Как снимали великая стена

Обновлено: 09.05.2024

Видать, и правда реальная история Великой Китайской стены настолько скучна, что сам культовый режиссер Чжан Имоу не нашел её интересной (он же, к слову, постановщик церемоний открытия и закрытия Пекинской олимпиады-2008). В смысле - не впечатлили его атаки на Поднебесную банальных орд кочевников, против которых и строилась когда-то эта преграда.
Вот и пришлось Чжану изобретать велосипед с квадратными колесами - бросать в атаку на Великую стену кого-то более экстравагантного и опасного. И клыкастого. И зеленого. И в таком количестве, что даже миллионы китайцев при виде него дружно схватились в отчаянии за головы.

Впрочем, обо всем по порядку.

- Да вы, сеньор Паскаль, прямо Хафтор Бьёрнсон! Какая силища: держать одной рукой столь огромный топор! - Да что я! Это ведь пенопласт. А вот вы реально круты, мистер Дэймон: стрелять из лука без тетивы!

Итак, на дворе у нас начало 11 века и вроде бы даже в нашей, а не в параллельной вселенной. И вроде бы даже не сказка. Ведь только в сказках цари посылают героев за всякой ерундой вроде молодильных яблок, царевнолягушек, а то и вовсе - при слишком бурной царской фантазии, - за "тем, не знамо чем".
В этой же не-сказке всё серьезно, как на съезде производителей штангенциркулей. Поэтому ее герои идут "знамо куда" - в Китай. И "знамо зачем": выведать секрет крутого в ту пору ноу-хау - пороха. Ибо Китай многолюдный, и если спрашивать об этом каждого встречного, наверняка кто-нибудь из них да расколется.

Однако ещё до того, как наши петардоискатели постучались во врата династии Сун, их успели больно потыкать копьями кочевники. А также покусал некий зубастый реликт, коего в Европе давно рисовали лишь в комиксах. Покусал за мягкие места и тоже чувствительно. И когда вдали наконец-то замаячила Великая Стена, странников к тому часу осталось всего двое - лучник Уиллем (Дэймон) и мечник Перо (Паскаль).

Увы, гарнизон в разноцветных доспехах, что охранял Стену, гостям не обрадовался.
Оно и понятно. Всё вокруг было по-фэнтезийному гламурненько, а тут явились какие-то европеоиды в замызганном шмотье и испортили весь фэн-шуй. Поэтому нашу парочку удалили с глаз долой, посадив под арест и на сухпаек. А сами хозяева построились в шеренги и пошли отражать атаку тех самых зеленых крокодогов, что покусали гостей. А потом шли по запаху Уиллема и Перо, благо в букете запахов у них, мывшихся еще при переправе через Волгу, недостатка не было.
И не говорите - одни проблемы от этих лаоваев !

Ясен инь, что пропустить такую движуху, как война с крокодогами, арестанты не могли. Однако, когда они с помощью "доброжелателя" сбежали из кутузки, их взорам предстало ошеломляющее шоу под названием "Древнекитайская оборона замка". Которая отличалась от европейской. да, в общем-то, всем!

Начать с того, что даже нормально обозвать свои разноцветные войска китайцы не могли.
Вместо мечников, лучников копейщиков, конницы и спецназа защитники стены величали друг друга Журавлями, Медведями, Орлами, Тиграми и даже. кхм. Оленями (какое совпадение: в бытность мою в нашей армии сержанты тоже по "молодости" часто называли нас Оленями!). Видимо, чтобы грубые армейские выражения звучали по-восточному поэтично: "Эй, Журавли! Все качаем крылья - упор лежа принять!", или "А ну бегом драить толчки, Тигр!", или "Дембель стал на день короче, дед Олень, спокойной ночи" и т. д.

Само собой, было бы странно, кабы и воевали тут по-европейски скучно, без фантазии и гламура.
Именно поэтому китайцы себе не ищут легких тактических путей. Вроде бросания сверху на вражьи головы булыжников или опрыскивания штурмующих кипяточком. К чему такая простота, если можно подвесить Журавлей на тросах, чтобы они бегали по вертикальной поверхности с копьями наперевес? И радовали всех, включая врага, акробатическими пируэтами в духе цирка Дю Солей?
А уж про всякие механические гаджеты, что выскакивали из Стены, будто лезвия, отвертки и пилочки из швейцарского ножа, и говорить нечего. Как и про автоматы для выкатывания каменных шаров - этакое гигантское "спортлото" для противника, только без выигрышных номеров.

Короче говоря, во всем этом парке аттракционов не хватало лишь "автодрома" да будки с моментальным фото.
Однако Уиллем с Перо не расстроились. Наоборот - радостно подключились ко всеобщему экшен-веселью, чем и развлекали себя на чужбине, благо крокодоги в Китае всё не кончались и не кончались.
. А больше в этом фильме, собственно, ничего такого и не происходит.

В общем, если засунуть связку петард в коробку с фломастерами, а потом бабахнуть ее - примерно так и выглядит это ярко-красочное фэнтези Чжана Имоу с бюджетом 150 млн. $. Куда вдобавок к фломастерам засунули еще Мэтта Дэймона, Педро Паскаля и Уиллема Дефо - видимо, "замануха" для евроамериканского зрителя.

Только вот он на столь дешевую уловку не купился и в прокате "Великую стену" продинамил. Хотя, может быть, и напрасно. Как фейерверк бестолковых спецэффектов, картина выглядит почти образцово-показательно, а на фоне всяческих Комиксменов - ещё и по-хорошему экзотично.

Трейлер фильма:

Съемки фильма ВЕЛИКАЯ СТЕНА начались 30 марта 2015 года на территории пекинской студии China Film Group (CFG). Дважды лауреат премии «Оскар» художник-постановщик Джон Мир и его команда возвели там Большой Зал, в котором проходит допрос главных героев, лабораторию Советника Вэна и богато обставленный Императорский Дворец, декорированный в красных и золотых оттенках. Это лишь три локации, всего же было выстроено почти тридцать самостоятельных декораций.

Продюсер Чарльз Ровен говорит, что больше всего на съемочной площадке ему нравилось наблюдать за тем, как сотрудничали команды западных и восточных специалистов: «Меня искренне впечатлило то, как самозабвенно трудились обе команды, несмотря на то, что их методы кардинально отличались друг от друга. Единственное, что их объединяло – стремление минимизировать использование компьютерных эффектов. При этом представители закадровой команды охотно перенимали опыт друг у друга, осознавая, что они все стремятся к единой цели».

Помимо десяти недель, которые съемочная группа провела на студии CFG, немало сцен снималось на трех натурных площадках. Первой локацией стала прибрежная деревенька Хуандао на побережье Желтого моря, предложенная одной из крупнейших китайских кинокомпаний Wanda Group. Там команда Мира возвела несколько участков Великой Стены, включая 150-метровую копию древней постройки. В Хуандао Имоу на протяжении шести недель снимал несколько батальных сцен. В июне съемочная группа вернулась в Пекин на студию CFG.

В июле съемки велись в оазисе Дуньхуан на окраине пустыни Гоби в провинции Ганьсу, где режиссер Чжан Имоу некогда снимал сцены фильма ГЕРОЙ. Теперь здесь снимались пустынные сцены фильма ВЕЛИКАЯ СТЕНА. После этого съемочная группа переместилась в Национальный геопарк Чжанъе Данься, знаменитый своими красочными скалами. В конце июля съемочная группа фильма вернулась в столицу, чтобы доснять некоторые сцены на студии CFG. Производственный период фильма завершился 7 августа 2015 года.

Актерам фильма приходилось представлять, как выглядят монстры Тао-Тэй, поскольку чудовищ в кадры вставляли уже во время монтажа. Однако декорации фильма по большей части были настоящими. Команда Джона Мира возвела величественные сооружения, которые активно использовались на протяжении всех пяти месяцев работы в Китае – и на студии, и в деревеньке Хуандао. Дизайн был настолько реалистичным, что актеры просто не могли поверить своим глазам.

Кинематографисты понимали, что им предстоит непростая задача – возвести декорации Великой Стены так, чтобы зрители получили возможность осмотреть ее со всех сторон и даже заглянуть внутрь. В результате декорации Стены раскинулись на целый квадратный километр. Подобные масштабы были лишь в Золотой Век кинематографа в 1950-е и 1960-е, сейчас обычно все гораздо скромнее.

«ВЕЛИКАЯ СТЕНА – масштабный эпик с очень колоритными персонажами, – отмечает Джон Мир. – Чжан Имоу хотел, чтобы картина была максимально реалистична. Я прорабатывал с ним каждый набросок, чтобы он в точности соответствовал культуре Китая того времени. Чжан очень трепетно относился к фильму, как и я сам. Мы выяснили, что с XII века не сохранилось ни единого оригинального сегмента Великой Стены. Так что у нас была определенная свобода действий. Мы неоднократно побывали у Великой Китайской Стены и сделали множество детальных фотографий различных ее участков. Мы сразу решили, что наша Стена будет сделана из серых камней, а не из красных и коричневых, которые составляют основу настоящей Стены. Решение было обусловлено тем, что пурпурные, васильковые, золотые и красные униформы бойцов Безымянного Ордена выгоднее смотрятся на черно-белом фоне, а не на красно-коричневом».

«Когда я рассказывал о том, как буду выстраивать Стену в Лос-Анджелесе, китайская команда смотрела на меня так, словно я прибыл с другой планеты, – продолжает Мир. – Тогда я спросил, как бы они сами выстроили Стену? Они предложили выложить фасад кирпичами и камнями, а внутрь засыпать землю. Я переспросил: «То есть, как настоящую Великую Стену?» В результате наша Стена выстроена точно по той же технологии, которой пользовались строители Великой Стены в XII веке. На укладку фасада нашей Великой Стены ушло около 200 000 кирпичей! Мы сделали ее немного шире оригинала, поскольку в различных сценах у нас появляются кони. Животным просто невозможно было бы развернуться. Самое главное – мы сделали Стену полой. Как и на любом авианосце, в нашей Стене было несколько «палуб», на каждой из которых были установлены уникальные орудия для отражения атак. Снаружи они не заметны, но внутри это был настоящий арсенал.

Для каждого из Корпусов было разработано свое уникальное оружие, и каждое оружие было стилизовано под тот или иной тотем соответствующего Корпуса. В костюмах также использовалась соответствующая тотему символика. Ложа арбалетов были украшены головами Орлов. Навершием платформ, с которых спрыгивали амазонки Корпуса Журавлей, служило каменное изваяние этой птицы. Когда платформа раскрывалась, планки, на которых стояли воины, напоминали перья.

Когда Стена переходила в боевой режим, воины убирали деревянные настилы, и из отверстий поднимались на поверхность платформы Журавлей, арбалеты Орлов и катапульты Тигров. Это было завораживающее зрелище. Каждое приспособление было основано на чертежах аналогичных установок, которые использовались в XII веке. Мы также учли, что в то время китайцы научились подчинять себе силу воды и активно использовали ее в ратном деле».

Джон Мир и его команда выстроили четыре секции декоративной Великой Стены недалеко от деревеньки Хуандао на побережье Желтого моря, которая находится примерно в 800 километрах от Пекина. Съемочная группа тратила 45 минут на путь от города Циндао с населением 9 миллионов человек, где расположена известная китайская пивоварня «Циндао».

Самый длинный участок Стены растянулся почти на 150 метров. Материалы для строительства заняли 293 контейнера (12 метров в длину, 2,4 метра в ширину и 2,6 метра в высоту). Составленные вместе по принципу деталей конструктора Lego они поднялись на 12 метров в высоту. Команда строителей под руководством Оскара Гомеза натянула гигантский хромакей впритык к участку Стены. Впоследствии группа по разработке спецэффектов сделала Стену уходящей в бесконечность. По мнению Дэймона, это был самый масштабный хромакей, когда бы то ни было устанавливаемый на съемочных площадках.

Мир и арт-директор Хелен Джарвис создали наброски более шести дюжин декораций для фильма. 28 из них были выстроены настоящей армией декораторов. Мир утверждает, что на строительстве работали около шести или семи сотен специалистов – плотники, художники, штукатуры, декораторы и реквизиторы.

Помимо четырех внушительных секций величайшего архитектурного творения Китая, Мир создал и некоторые другие впечатляющие декорации. В частности, он по праву может гордиться интерьерами Великой Стены и многоэтажным Крепостным Городом. В их числе Большой Зал; Зал Знаний Советника Вэна; Императорский Дворец; комната Балларда, больше напоминающая пещеру; пагода в Императорском Дворце; и внутреннее убранство Стены, состоящее из четырех этажей. На этих этажах располагались различные механизмы (турбины, водяные колеса и многие другие), приводившие в действие древнее оружие, которое было разработано специально для борьбы с Тао-Тэй.

«Дизайн интерьера Стены мы обговорили с Чжаном на самых ранних стадиях подготовительного периода работы над фильмом, – утверждает Мир, который возводил эти декорации в павильоне №12 студии CFG. – Он хотел, чтобы внутри Стена была разделена на несколько этажей и заполнена различными механизмами, которые приводятся в движение силой воды. Я сделал некоторые наброски, по которым мы выстроили первый этаж и огромное водяное колесо, которое приводило в движение все механизмы Великой Стены. Мы соорудили рукотворный водопад, который поставлял воду к Стене, а гигантское колесо было соединено с механизмами хитроумной системой шестеренок. На втором этаже располагались вагонетки со специальными лезвиями, которые разрубали Тао-Тэй, штурмующих стену. На следующем этаже находились катапульты, бросающие огромные огненные шары на дальние дистанции. Сотни катапульт выстреливали разом, и стена огня на мгновение сдерживала полчища Тао-Тэй. На четвертом этаже мы закрепили гнезда Орлов и внушительные арбалеты».

Внутренний интерьер Стены стал одной из последних локаций, на которых велись съемки. Декорации для Большого Зала Мир называл «самой функциональной комнатой в истории». «Здесь воины обедали, здесь же обсуждали планы предстоящего сражения, – объясняет художник. – В этом же обширном зале военачальники допрашивали плененных Уильяма и Тобара». Съемки в трехэтажных декорациях велись на протяжении первых двух недель съемочного периода. Для съемок многих сцен собиралась массовка из нескольких сотен китайских статистов. «Для большинства сцен в Большом Зале мы собирали 500 актеров массовки, – рассказывает Мир. – Балконы и первый этаж были полностью заполнены людьми. Кроме того, я предложил сделать ступенчатые сидения. Меня вдохновил Запретный Город в Пекине – там я видел похожие ступени, при этом головы сидящих возвышались одна над другой. Такая посадка позволяла зрителям увидеть практически всех, кто был в Зале, и по достоинству оценить их костюмы и экипировку. Несмотря на то, что этот дизайн не был традиционным для Китая, Чжану идея понравилась, и он ее одобрил».

Масштабная декорация позволила Миру вдоволь поэкспериментировать с символикой, в частности, с изображением монстров. «В XII веке изображения голов Тао-Тэй украшали многие предметы, – утверждает он. – Мы нашли изображения этих предметов, сделали соответствующие слепки и украсили отлитыми барельефами основания колон по периметру Большого Зала. Одним из ключевых элементов декорации стало изображение Тао-Тэй, вырезанное из дерева».

Еще одной впечатляющей декорацией стал тронный зал Императора во дворце. «В XII веке Китаем правила династия Сун, поэтому все элементы декора мы позаимствовали из исторических сведений об этой династии, – говорит Мир. – Наш китайский арт-директор Ван Ко мобилизовал все свое воображение, работая над этой декорацией. Я работал над общим дизайном фильма, но Ван Ко достоин самых высоких похвал за декорацию тронного зала. Я с уверенностью могу сказать, что архитектура и дизайн комнаты в точности соответствует описываемому временному периоду. Единственное, что может грешить против истины – резное украшение в форме дракона позади трона. И все же орнамент получился очень красочным и невероятно красивым».

Еще одним произведением дизайнерского искусства Вана Ко стала пагода в Императорском Дворце, которую возвели в павильоне №13 на студии CFG. Декорация играет ключевую роль в кульминационном третьем акте фильма. «При строительстве декораций пагоды мы использовали много цветных витражей, для которых пришлось разработать очень хитроумную систему расположения осветительных установок, чтобы пагода полностью освещалась изнутри. Использовать витражи предложил Чжан, и мы сразу же начали искать какие бы то ни было материалы о китайских витражах той эпохи. Мы решили составлять их из отдельных кусков стекла, которые выкрашивали в зеленый, красный и синий цвета, а затем соединяли металлической окантовкой. В раннем Китае мастера ухитрялись подбирать куски стекла, что цвета плавно перетекали из одного в другой. Это было очень красиво».

За создание главных антагонистов истории – мифических Тао-Тэй – отвечал номинированный на премию «Оскар»® супервайзер по визуальным эффектам Фил Бреннан. Работать над эскизами будущих тварей он начал за несколько месяцев до начала съемок. «Мы не придумали Тао-Тэй, в китайской мифологии действительно есть подобное существо, – рассказывает Бреннан. – У дракона было девять сыновей, одним из которых был Таоте. Изображения этого существа, отличающегося завидным аппетитом, можно часто встретить в китайской культуре. Однако на больших экранах эта тварь пока не появлялась».

Работая над физиологией и поведением Тао-Тэй, Бреннан и его команда провели тщательное исследование различных представителей фауны. «Скорость мы позаимствовали у гепардов, тигров и леопардов, – рассказывает он. – Мы изучали и многих других животных, включая гориллу, лошадь и быка. Мы сочетали различные повадки животных, после чего добавили некоторые уникальные движения, которые не найдешь ни у одного живого существа на нашей планете».

Помимо армии Тао-Тэй, команда по разработке визуальных эффектов Бреннана (в которую вошли специалисты из Industrial Light&Magic) создала множество других спецэффектов в фильме. «На съемках такого фильма не обойтись без множества визуальных эффектов, – утверждает Бреннан. – Я бы выделил три основные области работы. В первую очередь – десять тысяч особей Тао-Тэй. Во-вторых, китайская армия. На съемочной площадке работало множество статистов, но по сюжету армия должна была состоять из десятков тысяч солдат. Поэтому нам пришлось делать цифровые копии воинов и наполнять ими кадр.

И, наконец, третье – сама Китайская Стена. Наши строители выстроили участок Великой Китайской Стены и небольшую часть Запретного Города. Однако те фоны, которые вы увидите в фильме, по большой части сделаны при помощи компьютерной графики. В некоторых сценах нам приходилось полностью заменять фон».

На днях, 16 февраля, в прокат вышла картина Чжана Имоу «Великая стена». Лента рассказывает о «настоящей» причине воздвижения масштабного оборонительного сооружения вокруг Китая.

Съёмочный процесс стартовал 30 марта 2015 года на территории пекинской студии China Film Group (CFG), где был возведён. Большой Зал, в котором проходит допрос главных героев, лабораторию Советника Вэна и роскошный Императорский Дворец. Также было возведено около 30 самостоятельных декораций. Несмотря на разницу в подходе, команды западных и восточных специалистов стремились всеми силами свести к минимуму использование компьютерных технологий, поскольку Имоу хотел, чтобы картина выглядела реалистично.

Огромное количество сцен снималось на натурных площадках: в деревеньке Хуандао на побережье Желтого моря (здесь были построены несколько участков Великой Стены), в оазисе Дуньхуан на окраине пустыни Гоби (здесь снимались в своё время сцены фильма «Герой»), в Национальном геопарке Чжанъе Данься, знаменитом своими красочными скалами.

Живописных монстров в кадры добавляли позже, во время монтажа. А вот Стену пришлось возводить довольно масштабную - декорации раскинулись на целый квадратный километр, напоминая о временах Золотого века кинематографа. Что интересно, сооружение было выстроено точно по той же технологии, которой пользовались строители Великой Стены в XII веке. На укладку фасада ушло около 200 000 кирпичей. Кроме того, для каждого из Корпусов было придумано уникальное оружие, стилизованное под тот или иной тотем. В костюмах также использовалась соответствующая тотему символика. Многие элементы декора соответствуют историческим художественным стилям Китая.

Настоящим произведением дизайнерского искусства стала пагода в Императорском Дворце. При строительстве этих декораций использовались цветные витражи, состоящие из отдельных кусков стекла, которые выкрашивали в зеленый, красный и синий цвета, а затем соединяли металлической окантовкой.

Над созданием злобных существ Тао-Тэй работал номинированный на премию «Оскар» Фил Бреннан. Что интересно, в китайской мифологии действительно есть подобные существа, которые стали основным источником вдохновения художников. Кроме того, при создании тварей использовались характеристики реальных животных.

Напомним, события картины происходят в XV веке. В Китай прибывает группа солдат из Европы, которым необходим порох. Военные застают поспешное строительство огромной стены, защищающей Поднебесную от вторжения орд монголов, но с наступлением тьмы солдаты видят настоящую причину строительства столь мощного сооружения. Мэтт Дэймон предстаёт перед нами в образе генерала армии (европейской, разумеется), а Уиллем Дефо - командующего. Китайская актриса Тянь Цзин будет командовать китайскими войсками.

Режиссёром картины выступил знаменитый Чжан Имоу, снявший такие хиты, как «Дом летающих кинжалов» и «Герой». Постановщик обладает множеством наград, среди которых премия BAFTA, «Золотой медведь» Берлинского кинофестиваля, Гран-при Каннского кинофестиваля.

Трейлер «Великой стены» произвел эффект разорвавшейся бомбы. Многие азиаты в соцсетях возмутились, что в историческом блокбастере о Китае, полностью снятом в Поднебесной, главную роль играет белый актер Мэтт Дэймон

О самом фильме пока известно немного – главным образом потому, что его авторы хотят сохранить сюжет в тайне. Это американо-китайская копродукция с бюджетом $135-150 млн., у руля – режиссер «Дома летающих кинжалов» китаец Чжан Имоу, в списке актеров широко представлены звезды азиатского кино (например, китайский суперстар Энди Лау, а также Тиан Джин, Кэрри Ван, Эдди Пэн). Но на переднем плане – американцы: Мэтт Дэймон с шотландскими корнями, Уиллем Дефо с ирландскими и Педро Паскаль с чилийскими. Все трое – светлокожие господа, которым вроде бы в Китае тысячелетней давности делать совсем нечего.

Собственно, последний факт и взбудоражил общественность: если рассматривать фильм как голливудский, то налицо продолжение американской традиции по «отбеливанию» сюжетов (когда либо белые актеры берутся играть лиц другой национальности, либо, если речь идет об адаптации книги, важные персонажи других рас заменяются белыми героями). Если рассматривать фильм как китайский – тоже нехорошо: где китайское самоуважение и почему в собственной стране любимые публикой китайские звезды вынуждены играть роль подтанцовки? Производством фильма занимаются такие гиганты, как Universal Pictures и Legendary Entertainment (причем Legendary в январе этого года была выкуплена китайским конгломератом Dalian Wanda Group), а с китайской стороны – студия Le Vision Pictures.

В случае с «Великой стеной», над сценарием которой трудилось аж шесть человек, мишенью для критических стрел стал еще и сюжет – намеренно затуманенный в трейлере, но все же достаточно внятный, чтобы вызвать возмущение. Сюжет, спору нет, весьма необычный: Великая Китайская стена, оказывается, уже была построена в камне 1000 лет назад (хотя на самом деле в то время она состояла из утрамбованной земли и деревянной обшивки, а капитальная перестройка состоялась лишь 500 годами позже). И строилась-то она, оказывается, не ради защиты от набегов кочевников, а чтобы не впустить в Китай гигантских демонов-драконов. И ключевые роли в этой обороне, оказывается, выполняли белые люди, хотя до реального налаживания связей между западным и восточным мирами в то время было еще далеко (Марко Поло в свое знаменитое путешествие по Азии отправился, например, только в XIII веке).

«Вот, пожалуйста, опять эта фигура белого спасителя! – гневаются комментаторы. – Снова и снова белая раса внушает нам, что без защиты парней типа Мэтта Дэймона мы даже сами себе помочь не в состоянии! Доколе. »

Вместе с тем, когда в «Марсианине» китайцы помогали выручать из лап голодной смерти того же самого Дэймона, застрявшего на Марсе, никто не протестовал: ну как же, жители Поднебесной спасли самого «агента Джейсона Борна», это ведь здорово, с какой стороны ни посмотри (и, к слову, когда тот же Чжан Имоу снял «Цветы войны», оказавшиеся чисто внутренним событием, на Криана Бейла в главной роли тоже никто не ругался). Собственно, во многом потому, что «Марсианин» был благосклонно принят в Китае, Дэймон и получил главную роль в «Великой стене» – понятно, что к этому парню желтокожие граждане должны относиться лояльно, как к никому другому.

Они и относятся. Судя по комментариям под трейлером на микроблоггинг-платформе Weibo, многим китайцам нравится рассматривать ленту именно как китайскую – и в этом свете присутствие в кадре большой голливудской звезды им очень льстит. Те же, кто считает фильм голливудским, все равно хвалят режиссера за «привнесение китайских элементов в западный фильм». Совсем иная реакция у азиатов, проживающих в США: они не гордятся такими проектами, а, напротив, весьма болезненно воспринимают голливудский «диктат белого человека», традиционно рассматривающий «этнических» актеров лишь как претендентов на второстепенные роли (фильмы типа «Гарольда и Кумара» – редкие исключения из этого правила). Американские китайцы видят в «Великой стене» упущенные возможности: ведь, действительно, проект такого уровня мог бы создать новых звезд, и китайские актеры смотрелись бы в нем максимально органично. Но вместо того, чтобы дать наконец азиатам шанс, сложившаяся система продолжает воровать «этнические роли» и раздавать их не тем, кто более подходит, а тем, кто более узнаваем и, следовательно, лучше продается.

Из-за двойственной натуры фильма, не позволяющей его полностью отнести ни к американской, ни к китайской продукции (режиссер придерживается витиеватой формулы «мы используем голливудский фильммейкинг для пропаганды китайской культуры»), «Великая стена» подобна стакану воды: оптимист увидит там одно, пессимист – другое. Кто-то скажет, что в съемках на английском языке и с белым протагонистом явно просматривается желание угодить американскому зрителю, а не китайскому. Другие заметят, что белый Дэймон все-таки более «консенсусная» и узнаваемая фигура на международном рынке, чем любая неголливудская звезда, а дублировать язык на разные диалекты все равно бы пришлось, потому что единого «китайского языка» не существует. Кто-то фыркает, что делать китайцев обрамлением для «чужака» в китайском же фильме унизительно, кто-то, наоборот, радуется, что азиатские актеры наконец-то получили возможность поучаствовать в голливудском проекте такого уровня, что, несомненно, повысит их узнаваемость в дальнейшем. Кто-то обвиняет «Китайскую стену» в фальсификации истории, кто-то пожимает плечами: это явно фэнтезийный проект, набитый драконами, его сюжет разворачивается в альтернативной реальности – а в таком случае там и стену могли построить на 500 лет раньше, и белые могли играть более активную роль, чем в реальности.

Истина же, как водится, лежит где-то посередине.

Механизмы, обеспечивающие кассовый успех, давно проверены и отлажены – спорить с этим сложно (равно как и с тем, что любые механизмы имеют свойство устаревать). Проект, апеллирующий сразу к американскому и международному рынку, вынужден опираться на звезд, узнаваемых и здесь, и там, – отсюда присутствие и «белых», и «желтых». Можно было бы отдать главную роль тому же Энди Лау, но тогда повышается риск, что американцы проигнорируют фильм с плохо известным им лицом на постере. Защитники «китайского производителя» убеждены, что фильмы типа «Крадущегося тигра, затаившегося дракона» вполне подтверждают, что международный успех могут иметь и ленты без узнаваемых голливудцев в кадре; в ответ американские продюсеры указывают им на то, что таких фильмов пока слишком мало и, учитывая этот факт, рисковать крупным бюджетом они не считают возможным. Чистая, мол, математика. В первом приближении все это звучит вполне резонно.

Вот только когда главы студий говорят, что белым зрителям обязательно нужен белый герой, которому можно сопереживать, они опускают тот факт, что сами же и приучили к этому домашнюю аудиторию. И не спешат признавать, что кроме американских зрителей существуют и другие – и уж коль скоро мировой прокат сегодня стал составлять более серьезную силу, чем домашний, то пора бы научиться учитывать ожидания той международной аудитории, которая помогает многим блокбастерам стать хитами.

Да, сегодня «расистский миф» уже начал размываться, сдвиги есть. В экранизации того же «Марсианина» одну из заметных ролей отдали актеру нигерийского происхождения Чиветелу Эджиофору (даром что изображал он индийца). А в грядущей экранизации «Темной башни» главного героя играет чернокожий Идрис Эльба – отличный актер, но, по мнению многих поклонников знаменитой саги Стивена Кинга, совершенно не подходящий на эту роль (тот случай, когда «политкорректность» может даже идти во вред общей идее). Существует ряд афроамериканских суперзвезд типа Уилла Смита или Дэнзела Вашингтона, способных сегодня вытянуть на себе любой блокбастер.

Но все это не касается азиатов: за исключением владеющих боевыми искусствами заезжих «гастролеров» типа Джеки Чана или Джета Ли, китайцев по-прежнему считают недостаточно мужественными – мол, в роли экшен-героев или героев-любовников они будут смотреться слишком неубедительно. В этом, собственно, и проблема, а вовсе не в Мэтте Дэймоне как таковом. Появление Дэймона в главной роли в китайском (или, если угодно, «китайском») фильме – лишь внешний симптом, а сама болезнь состоит в том, что Голливуд за много лет селекционной политики, поддерживавшей лишь «своих парней», не удосужился вырастить ни одной подходящей американской звезды класса «А» с азиатской внешностью, которая в случае с «Великой стеной», не приходится сомневаться, целиком устроила бы все стороны.

Конечно, критики, возмущенные трейлером, в чем-то правы: искусственность сюжета налицо, и Дэймон там не на своем месте. Но надо трезво смотреть на вещи: рисковать деньгами, делая уникальную по дороговизне ленту, предназначенную для международного проката, не стали бы никакие киноинвесторы – в этом плане другого выхода, кроме как взять голливудскую звезду на главную роль, авторы фильма для себя не видели и не могли видеть. Против «конвертируемости» голливудских лиц не попрешь. Другое дело, будут ли вынесены какие-то уроки из этой ситуации?

Сегодня, когда американские студии все активнее ищут лазейки для проникновения на богатый китайский рынок (одной из таких лазеек является копродукция), проблема отсутствия «консенсусных» звезд проявляется все острее – и будет проявляться в дальнейшем. Кинокомпания Le Vision Pictures, стоящая за «Китайской стеной», намерена и дальше крепить дружбу между Голливудом и Поднебесной и планирует запустить в работу сразу 20 англоязычных фильмов, так что подобные инциденты вокруг этнической принадлежности главных героев неизбежны и в будущем. Нам остается лишь наблюдать за процессом и в зависимости от убеждений хвалить кастинг (ведь белые актеры в известной степени программируют кассовый успех и, следовательно, помогают нести китайскую культуру в массы) или ругать (все-таки, как ни крути, белые актеры в китайском кино – нонсенс и отбивание хлеба у самих китайцев). А предпочтет ли «фабрика грез» и дальше следовать обкатанной схеме, выдумывая хитрые «международные» сюжеты, куда можно всеми правдами и неправдами втискивать белых протагонистов, спасающих мир от гибели, или все же займется выращиванием собственных «этнических» звезд, не вызывающих возмущения или смеха при помещении их в индийские или китайские декорации (с африканскими, слава богу, вопрос уже не стоит столь остро) – это будет зависеть не только от кассовых успехов копродукционных лент, но и от скандалов, сопровождающих их выпуск.

Скандал вокруг «Великой стены» уже состоялся, и его суть в том, что не все можно мерить деньгами, и неуклюжие попытки усидеть на двух стульях способны принести как величайший кассовый успех, так и позор с насмешками. Особо пикантно будет, если окажется, что на кандидатуре Дэймона настояли сами же китайские инвесторы. Очевидно, эта история еще далека от завершения – настоящий разбор полетов будет позже, когда самый дорогой фильм в истории китайского кинопроизводства выйдет на экраны. Прошлые расовые споры (например, вокруг Скарлетт Йоханссон в экранизации японского «Призрака в доспехах») показали: если голливудские бонзы не понимают, что, вливая деньги в раскрутку лишь белокожих звезд, они культивируют расизм, то людей, готовых донести до них эту мысль, уже хватает. Недаром авторы комедии «Алоха», получившие от зрителей на орехи за попытки выдать Эмму Стоун за гавайку, были вынуждены отказаться от сиквела. И недаром сегодня СМИ столь активно перепечатывают пост тайваньско-американской актрисы Констанс Ву со словами:

«Деньги – глупейшее оправдание в истории человеческого бытия. Вы постоянно высказываете расистскую мысль о том, что белые люди лучше цветных или что цветные люди нуждаются в спасении с помощью белой силы. Когда вы постоянно снимаете фильмы такого типа, то ИМЕННО ЭТО и говорите ВЫ. Да, ВЫ. ДА, ВЫ. Да, чувак, я это, блин, о тебе! Желал ты того или нет. Нам не нужно ваше спасение от чего бы то ни было. И нас уже тошнит от того, что вы снова и снова убеждаете нас, что без вас мы пропадем… Думаете, только мегазвезда может продать фильм? Звезды НИКОГДА не гарантировали стопроцентного успеха! И если белым актерам простительно время от времени иметь кассовые провалы, почему “цветные” не имеют на это права хотя бы иногда? И не пора ли нам признать, что тяга зрителя к “уже состоявшимся героям” и “трудности финансирования” больше не могут служить оправданием расизму?»

Ву не одинока в своем возмущении. «Что они старались удержать за стеной? – повторяют комментаторы фразу из трейлера и сами себе отвечают: – По-видимому, защищали Голливуд от азиатских актеров».

Выдержит ли «великая голливудская стена» очередную волну обвинений в расизме или снова спустит дело на тормозах, сославшись на аргумент «но люди же покупают», – очень интересный вопрос.

Великая Стена (2016)
The Great Wall
боевик, приключения, триллер, фэнтези
Режиссер: Чжан Имоу
В ролях: Мэтт Дэймон, Педро Паскаль, Уиллем Дефо, Тянь Цзин, Энди Лау
Премьера: 16 февраля 2017 года
Смотри на

В начале XI века европейский наемник Уильям (Мэтт Деймон) и его немногочисленные спутники добираются до Китая, чтобы выведать секрет пороха. Когда пришельцев с Запада арестовывают китайские войска, Уильям попадает на Великую Китайскую стену и узнает, что она построена отнюдь не для защиты от пустынных кочевников. Иноземцу рассказывают, что китайская армия на протяжении многих столетий отбивает атаки полчищ ящерообразных инопланетных монстров, которые нападают каждые 60 лет. Если чудовища прорвутся сквозь укрепления стены, то весь мир окажется под угрозой. Оборона Китая тщательно спланирована и отрепетирована, но и монстры с каждым разом действуют все жестче и хитрее, и солдатам нужна помощь каждого, кто может держать оружие. Другие европейцы хотят воспользоваться неразберихой и сбежать с порохом, но Уильям проникается миссией китайских воинов. Впервые в жизни он сражается не ради еды и денег, а ради спасения человечества.

Экранная мифология монстров «таотэй» вымышлена, но чудовища с таким названием в самом деле упоминаются в древнекитайских книгах. Ученые расходятся во мнениях по поводу того, как в древности представляли таотэй

Китайский мэтр режиссуры Чжан Имоу известен как мастер проникновенных драм. Даже когда он снимает грандиозные, сверхдорогие по китайским меркам ленты вроде исторического боевика «Герой» или придворной драмы «Проклятие золотого цветка», человеческие страсти стоят для него на первом месте, и эпическое зрелище лишь их обрамляет, не превращаясь в самоцельную красоту.

Незадачливого китайского кадета в фильме сыграл Лу Хан, один из популярнейших китайских певцов. Съемочную группу буквально осаждали толпы его юных фанаток

К сожалению, первая голливудская картина Чжана Имоу («Великая стена» совместно снята китайцами и американцами по западному сценарию) устроена иначе. Хотя постановщик и в этой ленте пытается придать событиям психологическое измерение, привычный трюк у него не получается, и «Великая стена» оказывается всего лишь «фильмом о монстрах» для младших подростков. Точнее, для тех зрителей, кому не нужно от блокбастера ничего, кроме героических воинов, меряющихся своим героизмом и крошащих в капусту кошмарных существ навроде Чужих, с которыми невозможно договориться. В фильме даже нет романтической линии, поскольку все мысли персонажей посвящены военной тактике и стратегии. В этом смысле «Великая стена» очень похожа на «28 панфиловцев», и она тоже проникнута уважением к предкам.

Конечно, залихватские фильмы об уничтожении монстров имеют полное право на существование, но они нуждаются в более интересных главных героях, чем Уильям, который занятен исключительно своим умением стрелять из лука. Чжану Имоу нужно было либо взять на эту роль более колоритного западного актера вроде Вина Дизеля или Дуэйна Джонсона, либо потребовать от сценаристов, чтобы они сочинили яркого и запоминающегося, а не просто привлекательного и мужественного героя. Возможно, китайцы не хотели, чтобы западный герой затмил восточных персонажей, но в этом случае красавицу-генерала Лин, которая служит вторым по значению персонажем ленты, нужно было сделать не столь картонно «правильной». Или, по крайней мере, найти менее деревянную актрису, чем пекинская звезда Цзин Тянь.

Как уже говорилось, одной из задач картины было прославить средневековых китайцев, и Чжан Имоу делает это, сопоставляя соплеменников с европейцами – индивидуально сильными воинами, которые не имеют ни мотивации, ни организации, ни моральных ценностей китайских военных. Уильям становится героем лишь тогда, когда вливается в коллектив – любимый мотив социалистического кинематографа.

С другой стороны, военная логика в фильме хромает на обе ноги, и если начать всерьез разбирать экранную стратегию, то картина развалится как карточный домик. Так, например, какого черта китайская армия десятилетиями выжидает, пока монстры не соберутся с силами для новой атаки, а не контратакует на плечах отступающих чудищ, чтобы раз и навсегда разрушить их горное гнездо? И почему китайцы используют порох как «оружие последней надежды», а не применяют его в самом начале многодневной битвы, когда противник наиболее силен и когда взрывчатка может причинить наибольший урон, взорвавшись в гуще монстров?

Поэтому «Великую стену» лучше всего показывать десятилеткам и тем, кто может смотреть кино восторженными глазами маленького мальчика. Лишь в этом случае зритель по достоинству оценит спецэффектные и операторские красоты ленты и не заметит ее сценарные и актерские недостатки, а также вторичность «Великой стены» по отношению к множеству других картин, где герои тоже пытаются уничтожить королеву-матку, чтобы остановить монстров с «роевым сознанием».

Читайте также: