов плинфы размером 365х312х45 мм и один ряд камня на известково-песчаном растворе с цемянкой, кирпич через один ряд углублялся в стену, поэтому швы кажутся втрое толще рядов. Арки, своды и купола выполнены из кирпича на известковом растворе, покрытие кровли выполнялось из свинцовых листов. Для облегчения кладки и акустических целей в стенах заложены глиняные горшки-голосники.

С X по XII века стены большинства зданий выполнялись в своего рода опалубке, с двух сторон укладывался камень чередующийся плинфой, а внутрь засыпался битый кирпич и рваный камень, который заливался известковым раствором, такая кладка обрела название бутовой. Здесь прослеживается желание сэкономить на дефицитных материалах и облегчить тяжёлую и кропотливую работу, подтверждением этому служит дальнейшее упрощение и уход от византийских приёмов строительства. Тёсаный камень и кирпич были новыми и редкими материалами, для их производства требовалось время и месторождения, а кладка больших стен требовала огромных затрат труда из-за веса камней и необходимости соблюдать порядовку.


Фото 2. Дмитриевский собор во Владимире. Год постройки 1191.


Фото 3. Белокаменная резьба Дмитриевского собора. Видны швы между отдельными камнями наружной кладки.

В то же самое время кроме кирпичной и бутовой кладки появляется кладка «в коробку», когда в ограждённое бревенчатой опалубкой место заливали раствор, это стало прообразом бутобетонных конструкций. В XIII и XIV веках в результате монгольского нашествия, каменное строительство не прекращается только в Новгороде и Пскове, в остальных русских землях имеется промежуток приостановления строительства, а возобновление сопровождается заимствованием лучших образцов Владимиро-Суздальского княжества.
Продолжение истории конструкций здесь: Каменное строительство в России. Часть 1.



Это продолжение материала, начало читайте здесь: Каменное строительство на Руси.
С XV века в каменном строительстве начинает расти роль кирпича, его форма и размеры везде различны, в Новгороде применяют полуплинфу размерами 280х230х75 миллиметров, в Москве «государев» кирпич, который производят на государственных заводах, он прямоугольный 312х134х89 миллиметров (7х3х2 вершка), было и множество других размеров принятых производителями 323х189х106, 557х289х156. Прямоугольная форма позволяла делать разную перевязку швов для большей прочности кладки и её выразительности при выполнении архитектурных деталей. В XVI и XVII веках естественный камень начинает вытесняться кирпичом, при этом преобладают три вида кладки: цепная, тычковая и крестовая.


Рисунок 1. Кирпичная кладка стен XVII века: а) тычковая, б) цепная, в) крестовая.

Каменные сооружения в России продолжают сохранять своё преимущественное значение как религиозные и оборонные, а часто и оба сразу. В XV веке заново перестроен Московский Кремль, цоколь выполнен из тёсаного камня, а стены кирпичные, внутренние пространства выполнены забутовкой из рваного камня, общая длина крепостной кладки составила 2,25 км, высотой до 16,46 м, по углам и сторонам установлены 18 башен. Также в Москве строятся оборонительные монастыри Донской, Ново-Девичий, Данилов, Симонов, Ново-Спасский. Стены Новгорода бывшие каменными, в XV веке были усилены обкладкой кирпичом с обеих сторон. В 1492 году на правом берегу реки Наровы (теперь Нарва), псковичами выстроена крепость Иван-город с мощными стенами толщиной 3-5 метров и 10 башнями, строительные работы были выполнены за 3 месяца. Весь XVI век эта крепость испытывала на себе удары поляков, шведов и немцев, переходила из рук в руки, разрушалась и восстанавливалась вновь. На вологодчине построен и усилен Кирилло-Белозёрский монастырь, который в 1612 году успешно выдержал осаду польско-литовских войск. Как видно из этих примеров, крепости и монастыри имели охранное значение на торговых путях нашего государства и способствовали его возвышению.


Фото 2. Благовещенский собор Кремля.

Кроме оборонительных сооружений строятся культовые, самые значительные в Москве. Первые из них исполняются по образцу Владимиро-Суздальских соборов, а позже приобретают свои особенности. В XV - XVI веках возведены Успенский, Благовещенский, Архангельский соборы, Грановитая палата, Колокольня Ивана Великого, служившая главной дозорной и сигнальной башней, а главное, имеющий мировую известность, Храм Василия Блаженного, который воздвигнут в 1555-1560 годах во время царствования Ивана IV Грозного в честь победы над Казанским ханством. Этот храм имел множество новшеств по тем временам, например плоские кирпичные перекрытия (прежде они делались сводчатыми или арочными), разнообразие форм кирпичного декорирования собранных в одном здании, уникальная отделка фасадов, интерьеров и купольных глав. В 1584 году при Иване IV создан Приказ каменных дел – учреждение, которое управляло государственной строительной промышленностью, с этого момента вводится тот самый «государев» кирпич, описанный ранее.

В тот исторический промежуток строительство вели специальные артели, руководили которыми зодчие с большим опытом выполненных работ, артели имели комплексный состав из строителей разных направлений, численность при этом доходила до 200-300 человек. Чертежи до XVI века отсутствовали вовсе, существовало только устное, а затем письменное определение задания со ссылками на существующий образец, которым было уже построенное здание. Даже после появления чертежей на них редко указывали размеры, а рисунок выполняли без масштаба, чертёж становится обязательным только с XVII века, при этом объекты оборонного значения проектировались Пушкарским приказом (это не документ, а ещё одно государственное учреждение со штатом чертёжников). Строительство без расчётов конструкций часто приводило к скорому разрушению, из новгородских летописей известно, что церкви сооружаемые в XV -XVI веках за пару месяцев могли быстро прийти в негодность после возведения.

При производстве каменных работ использовались простейшие инструменты, кладку вели по шнуру, отвесу и уровню, кирпич ровняли правилом. Подъём тяжестей делали воротами, блоками и деревянными винтовыми домкратами, работы на высоте вели с деревянных лесов. При изготовлении сводов и для укрепления стен применялись деревянные или металлические связи, первое использование металла было выполнено в Успенском соборе Владимира в 1158 году.


Фото 3. Собор Успения Пресвятой Богородицы в Астрахани. Строительство 1699-1710 годы.

Последние именитые постройки классической древнерусской каменной архитектуры в XVII веке это в первую очередь храмы Успения: в Москве на Покровке, в Астрахани, в Рязанском кремле, а также дворец в Лефортово и Крутицкий теремок в Москве. С этого момента религиозные строения отходят на задний план и каменное строительство начинает приобретать современные черты, строгость форм и линий, появляется стандартизация.

При Иване Калите в Москве появились каменные здания, на первых порах церкви. Первым московским каменным строением считается собор Успения Богоматери, заложенный 4 августа 1326 г. Летописи связывают построение собора с утверждением в Москве митрополичьего стола и личным желанием митрополита Петра. Собор строился целый год и был освящен 15 августа 1327 г. (т. е. на Успеньев день). Наименование собора Успенским говорит о стремлении великого князя и митрополита иметь соборный храм по образцу Успенского собора во Владимире. Дело в том, что наименование церквей в Древней Руси было явлением далеко не случайным и подчинялось определенным правилам. Так в XI-XII вв. соборные храмы больших городов, являвшихся одновременно резиденциями епископов, наименовались по византийскому образцу в честь св. Софии (премудрости божией). Это, так сказать, древнейший слой церковных воименований, отразившийся в появлении Софийских соборов в главнейших центрах Руси XI в.- в Киеве, Полоцке и Новгороде. В XII в. вместо Софийских появляются Успенские соборы (Смоленск, Владимир-Залесский, Владимир-Волынский, Суздаль, Ростов, Галич). Однако уже с XI в. существует другая традиция, по которой соборные церкви называются в честь Спаса. Традиция таких воименований начинается с черниговского собора Спаса Преображения, построенного в первой половине XI в. Она находит отражение на севере в XII-XIII вв., когда появляются соборы во имя Спаса в городах: Тверь, Переславль-Залесский, Нижний Новгород, Галич-Мерский, Торжок, Ярославль. Как видим, определенные церковные традиции связывались с теми или иными политическими центрами.

Между тем имеются определенные указания на то, что до построения церкви Успения московским собором была церковь Спаса, как и в Твери. Иными словами, и по названию своей крепости – «кремник», – и по воименованию соборного храма в честь Спаса Москва имела сходство с соседней Тверью. Трудно только сказать, чем объясняется это сходство – сознательным ли подражанием московских князей тверским порядкам, или общностью традиций Москвы и Твери. Построение Успенского собора обозначало резкий разрыв с прежней традицией и показывало претензию московских князей на особое положение Москвы среди русских городов, возвращение к традициям старых стольных городов Северо-Восточной Руси – Владимира, Суздаля, Ростова. Строительство каменных храмов продолжалось при Калите в быстрых по тому времени темпах. В 1329 г. выстроили вторую каменную московскую церковь Иоанна Лествичника, оконченную в три месяца. Осенью того же года в течение двух месяцев воздвигли третью каменную церковь – Поклонения веригам Петра. И. Е. Забелин связывает построение этих церквей с политическими событиями того времени, считая, что обе церкви были обетными, построенными в память удачного окончания похода против Твери в 1327 г. и Пскова в 1329 г. Такая возможность, конечно, не исключена, но построение церквей может быть объяснено и по-иному. Иоанн Лествичник был святым самого Калиты, на печатях которого изображен святой в рубище с книгой в руках, что соответствует Иоанну Лествичнику как автору Лествицы, а вовсе не Иоанну Предтече, изображение которого не имеет книги. Кроме того, старший сын Калиты (Иван) родился 30 марта на память Иоанна Лествичника. Вериги Петра напоминают нам о Петре-митрополите. Следовательно, перед нами обычное стремление строить храмы в честь одноименных князей и митрополитов, весьма распространенное на Руси.

Каменное строительство не прекратилось после создания трех вышеназванных храмов. Новая каменная церковь Спаса (Спас на Бору) была построена в 1330 г., пятая каменная церковь Михайла Архангела – в 1333 г. Последняя заменила собой деревянный храм, служивший и ранее княжеской усыпальницей. Что касается церкви Спаса, то она также имела специальное назначение княжеского монастыря. Значение его как одного из центров московской образованности почему-то осталось незамеченным историками Москвы, хотя летопись особо отмечает заботы Ивана Калиты о процветании Спасской обители, снабженной иконами, книгами и сосудами за счет княжеской казны. Обращает на себя внимание замечание летописи, что Спасский монастырь получил от Калиты «…льготу многу и заборонь велику творяше им, и еже не обидимым быти никим же». В этих словах скрывается прямое указание на пожалование Спасскому монастырю иммунитетных прав, по образцу которых впоследствии получали льготы и другие московские монастыри.

Каменное строительство при Калите развернулось в сравнительно короткий промежуток времени, на протяжении девяти лет (1326 – 1333), после чего наступает длительный перерыв. Это обстоятельство, по-видимому, указывает на то, что строителями московских церквей были пришлые мастера и что собственная московская архитектурная школа возникла значительно позднее, во второй половине XIV в., иначе трудно объяснить своеобразную «сезонность» каменного строительства в Москве при Иване Калите. Такая особенность каменного строительства должна быть учтена исследователями русского искусства при их суждении о характере ранней московской архитектуры. Сделаны были попытки реконструкции плана и внешнего вида Успенского собора, но их нельзя считать удачными. Наиболее ценно сближение архитектуры собора Калиты с некоторыми псковскими памятниками, так как участие псковских мастеров в московском каменном строительстве весьма вероятно, если только строителями московских храмов не были тверичи или новгородцы. Во всяком случае, храмы Калиты представляли собой постройки довольно небольшие и не очень прочные. Через 150 лет, в конце XV в., все они были перестроены или сломаны. В 1472 г. своды Успенского собора из-за опасности их падения приходилось подпирать толстыми бревнами. О размерах первого Успенского собора можно судить по летописному свидетельству, что новый собор, заложенный до приезда Аристотеля Фиоравенти, строился «круг тое церкви», т. е. вокруг стен прежнего собора Калиты. Быстро обветшал и Архангельский собор, разобранный в начале XVI в. за ветхостью. Судя по одному летописному известию, он имел большие размеры, чем Успенский собор.

При всей неказистости и непрочности первых московских сооружений из камня появление их должно считаться крупной вехой в истории Москвы, которая сразу украсилась пятью каменными зданиями. Каменное строительство в Москве знаменовало возрождение искусства русского народа в его центральной территории. До того лишь Тверь имела каменные постройки, не говоря о Псковской и Новгородской землях, где архитектурная традиция не знала столь долгого и насильственного перерыва.

Возобновление каменного строительства в Москве тесно связано с возрождением искусства монументальных росписей в Северо-Восточной Руси. В 1344 г. оба московских собора (Успенский и Архангельский) были расписаны греческими и русскими мастерами. Летописец рассказывает, что Успенский собор расписывали греки, митрополичьи писцы: «…да которого лета начали расписывать, того же лета и кончили. А святого Михаила подписывали русские писцы, князя великого Семена Ивановича. Старейшинами и начальниками у них были Захарий, Иосиф, Николай и прочая дружина их». Русские писцы за одно лето не могли расписать и половины этой церкви из-за ее величины. На следующий год была расписана церковь Спаса на Бору, «…а мастер старейшина иконником Гойтан». Эта церковь расписывалась на средства первой жены Симеона Гордого, литовской княжны Айгусты, которую в Москве крестили с именем Анастасии. Расписана была фресками и церковь Иоанна Лествичника, а все работы по росписи трех церквей (собора Михаила Архангела, Спаса на Бору и Иоанна Лествичника) закончились к 1346 г.

Роспись московских церквей, как мы видим, тоже носила своеобразный характер, как и постройка каменных зданий. Четыре московских храма расписывались в течение трех лет, по крайней мере, тремя дружинами мастеров. Здесь мы опять наблюдаем ту особенность московского искусства времен Калиты и его ближайших преемников, которая отмечалась нами выше, – его «сезонность» или чрезвычайность. Греческие и русские мастера были одинаково пришлыми в Москве, видимо еще не создавшей своей художественной школы. Однако в кратких летописных заметках о росписи московских церквей уже чувствуется рука современника и его горячее участие к делу украшения родного города. Летописец тщательно отмечает имена русских живописцев и лишь в общих чертах говорит о греческих художниках. В этом замалчивании греческих имен нет ничего враждебного по отношению к грекам, только известное равнодушие к ним. Зато заметно повышенное внимание к русским художникам, неприкрытая радость при виде своих отечественных мастеров, столь понятная для русского человека, жившего в эпоху опустошительных татарских набегов.

Почти все церкви, построенные при Калите, группировались в одном месте – на площади посреди Кремля,- создавая определенный архитектурный ансамбль. Одна церковь Спаса на Бору стояла несколько в отдалении. В непосредственной близости от соборов располагались постройки княжеского дворца, занимавшие, надо предполагать, в основном ту же площадь, но несколько меньшую, чем позднее. После сооружения Успенского собора должен был передвинуться поближе к новой кафедральной церкви и митрополичий двор, на то место, где его находим позже. Нет никакого сомнения, что Кремль Калиты был густо застроен жилыми постройками, хотя и остается неясным, входил ли уже Подол в кремлевскую территорию или нет.

Читайте также: